– Потому что это не твое дело!
– Ты никогда не рассказывала мне о нем. Ты никогда не рассказывала мне о Крови. О чем еще ты мне не говорила? Мне казалось, я могу тебе доверять, Хэйзел. Я думал, что могу доверять хотя бы тебе.
– Видишь? Ты опять это делаешь! Пытаешься переложить всю тяжесть на мои плечи, а сам остаться жертвой обстоятельств! Черт с ним со всем, и черт с тобой, Оуэн Дезсталкер, я больше не собираюсь тащить эту тяжесть. Я устала от груза твоих нужд и ожиданий! И я устала от тебя...
– Ну да, – проговорил Оуэн. – Зато у тебя есть он и яд, которым он тебя поит. Все что угодно, только бы не вырасти и не стать взрослым и ответственным человеком. Не поддерживать тех, кто от тебя зависит. Не заботиться о людях, которые заботятся о тебе. Он тебе нужен? Получи его целиком. А я пойду подышу свежим воздухом.
И он повернулся и вышел вон, хлопнув за собой дверью, потому что в нем клокотала такая ярость, что иначе он бы ее ударил, а они оба знали, что этого она никогда не сможет ни забыть, ни простить. И еще потому, что он так хотел убить Джона Сильвера, что ощущал это желание физически, как вкус во рту. Он думал, что он и Хэйзел, что когда-нибудь, может быть... Но он много чего думал, и никогда ничего не получалось так, как он хотел. Столько он уже потерял того, что было ему дорого. И не следует удивляться, что единственную женщину, которую он любил, у него тоже отнимут.
Ему не надо было возвращаться в Мистпорт. Здесь все всегда выходило неправильно. И не то, чтобы он возлагал надежды на Хэйзел. Она всегда шла своим путем и дальше всегда будет, и он это знал. Но думал что она решит идти вместе с ним, хотя бы временно. Она могла бы обратиться к нему с тем, что ее беспокоило. Могла бы рассказать ему о Крови. Он постарался бы понять, помочь, потому что он знал, что такое груз ответственности. Всю свою жизнь он провел в попытках жить достойно имени Дезсталкера.
Тяжелыми шагами он спустился по лестнице и протолкался сквозь плотную толпу в таверне. Кое-кто, казалось, хотел было возмутиться, но, увидев его лицо, решил воздержаться. Эти люди умели распознавать расхаживающую смерть по внешнему виду. Толкнув дверь, Оуэн шагнул на улицу, и холодный воздух ударил в лицо, отрезвляя, как пощечина. Дверь захлопнулась, отрезая его от шума таверны, и он прислонился к ней спиной, преодолевая свою ярость, снова беря ее под контроль. Всего мгновение ему понадобилось, чтобы заметить вещь для Мистпорта, мягко говоря, необычную: улица была совершенно пуста. Из темнеющих окон выглядывали лица, словно ждали чего-то. Оуэн оттолкнулся от двери, его руки легли на рукоятки меча и дезинтегратора. Здесь была опасность, близкая и готовая к атаке. Он учуял бы ее раньше, если бы не был так поглощен собой. Внезапно на противоположной стороне улицы появились три человека; их взгляды были устремлены на него. Или они были телепортерами, или, что вероятнее, скрывали свое присутствие телепатическим щитом. На вид они не представляли собой ничего особенного – среднего роста, с обыкновенными лицами, одетые в обычные в Мистпорте густые меха. Но в них таилась сила. Оуэн чувствовал ее, хотя и не осознавая в точности ее природу. Человек, стоявший в середине, выступил вперед. На бледном лице выделялись черные глаза.
– Ты приобрел врагов, Дезсталкер. Твоей смерти требуют влиятельные лица.
– Отлично, черт подери, – сказал Оуэн. – Господи, как я перепугался. Так что вы трое собираетесь делать? Напасть на меня? Знаете, я сейчас не в настроении, так почему бы вам не начать драпать прямо сейчас? А я вам дам пять минут форы.
