Только теперь Финлей увидел, что тело несчастного пришпилено к столу десятками раскаленных гвоздей. Как их вынуть, было непонятно. Можно, конечно, выдернуть руками, но в этом случае бедняга умрет от шока. А уйти и оставить человека в таком положении Финлей не мог. Еще минуту он простоял неподвижно, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход. Но выхода, похоже, не было. Он ободряюще улыбнулся узнику и вонзил меч в обнаженное пульсирующее сердце. Хлынула кровь, человек на столе дернулся и затих. Финлей яростно пнул стол и вышел из камеры.
Теперь он открывал все двери и освобождал тех, кого еще можно было освободить. Остальных пришлось убить. Некоторые даже сами просили его об этом. Коридор заполнили ошалевшие от свободы люди. Они толпились вокруг Финлея и пытались благодарить его сорванными от крика голосами. Тем, кто покрепче, Финлей раздал оружие убитых стражников, а затем предоставил бывших арестантов самим себе. Он еще не выполнил задания.
Неподалеку послышался топот, и целый отряд стражников вывалился из-за поворота в дальнем конце коридора. Финлей улыбнулся. Кажется, начинается потеха. А вот это уже хуже — в другом конце коридора показался второй отряд. Освобожденные узники сгрудились вокруг Финлея, и он с сожалением вздохнул. Хороший был бы бой, но — увы! — и его возможностям есть предел. Кроме того, надо ведь и о других думать. Финлей вытащил из кармана пси-бомбу и нажал на красную кнопку.
Подбегавшие с обеих сторон стражники резко остановились и с воплями схватились за головы. Мысли их путались, перед глазами все плыло… В мгновение ока организованная армия превратилась в безумную перепуганную толпу. Финлей и бывшие узники стояли и смотрели как завороженные. Сами они не попали под влияние пси-бомбы — вблизи она не действовала. Наконец Финлей отключил устройство и предоставил своим подопечным самим разбираться со стражниками. Ему надо было спешить. Арестанты с яростью набросились на своих прежних мучителей. Стальные стены коридора забрызгала кровь. А Финлей все продолжал открывать двери и выпускать людей на свободу, пока наконец не добрался до камеры Джулиана Ская. Он распахнул дверь и замер на пороге, потрясенный открывшейся его взгляду картиной.
Юный экстрасенс был привязан широкими ремнями к одному из проклятых стальных столов. Затылок его был выбрит, части черепа не хватало. Сотни разноцветных проводков соединяли открытый мозг с безобразного вида машиной, над которой склонились два мнемотехника в традиционных белых одеждах. На минуту они прервали свои занятия, чтобы улыбнуться оцепеневшему Финлею. У обоих на боку висели дисраптеры, но мнемотехники даже не стали вынимать их. Финлей медленно двинулся внутрь камеры, не обращая внимания на раздававшиеся из коридора крики ярости и отчаяния. Ни ловушек, ни стражников здесь, похоже, не было. Мнемотехники заметили окровавленный меч Финлея и переглянулись. Оба они были высокими и худощавыми, а их бледные аскетические лица подходили скорее монахам, чем палачам. Тот, что постарше, улыбнулся Финлею:
— Заходите, юноша. Мы давно вас ждем. А не вас, так кого-нибудь еще. Вы ведь пришли спасать бедняжку Джулиана? Боюсь, вы немного опоздали. Если вы попытаетесь сдвинуть его с места, он погибнет. А чтобы бедняжка Джулиан ничего не натворил, мы установили в камере блокиратор биополя, так что ваша пси-бомба здесь не подействует. Мерзкая штука, но совершенно в нашем с вами случае бесполезная. И меч свой тоже можете убрать. Если я нажму одну из этих кнопочек, бедняжке Джулиану станет так больно, что вы и представить себе не можете. Так что уберите-ка меч, юноша. И побыстрее.
Финлей вложил меч в ножны, но сдаваться пока не собирался.
— Что вы с ним делаете? — тихо спросил он таким голосом, что у кого угодно мурашки бы по спине побежали.
