— О чем жалеть, ты ведь его терпеть не могла.
— Не особо жаловала, это верно. Беда в том, что он был никудышным собеседником. Но любовником оказался не таким уж плохим.
С этой последней, уничтожающей репликой Шантелль широко улыбнулась Адриенне и вернулась к своим делам. Последнее слово осталось за ней.
Неподалеку Тоби Шрек и его оператор Флинн производили запись. Им обоим хватило благоразумия не пустить эту перепалку в прямой эфир, но камера зафиксировала все: кто знает, какой материал может пригодиться впоследствии. В обычной ситуации обе собеседницы почувствовали бы присутствие камеры благодаря светскому инстинкту. Но в данном случае они были настолько поглощены друг другом, что совершенно не заметили, как спрятавшийся позади рослого официанта Флинн навел на них свой объектив. Возможно, ракурс с этой позиции был не самым удачным, но уж со звуком-то все было в полном порядке. Выпрямившись и вновь водрузив камеру на плечо, оператор довольно ухмыльнулся.
— Надо же, день только начался, а некоторые уже вовсю осыпают друг друга взаимными обвинениями и угрозами. Если дело и дальше пойдет так, то к концу церемонии мы позапишем бог знает чего.
— Мы никогда не сможем показать этот материал, — сказал Тоби. — Во всяком случае, если не хотим, чтобы нам поотрывали яйца. Однако самого факта наличия у нас этакой пленки будет достаточно, чтобы, если потребуется, выудить что-нибудь интересненькое из них обеих. Конечно, когда эти красавицы столкнулись, я надеялся на скандальчик погромче. Но и пикантные сведения о личной жизни покойного Финлея Кэмпбелла могут сослужить нам добрую службу.
— Похоже, босс, этическая сторона дела тебя не слишком заботит.
— Конечно нет, — с готовностью подтвердил Тоби. — Я не моралист, а журналист, охотник за сенсациями. Давай-ка лучше посмотрим, кто тут еще может представлять для нас интерес.
В это время в их сторону направилась парочка эльфов. Тоби с Флинном заметили их и решили на время скрыться с глаз. Эльфов-экстрасенсов из Новой Надежды под началом их нынешней предводительницы Джейн Вороны пригласили на церемонию ради максимального обеспечения безопасности. У членов этого сообщества телепатов опыт боевых экстрасенсов счастливо сочетался с полной готовностью наподдать по заднице любому подозрительному типу. Находившиеся в постоянном телепатическом контакте друг с другом, вооруженные до зубов и обладавшие возможностями, ставившими в тупик обычных экстрасенсов, они представляли собой подлинную находку для службы безопасности. Взять хотя бы их способность с первого взгляда определять, тот ли это человек, за кого он себя выдает.
Гештальт Матер Мунди, со своей стороны, был представлен живыми блокираторами биополя, которые, прогуливаясь среди толпы, обеспечивали невозможность проведения экстрасенсорного сканирования кем-либо, кроме уполномоченных на то эльфов. Теперь, когда все экстрасенсы входили в единый сознательный гештальт, угроза опасности незаконного телепатического вмешательства значительно уменьшилась. Но береженого, как известно, и Бог бережет. Рисковать никому не хотелось.
Джейн Ворона неустанно расхаживала по залу, проверяя и перепроверяя все, до самых мелочей. Высокая, стройная брюнетка в отделанном цепями кожаном одеянии, с раскраской на лице и яркими лентами в волосах, она наводила страх не столько своими патронташами с метательными звездочками, сколько суровым, способным, кажется, пронзать сталь, взглядом. Куда бы она ни направилась, все спешили убраться с ее дороги. Предводительница эльфов была исполнена решимости обеспечить проведение свадьбы и коронации так, чтобы с точки зрения безопасности комар носа не подточил. Любому, вознамерившемуся этому помешать, следовало уповать лишь на Божье милосердие. Джейн не давала спуску никому, вне зависимости от сана и положения в обществе. Она не делала различий между лакеем и вельможей. Даже Шантелль предпочитала держаться от нее подальше.
В настоящее время ей пришлось столкнуться со множеством жалоб и нареканий на поведение свадебного хора. Тщательно отобранные для участия в торжестве юные вокалисты отличались ангельскими голосами, но отнюдь не ангельскими манерами. Эти «невинные» создания в накрахмаленных, белоснежных стихарях с изящными рюшами вели себя словно орава спятивших гренделиан.
Разумеется, проказливым дьяволятам, старшему из которых было всего одиннадцать, объяснили, сколь важна их миссия и высока ответственность. Но десяти минут пребывания в эпицентре тотального хаоса хватило, чтобы все поучения и наставления выдуло из их голов. Ребятишки словно взбесились: они носились наперегонки, кричали, обзывались, забегали на кухню и хватали со столов что ни попадя, а потом еще и швырялись краденой снедью. У двоих обнаружилось совершенно замечательное умение лазать по карманам. Еще двое принялись играть в кости, азартно зазывая всех проходивших мимо. А еще одного стошнило в горшок с цветами только лишь от радостного возбуждения. Пока некий херувимчик, тайком протащивший фломастер, самозабвенно разрисовывал нижнюю часть стены неразборчивым, к счастью, граффити, другой, воспользовавшись ситуацией, поджег сзади его стихарь. На носившегося туда-сюда с жалобным блеянием хормейстера никто не обращал внимания.
И тут появилась Джейн Ворона. Едва взглянув на нее, мальчики-хористы смекнули, что пахнет жареным, и бросились было врассыпную. Но на пути каждого неведомо как оказался эльф. Пойманным проказникам вывернули карманы, изъяли все похищенное и возвратили хозяевам. Фломастер конфисковали, а горящий стихарь затушили, вылив на него бутылку дешевого вина. Собрав певчих, Джейн произнесла перед ними краткую, но выразительную назидательную речь и спровадила всю ораву в соседнее пустое помещение дожидаться, пока их позовут. Что именно сказала она мальчишкам, никто, кроме них, не слышал. Но вот то, как побледнели их румяные разгоряченные физиономии, заметили многие. Сбившись в оробевшую стайку, хористы поспешили по указанному направлению. А обрадованный, но потрясенный не меньше своих подопечных хормейстер, думая, что она не видит, послал вслед Джейн крестное знамение.
За всей этой суматохой холодно наблюдал державшийся нарочито отстраненно кардинал Брендан, которому предстояло совершить обряд венчания. Ни Роберту, ни Констанции не хотелось, чтобы их венчал этот, пусть и облеченный духовным саном, завзятый политикан, но избранная ими для этой роли святая Беатрис учтиво, но твердо отказалась, считая, что будет гораздо нужнее в своей Миссии, на Лакрима Кристи. Надо сказать, что большинством участников церемонии ее решение покинуть Голгофу было воспринято с плохо скрываемым облегчением. Святую Беа любили и почитали, но мало кто мог чувствовать себя комфортно рядом с женщиной, добровольно избравшей своей стезей служение прокаженным. Святым лучше поклоняться на расстоянии.
Делом занялись организаторы церемонии. Были рассмотрены кандидатуры множества достойных прелатов, но почему-то выбор пал на кардинала Брендана. Все знали, кто он таков, и полагали, что в его лице обряд совершит Блю Блок. Блю Блок всегда получал то, что хотел.
Самому же Брендану было наплевать на предстоящую церемонию. Он знал, что действительно важное событие должно состояться в одной из примыкавших к Парламенту совещательных комнат, еще до начала торжеств.