Человек в середине только усмехнулся и покачал головой.
– Время умирать, Дезсталкер.
Внезапно земля под ногами Оуэна качнулась, и он потерял равновесие. Он схватился за меч, а улица перед ним раскололась, и в ней открылась яма, от которой во все стороны побежали неровные трещины. Из расщелин брызнул кровавый свет, а воздух вдруг наполнился запахом серы и зловонием горящей плоти. Из дыры, откуда-то из далекой глубины, послышались крики ужасной агонии неисчислимой людской массы. Земля снова содрогнулась, и, пока Оуэн пытался сохранить равновесие, его бросило вперед, к огромной трещине и всему, что в ней было. Он почувствовал исходящий из расщелины невероятный жар, пот выступил на его лице. Меха на нем почернели и задымились, голая кожа лица и рук покраснела и начала болеть, когда его качнуло еще ближе к отверстию в улице. Он старался удержаться на краю пропасти, а вокруг кипел багровый воздух. Вопли и серная вонь стали почти непереносимыми. Из трещины взлетели обрывки стальных цепей с металлическими шипами, которые продрали его одежду и глубоко впились в плоть. Оуэн вскрикнул, когда цепи с лязгом натянулись и стали медленно и безжалостно тащить его в трещину и ниже, в Ад, где ему и было место.
Но даже на самом краю вечных мук Оуэн все еще не сдавался. Он напряг все силы, и цепи лопнули; оборванные концы их скрылись в расщелине. Поднимавшийся из трещины жар мог сжечь его до обугленных костей, но он его выдержал, и медленно в его мозгу сформировалась мысль: «Я в это не верю. Ничему этому не верю». И в тот же миг трещина и адское пламя исчезли, а улица стала такой, как была. Оуэн глубоко дышал холодным, бодрящим воздухом и смотрел на троих на противоположной стороне улицы.
– Проецирующие телепаты, – сказал он спокойно. – Достаточно сильные, чтобы создать иллюзию в мозгу другого человека и настолько убедить его в ее реальности, что он погибает вместе с его созданным образом. Довольно редко встречаются в Империи, но, видимо, не на планете эсперов. Отлично, джентльмены, вы показали, на что способны. Теперь позвольте мне.
Внезапно над ними заклубились грозовые тучи, и молния пронзила телепата, стоявшего в середине. Сила заряда убила его мгновенно, а оставшихся двух сбила с ног. Молния ударила опять, и погиб второй человек. Единственный выживший отползал назад по грязи и снегу, уставившись на Оуэна дикими, отчаянными глазами.
– Молния не настоящая! Я в нее не верю!
– Это как хочешь, – заметил Оуэн. – Но она вполне реальна. И грозам наплевать, веришь ты в них или нет. Я работаю только с реальностью.
Эспер с трудом сглотнул.
– Если ты сохранишь мне жизнь, я скажу, кто меня нанял.
– Я знаю, кто тебя нанял, – ответил Оуэн. – Видимо, я преподал этим бизнесменам недостаточно серьезный урок. Может быть, твоя смерть убедит их.
– Но... Я капитулирую! Я сдаюсь!
– У меня нет жалости к наемным убийцам. Эспер стал насылать новые наваждения, но они промелькнули вокруг Оуэна бледными привидениями лишь на мгновение, не в силах пробить его ментальные щиты. Эспер смотрел на Оуэна отчаянным взглядом.
– Ты справился с нами тремя. Это невозможно. Ты не человек!
– Нет, – согласился Оуэн. – Уже нет. Теперь заткнись и умри.
Молния ударила еще раз, и эспер погиб. И в тот же момент на улицу со всех сторон высыпала небольшая армия тяжело вооруженных людей. Они двигались быстро, чтобы окружить его, отрезая все пути отхода. Вид у них был зловещий, решительный и весьма профессиональный. Оуэн был поражен. Их тут вполне могла набраться сотня. Нисон и его друзья по бизнесу, очевидно, обшарили все городские притоны, чтобы собрать такое войско.