Но мнемотехник продолжал улыбаться:
— Мы изучаем его мысли. Еще недавно мы просто использовали бы для этой цели одного из маленьких питомцев Большого Червя. Но по милости ваших друзей-террористов нам пришлось вернуться к старым, более грубым методам. Перед вами, юноша, система весьма простых и эффективных зондов, призванных раздражать нужные нам участки мозга. Например, вот этот зонд введен в тот центр, который отвечает за боль и наслаждение. Как вы думаете, что из этого нас интересует? Операция абсолютно безболезненна. Несомненно, пациент испытывает некие неудобства во время подготовительных процедур, но в самом мозгу нет болевых рецепторов. Что сильно облегчает нашу работу, ибо мы можем причинять боль лишь в тех случаях, когда это необходимо. Но зато какую боль…
Вот эти провода ведут к зондам, отвечающим за различные виды памяти. На стене за нами вы видите экран, на котором мы можем прокручивать воспоминания пациента с любой интересующей нас степенью точности, независимо от его желания. К несчастью, эта процедура довольно сильно разрушает ткань мозга, но это никого не волнует, кроме, разумеется, вас. Но о вас скоро позаботятся стражники. А пока они не подошли, не двигайтесь, пожалуйста, если не хотите причинить боль своему приятелю.
Крики в коридоре прекратились. Финлей нахмурился. Либо бывшие узники перебили всех стражников, либо, наоборот, стражники каким-то образом сумели навести порядок. А узнать, что именно произошло, он не может. Наверное, следовало бы убить этих двоих, а потом и Ская. Но пока еще есть шанс спасти беднягу, он просто не может так поступить. Надо бы заставить мнемотехников вытащить из головы Ская эти треклятые провода. Но как? Убьешь одного, и второй тут же отыграется на своей беспомощной жертве. А стоять и ждать, пока мнемотехники ошибутся, тоже нельзя. Скоро здесь будет уйма стражников. Взгляд Финлея упал на бледное лицо Ская, и глаза их встретились. Скай пытался что-то сказать.
— Пожалуйста… — прошептал он.
— Вот видите! — сказал мнемотехник. — Ваш друг понимает, что происходит.
— Пожалуйста, — сказал Джулиан Скай. — Убейте меня…
Мнемотехник бросил на него сердитый взгляд.
Финлей рассмеялся мрачным, безрадостным смехом:
— Нет, доктор, он все правильно понимает. Мое задание в том и состоит, чтобы отнять у вас Ская — не важно, каким способом.
Молниеносным движением он выхватил дисраптер и пристрелил мнемотехника, который держал палец на кнопке. Тот, что помоложе, рванулся было к аппарату, но кинжал, вылетевший из рукава Финлея, попал ему прямо в глаз. Мнемотехник прижал обе руки к окровавленному лицу, а потом упал навзничь и больше не двигался. Финлей удовлетворенно кивнул, сунул дисраптер обратно в кобуру и подошел к лежавшему на столе экстрасенсу. Скай попытался улыбнуться. На лице его были видны следы недавних побоев, но взгляд оставался ясным и осмысленным.
— Я знал, что кто-нибудь придет. Надо было только продержаться подольше…
— Что мне теперь делать? — спросил Финлей. — Я не разбираюсь во всей этой механике. Как мне вытащить провода из твоей головы?
— Тебе — никак. Но теперь я и сам могу…
Скай закрыл глаза и сосредоточился. В течение нескольких томительно долгих мгновений не происходило ничего, а затем вдруг разноцветные провода, извиваясь, поползли наружу. Они падали на пол, как мертвые змеи, и когда упал последний, Скай наконец расслабился. Полностью. Финлею сначала даже показалось, что юный экстрасенс умер. Но, приложив руку к шее Джулиана, он ощутил под своими пальцами ровный и сильный пульс и принялся торопливо отвязывать ремни. Стражники наверняка уже на подходе. Он усадил Ская на стол, и из безобразной раны на затылке потоком хлынула кровь. Финлей осторожно приложил на место лоскутья сорванной кожи, чтобы прикрыть обнаженный мозг, и укрепил их, обвязав бритую голову экстрасенса носовым платком. Платок, по счастью, оказался чистым. Скай открыл глаза и посмотрел на свое отражение в полированной поверхности стены:
