Появилась папироса в мундштуке. Не открывая глаз, она прикурила от подсвечника, затянулась и выпустила изящную струйку дыма.
– Я вижу, вы поступили в департамент полиции два года назад...
Родион бесцеремонно уселся в единственное кресло, и стал терпеливо выслушивать монотонный, тягучий голос. Как ни странно, но мадам знала о его биографии много, слишком много, но несколько однобоко, словно пролистала личное дело в канцелярии департамента.
– Вижу участок... – сказал она и резко открыла глаза. – Туман, дальше не могу пройти.
Осталось предположить, что и тут пристав постарался: напустил такого, что и бедной ясновидящей не пробраться.
– Если вы так хорошо обо мне осведомлены... – начал Ванзаров, но его одернули.
– Я вас не знаю, мне говорят высшие силы... Я лишь слепая, которую ведут куда-то... Когда-то давно, в детстве, в нормандской деревушке, где я родилась, я впала в летаргический сон. Никто не мог пробудить меня двое суток. Но когда очнулась, то стала видеть картины будущего и прошлого. Они приходят ко мне, стоит лишь закрыть глаза... – дама стряхнула пепел демократично на пол. – ... Никто не знает, что это такое. Мой феномен изучали выдающиеся доктора Шарко, Ришар, Дебе, даже сам профессор Эленбург пытался разгадать эту тайн. Но все напрасно. Возможно, потому, что я происхожу из рода Стюартов... Мой дар – это мое проклятие. С ним так тяжело. Когда я предсказала Наполеону III поражение при Седане, он высмеял меня, а потом просил прощения со слезами. И так было со многими. Турецкий паша обещал отрубить мне голову, если предсказание о Балканской войне не свершится. А потом осыпал золотом и наградил турецким подданством. И вы не верите в мой дар...
Рожденная во Франции турецкая подданная из рода шотландских королей на удивление чисто говорила по-русски. Вернее, говорила, на родном языке. Чиновнику полиции это сильно мешало быть доверчивым.
– Если так, то вы знаете, зачем я пришел, – сказал он.
– Как это примитивно. – Гильотон отшвырнула окурок в дальний угол. – Ванзаров, вам надо понять главное. Человек – это жалкий комочек, песчинка, которая носится в потоке всемирного хаоса. Вы обречены, если не примите условия сил, значительно превосходящих человека. Вы бессильны противостоять их зову. Но как только покоритесь им, ощутите, какая мощь наполняет вас. Вы сможете не только раскрепостить свою сексуальную энергию, но и получать высшее удовольствие от своего человеческого естества. Хотите ли вы этого? Готовы вы ли пройти путь к своему сокровенному? Знаете ли вы, какие блага и наслаждения ожидают вас?
– Госпожа Гильотон, хоть вы и подданная Османской империи, но находитесь на территории Российской. А значит, должны исполнять ее законы...
– Как вы скучны, Ванзаров...
– В котором часу были с визитом у госпожи Грановской?
Гильотон оценила, что ее чары расходуются напрасно, юноша совершенно непробиваем, хоть и разгоряченный девственник, скинула ноги с кушетки и приняла строгую позу.
– В половине одиннадцатого, господин полицейский.
– Сколько пробыли?
– Недолго.
– Что подарили?
– Шар, через который можно найти путь к высшим...
– Видели на столе торт или коробку конфет?
– Я не замечаю мелочей жизни.
– А жаль. Но раз предугадываете будущее, видите прошлое и даете советы историческим личностям, не может ли сыскная полиция рассчитывать на вашу помощь?
– Если это будет угодно силам...
– Скажите, кто убил Аврору Грановскую?
Сомнамбулистка зарядила мундштук свежей гильзой, все-таки общение с высшими силами требует много табака и, дымя в лицо гостя из полиции, сказала:
– Я предупреждала Аврору об опасности.
– О какой именно?
– Мне приходили сны, в которых она падала в пропасть. Это дурной знак.
– Она была вашей подругой?
– Грановская пришла ко мне за помощью и спасением... Ее удушал страх.
– Боялась за свою жизнь?
– О нет! Она погрязла в вещах и удобствах, в развлечениях и наслаждениях, у нее был достаток и благополучие, милые дети и прекрасный муж. Это рождало страх и тоску. Ей казалось, что высшие силы могут сдуть счастье, как песок сдувает ветер. Ей было страшно потерять все в одно мгновение. Она превратилась в рабу вещей, но ей хотелось освободиться от этого страха. Высшие силы смеялись над нею и отомстили за непокорность.
– Простите, я не понимаю, – беззастенчиво признался Родион.
– Она мучалась от ярма вещей и семьи, ища спасение в любви и смерти. Но высшие силы не приняли ее жертву. Она опоздала.
Мужественно вдыхая табак, от которого с таким трудом отвыкал, Родион прокашлялся и сказал:
– Высшие силы в кандалы не закуешь. Произошло убийство. И его совершил человек из плоти и крови. Кто мог это сделать?
– Я знаю, что будет, но мне не дано видеть детали, – уверила ясновидящая.
Какая досада, а ведь следствию как раз и важны мелкие детали вроде конфет. И куда смотрят высшие силы? Стараясь держаться серьезным, Ванзаров спросил:
– Как вы узнали, что Грановская мертва?
– Сегодня она пришла в мой сон и попрощалась... Утром я телефонировала ее мужу, он подтвердил, что мне было известно и так.
– Не могли бы спросить у нее: кто ее убил? Или хоть кто подарил отравленные конфеты?
Бесчувственного полицейского наградили струей дыма и фунтом презрения:
– Я не общаюсь с мертвыми. Вы не по адресу...
Сомнамбулистка потеряла к гостю всякий интерес. Родион уже собрался податься из волшебной комнаты на жару Литейного проспекта, как вдруг приметил на безымянном пальчике интересную змейку.
– Оберег, что ли, носите? – спросил он.
– Ах, юноша, как мало теперь уделяют внимание достойному образованию... Это не оберег, а уроборос, древнейший и самый мощный символ высших сил, которому подчиняюсь я. Символизирует вечный подъем и упадок сексуальной энергии, возгорание и гибель любви, огонь страсти и холод ненависти. Вам хоть ясно?
Такую лихую трактовку гностического знака Родион слышал впервые. Скорее всего – выдумка самой ясновидящей.
– Премилое колечко, я бы от такого не отказался. Не продадите?
Гильотон внимательно изучила простое и свежее лицо юноши, который пытается быть сильным мужчиной.
– Его надо заслужить... Это знак тех, кто вместе со мной принес клятву верности высшим силам, дарующим нам радость... Впрочем, для вас дорога не закрыта.
– Я подумаю, – пообещал Ванзаров, извлекая известный снимок. – Павел Николаевич Хомяков тоже принес им клятву?
И хоть на снимке лицо трупа выглядело так, словно человек слегка навеселе, Гильотон встревожилась и спросила:
