Тем временем Джек Рэндом уже успел снова привлечь к себе внимание публики.
— Думаю, на сегодня у нас было достаточно развлечений, — сухо сказал он. — Встретимся через пару дней, когда у нас появятся конкретные вопросы для обсуждения. Процедура встречи такая же. А пока у нас есть еще одно срочное дело, с которым необходимо разобраться прямо сейчас…
— Есть такое дело, — сказал кто-то низким, хорошо поставленным голосом.
Толпа снова расступилась, и к помосту широким шагом подошел мускулистый, дьявольски красивый человек. Он был по крайней мере на голову выше всех присутствующих. Длинные черные волосы ниспадали на его широкие плечи, а серебряный с золотой отделкой панцирь он носил так, будто родился в нем. Незнакомец буквально излучал силу и уверенность, а лицо его светилось мудростью и добротой. Это был прирожденный воин, а сила его обаяния превосходила все мыслимые пределы. Оуэну он сразу не понравился. Человек не имеет права так хорошо выглядеть.
— А вы кто, черт возьми, такой? — спросил он, не заботясь о том, как это может прозвучать.
— Я — Джек Рэндом, — заявил вновь прибывший. — Настоящий Джек Рэндом.
В зале поднялся оглушающий шум — все заговорили разом, силясь перекричать друг друга. У Рэндома от удивления отвисла челюсть. Несколько мгновений он так и стоял, похожий не на героя, а на обычного усталого старика, на чью долю сегодня выпало слишком много потрясений. Джек быстро сумел взять себя в руки, но многие успели заметить проявленную им слабость. Руби Джорни шагнула вперед и встала рядом с Джеком, готовая защищать его от любой опасности. Но Александр Шторм остался на месте. Он был настолько ошеломлен, что уже ничего не соображал. Вновь прибывший сложил руки на могучей груди и с вызовом уставился на своего тезку. Оуэн и Хэйзел переглянулись, но никто из них так и не придумал, что можно сказать в этой ситуации. Руби Джорни спокойно встретила взгляд незнакомца и многозначительно положила руку на кобуру.
— Ты не Джек, — сказала она спокойно. — Начнем с того, что ты слишком молод, чтобы быть Джеком.
— Меня много раз регенерировали, — возразил ей молодой Джек Рэндом. — Именно поэтому я так долго не появлялся. Имперские палачи едва не доконали меня. Но теперь я вернулся, крепкий, как никогда, и готов возглавить — ваше восстание. — Он повернулся к оцепеневшему Шторму и улыбнулся. — Привет, Алекс. Рад видеть тебя снова. Много воды утекло с тех пор, как мы с тобой сражались под Холодной Скалой.
Шторм наконец-то понял, что стоит, разинув рот, и с лязгом захлопнул его.
— Ты выглядишь совсем как он… — медленно сказал он. — Моложе, но…
— Ну и? — сказал Финлей Кэмпбелл. — Настоящий это Джек Рэндом или нет?
— Не знаю! — искренне ответил Шторм. — Я даже не знаю, что и думать.
Он обернулся и посмотрел на старшего Джека.
— Ты тоже похож на него. Старше, конечно, но… Не могу сказать.
— Зато я могу, — заявила Руби Джорни. — Я сражалась рядом с Джеком Рэндомом и знаю его. Джек Рэндом стоит рядом со мной. Если кто-нибудь думает иначе, может выйти сюда и поспорить со мной. Только пусть сначала снимет мерку для гроба.
Она свирепо уставилась на молодого Рэндома. Но тот лишь улыбнулся в ответ:
— Верность — чудесное качество для воина.
— Ох, извините, меня, кажется, сейчас стошнит, — сказал Оуэн, не позаботившись понизить голос. — Неужели никому из вас не пришло в голову, что этот доблестный рыцарь в сияющих доспехах появился со своим заявлением как раз тогда, когда мы наконец начали разбираться с делами? В лучшем случае он искренне заблуждается на свой счет. В худшем — его подослали к нам, чтобы расколоть наши ряды. По мне, ему стоит указать на дверь и придать ускорение с помощью ботинка. У нас уже есть один Джек Рэндом, и другие нам не нужны. Верно, Джек?
— Я… не знаю, — сказал старший Джек Рэндом. — А что, если он прав? Что, если это он — Джек Рэндом, а я — всего лишь двойник? Он больше подходит к роли, чем я. Я ведь попал в лапы Империи довольно давно. Может, они меня клонировали? Может, я и есть клон? Тогда становится ясно, почему я многого не помню.
— Это все имперские мнемотехники, — сказала Руби. — Они кому угодно память сотрут. Это даже дети знают. Думаю, что клон — это тот, кто стоит сейчас перед нами. И послали его сюда, чтобы расколоть нас. Оуэн абсолютно прав.
— И у него это неплохо получается, — заметила Хэйзел.
Старший Рэндом повернулся к Шторму:
— Ты говорил, что мы сражались под Холодной Скалой, но я этого не помню. Ты был там вместе со мной?
— Да, — сказал Шторм. — Не понимаю, как ты мог это забыть. Мы сражались бок о бок, едва не погибли вместе. Тебя захватили в плен, а я каким-то чудом спасся. И с тех пор я тебя не видел. Не знаю, что и думать теперь.
— Нам нужен экстрасенс, — сказала Хэйзел. — Поставить этих двоих перед телепатом, и пусть он разбирается, кто из них настоящий.
— Это не всегда срабатывает, — сказал Жиль. — Они оба могут искренне верить, что говорят правду. Даже в мое время имперские мнемотехники могли заставить вас поверить во что угодно. Нет, тут нужен генетический тест. Только так мы поймем, кто из них клон.
— Без проблем, — ответил ему Рэндом помоложе. — Я как раз направляюсь к вам, на планету вольфлингов. Возьмете у меня образцы тканей. Скоро я буду здесь и возглавлю восстание. И мы с вами скинем наконец Железную Стерву с ее Железного Трона!
Толпа ответила ему громкими рукоплесканиями и приветственными возгласами. Как видно, людям легче было поверить, что их герой — молодой и сильный воин, а не какой-то жалкий изможденный старик. И Оуэн понимал, почему это происходит, хотя сам себе был противен за такое понимание. Когда он впервые увидел Рэндома, еще на Туманном Мире, он тоже не сразу ему поверил. Он, как и все, по-другому представлял себе легендарного героя. В его мечтах Рэндом больше был похож на того дюжего молодца, что стоял перед ними сейчас.
— Я скоро буду здесь, — повторил молодой Рэндом, когда аплодисменты наконец стихли. — Вы сами решите, кто из нас кто и как вы хотите использовать меня в предстоящем восстании. Нас ждут великие подвиги, друзья мои! Настало время людям доброй воли объединиться и вместе уничтожить зло, которое нами правит!
Юный Рэндом снова вынужден был замолчать, пережидая бурю аплодисментов. Он улыбался и кланялся, а потом исчез, и аплодисменты смолкли сами собой. В огромном зале постепенно стало очень тихо. Все головы повернулись к помосту, на котором, прикусив губу, стоял старый Джек Рэндом и глядел себе под ноги.
Руби Джорни легонько толкнула его локтем:
— Скажи им что-нибудь!
— Не знаю, что и сказать, — тихо ответил ей Джек, не поднимая глаз. — Я теперь даже не знаю, кто я. Устал я. Мне надо прилечь.
Он спустился с помоста и направился к выходу из зала. Никто не поднял руки, чтобы остановить его. Даже Оуэн.
