Капитан Сайленс и разведчица Фрост стояли у подножия одной из гигантских пирамид и терпеливо ждали появления представителя насекомых. Климат планеты напоминал о сушильной печи — так же жарко и раза в два суше. Воздух дрожал от зноя, а солнце сияло так ослепительно, что смотреть на него было невозможно даже сквозь защитные стекла. Сайленс включил охлаждающие элементы на полную мощность и прищурился. Глаза все равно болели. Пот катился с него градом и тут же испарялся под лучами безжалостного солнца. В сторону Фрост Сайленс старался не смотреть. Капитан знал, что она выглядит, как всегда, холодной и собранной. Разведчики не знают человеческих слабостей. В конце концов любопытство одолело, и он все-таки оглянулся. Фрост в этот момент лениво отшвырнула ногой одного из ползавших вокруг жуков. Он упал на спину, смешно дрыгая ногами, но потом как-то умудрился перевернуться и прополз дальше по своим делам.
Фрост фыркнула:
— Безобразные все-таки твари. И пустыня отвратительная. Если представитель в ближайшее время не появится, я начну упражняться в стрельбе и использую этих ползучек в качестве мишеней.
— Это, конечно, привлечет к нам внимание, — улыбнулся Сайленс. — Мне показалось, разведчица, что я уловил в вашем голосе нотку неприязни. Неужели это правда? Мне казалось, что вас учат спокойно относиться к любым формам негуманоидной жизни.
— Всему же есть предел, — буркнула Фрост. — И по-моему, я уже за пределом. Омерзительные твари. Если кто-нибудь из них вздумает хоть близко подойти к моей ноге, я выжгу их всех на двадцать ярдов вокруг. Я уже достаточно общалась с жуками — там, над Голгофой.
Сайленс задумался. Будь на месте Фрост кто-нибудь другой, он бы поклялся, что слышал в ее голосе следы пережитого ужаса. Внутри корабля-матки действительно было страшно. Капитану до сих пор снились кошмары. Но разведчиков с детства отучали видеть сны — тем более кошмарные.
Сайленс наконец заговорил, тщательно подбирая слова:
— Да, там действительно было скверно. Вокруг — насекомые всех форм и размеров, и нет пути назад. Кто угодно не выдержит.
— Вы осторожны, как слон, капитан, — сообщила Фрост. — И так же наблюдательны. Но все равно, спасибо вам за заботу.
Сайленс рискнул наконец поднять глаза. Фрост улыбалась — правда, глаз ее эта улыбка не коснулась. Он пожал плечами:
— Если вам когда-нибудь понадобится собеседник…
— Буду иметь в виду. Но свои проблемы я в состоянии решить самостоятельно.
— Так же думал и я, когда в одиночестве накачивался выпивкой. А вы тем не менее помогли мне.
— Вы же не могли попросить о помощи, — объяснила Фрост. — Вы просто не знаете, как это делается.
— Вы тоже, — сказал Сайленс.
И оба они посмотрели друг на друга. На мгновение между ними возникла странная душевная близость, даже более сильная, чем их постоянная подсознательная связь. Глаза Фрост слегка потеплели, и Сайленс подумал, что сейчас она действительно может раскрыть перед ним душу — впервые за долгие годы их знакомства. Но в следующее мгновение все уже прошло. Теплота исчезла так же, как и проявилась, и Фрост снова стала разведчицей — холодной, собранной, недоступной. Сайленс отвернулся.
— Что касается парламентера, — сказал он наконец, — вы должны принять во внимание, что у этих жуков нет чувства времени — по крайней мере в нашем понимании. Но утверждается, что если вести себя достаточно решительно, они реагируют адекватно.
— Я не намерена принимать во внимание подобную чушь, — сообщила Фрост. — Поэтому я и разведчица.
Сайленс снова вынужден был улыбнуться.
— Архивы — штука полезная, но там нет никаких сведений о том, как именно мы должны привлечь к себе внимание этих тварей.
— Можно убить десяток-другой, — предложила Фрост. — А лучше пару тысяч. Думаете, о них кто-нибудь пожалеет?
— Давайте пока не будем прибегать к этому методу, — предложил Сайленс. — Кто знает, вдруг подействует что-нибудь менее радикальное.
И в этот момент на них покатилась огромная волна насекомых. Густой, шевелящийся черный ковер подползал все ближе и ближе. Сайленс схватился за кобуру. Фрост выхватила дисраптер и водила им из стороны в сторону, выискивая подходящую цель. Но в нескольких футах от людей живая волна внезапно остановилась. Насекомые принялись карабкаться друг на друга. Шевелящиеся ноги сцеплялись и замирали, жесткие черные тела плотно примыкали друг к другу, как детали какой-то сложной машины. Вскоре перед Сайленсом и Фрост уже высилась огромная черная колонна. Постепенно она принимала форму человеческого тела — то, что получилось, можно было назвать то ли шаржем, то ли абстрактной скульптурой. Квадратная голова повернулась на толстой шее, обратив к людям черное безглазое лицо. Раздалось низкое гудение. Звук затих, потом возродился снова — странный, чужой, нечеловеческий. И внезапно, хотя звуки оставались прежними, Фрост и Сайленс поняли, что говорит стоящее перед ними лишенное рта «существо».
— Империя, — сказало оно. — Вопрос. Ответ.
Фрост убрала дисраптер в кобуру и сделала вид, будто никогда его не доставала.
— Да, мы представляем Империю, — сухо сказала она. — Вас информировали, зачем мы здесь?
На Шанне IV в принципе была имперская научная станция. Там обитали несколько ученых и немногочисленная охрана. Все эти люди были сосланы сюда за провинности — сильно надо было кому-то насолить, чтобы попасть на эту планету. Но и ученые, и охранники старались держаться подальше от коренного населения. Обитатели станции могли подготовить насекомых к сегодняшней встрече — а могли и промолчать. Та еще была станция.
Сайленс посмотрел прямо в лицо темной фигуре, и она ответила ему столь же внимательным взглядом. Точнее, не взглядом — глаз-то у нее не было, — но чем-то, похожим на взгляд. Сайленс ощущал его на своей коже, как ледяное дыхание в адской жаре пустыни. Внезапно насекомые дружно согнули и разогнули лапки, заставив гротескную фигуру вздрогнуть и снова замереть. Сайленс моргнул. Голова у него отчаянно заболела. Ему показалось, что он только что чуть не увидел нечто такое, чего ему видеть не полагалось. А может, чуть не услышал? Сайленс прислушался к своим ощущениям и понял, что нечто подобное он чувствовал, когда активизировалась его подсознательная связь с Фрост. Он обернулся, чтобы посмотреть, разделяет ли его чувства разведчица. Она хмурилась. Впрочем, ничего необычного в этом не было. Возможно, Фрост просто не разделяла его опасений. Сайленс попробовал сфокусироваться на своем странном ощущении, но оно тут же пропало, утекло, словно вода между пальцами. Однако головная боль так и не прошла.
— Мятежники, — внезапно сообщила темная фигура. — Избегать. Наказание.
— Короче не скажешь, — одобрила Фрост. — Если кто-нибудь попробует вступить с вами в контакт — не важно, мятежники или пришельцы, — пошлите их к дьяволу. Немедленно свяжитесь с имперской базой и доложите нам о попытке контакта. Ясно?
