Порядок дошел до того, что ступеньки отказались скрипеть. Родиону даже не пришлось красться, как сыщику. Поднявшись на второй этаж, Родион увидел вычищенный пол с новыми коврами, свежие обои, аккуратные картиночки с пейзажами в рамках, хрустальную люстру и запертые двери по обеим сторонам коридора. Зато прямо перед любопытным гостем распахнулась створка, завешанная изнутри плотной гардиной. Отодвинув ткань, пахнувшую едким букетом духов, Родион заглянул внутрь.
— Это что такое? — спросили грозным тоном. — Кто позволил? Ну-ка попрошу отсюда… Ах, это вы, Ванзаров… Очень мило, но я сыскную не вызывал…
— Здравствуйте, Иван Васильевич, — нежно ответил юный чиновник, проскальзывая внутрь. — Я не по службе, а так, по интересу. Мимо проходил, думаю, дай-ка загляну к коллегам, посмотрю, что стряслось, и немножко согреюсь…
— Согрелись? Ну и идите себе, куда шли…
Радушный прием чиновника Разуваева на этом не кончился. Развивая гостеприимство, он добавил, что вот, дескать, кому праздники и веселье, а кто-то, не разгибая спины и не видя родных деток, должен трудиться… В общем, вылили все, что накопилось в душе. Действительно, не повезло человеку: все праздники пришлось дежурить по участку.
Понимая душевную травму соседа с первого этажа, Родион растекся коварным обольстителем, полив рану сладкой патокой. Рассказал, как уважает господина Разуваева, как ценит его знания, мечтает поучиться у опытного и мудрого товарища и, если позволят, лишь одним глазочком взглянуть на происшествие. Лесть такой грех, который никогда не остается безнаказанным. Разуваев размяк, оказалось, что и он давно наблюдает за успехами юноши и, так и быть, изволит натаскать его уму-разуму. Ну, как же иначе…
— Что же тут случилось? — спросил Родион, озираясь. На первый взгляд ничего трагического в чистенькой комнатке не нашлось. Не считая странного запаха… Но мало ли чем может пахнуть в комнате дамы.
— Загляните-ка сюда, коллега, — широким жестом предложил Разуваев, указывая на диванчик, развернутый цветастой спинкой ко входу.
На шелковых подушках лежала барышня в сером платье с глухим воротничком под самое горло. Волосы черного отлива туго затянуты в пучок, лицо бледного землистого оттенка с большими синяками под глазницами, в общем, не красавица. На вид — не более двадцати двух, но выглядит глубоко замученной жизнью. Глаза голубоватого отлива, тусклые, как у русалки. Шея неестественно изогнутая, подбородок прижат к груди. Девушка лежала неудобно, скособочившись и сжавшись. Одна рука подвернулась под спину сломанной тростинкой, правая свешивалась безвольно. Диванчика хватило, чтоб целиком спрятать от случайного взгляда щуплое тельце. К тому же окончательно мертвое.
— Ну, как вам гостинец к празднику? — Иван Васильевич горестно усмехнулся, выражая накопившуюся обиду и ожидая законного сочувствия. Что за нелепость — тратить на расследование праздничные дни, вместо того чтобы проводить время с женой и детишками. Он ведь не великий сыщик, как некоторые, а мирный обыватель.
— У вас уже есть версия, что здесь произошло? Я прямо в растерянности, не знаю, что и подумать! — Родион старался быть предельно вежливым, не позволяя себе умничать перед старшим товарищем.
Разуваев покровительственно хлопнул по плечу:
— Эх, Ванзаров, вам еще многому надо учиться… Все в облаках витаете. А ведь жизнь, она, знаете ли, проще… Тут произошел самый заурядный факт любовной драмы. Взыграли страсти, и вот результат.
— Не понимаю, Иван Васильевич, раскройте загадку!
— Ну, так и быть, учитесь основам ремесла. Сегодня утром к этой барышне…
— Личность ее установлена?
— Некая Водянова Дарья Иванова…
[12]
— Имя по паспорту выяснили?
— Паспорт?.. При чем тут паспорт! В книге регистрации пансиона записана, с начала марта месяца проживает… Так, о чем я?.. Ванзаров, не перебивайте!
— Извините…
— Еще раз встрянете — отправлю за дверь… Ну так вот, к ней заявился сердечный гость. Слово за слово, взыграла ревность, посыпались обвинения и упреки, потом — выстрел, и вот вам труп на праздничек. После чего убийца хладнокровно бросает оружие и выходит из комнаты… Вся история. Кажется, ищи теперь ветра в поле?
Словно не расслышав, Родион принялся так старательно оглядывать ковер вокруг дивана, что заподозрить его в быстроте и сообразительности было трудно.
— Ничего не пойму… Где же убийца пистолет оставил? Ох, помогите…
— Не там смотрите, правее берите… Вон у печки валяется.
— Ну надо же! А я не приметил…
Действительно, рядом с чугунной дверцей духового отверстия лежал револьвер с длинным стволом. Издалека можно ошибиться, но, скорее всего, хорошо знакомая американская модель. Прямо скажем: не новая. Револьвер был немного младше Родиона, его история подходила к концу, но оставался еще на вооружении кавалерии и, бывало, попадал в частные руки. Вещица тяжелая и очень опасная.
— Полагаете, тип оружия указывает на мужчину? — спросил любознательный юноша.
Чиновник гордо хмыкнул:
— Еще как полагаем!.. Только револьвер тут ни при чем. Горничная видела, как убегал наш голубчик.
— Она смогла его описать?
— Ни к чему описания, говорит: часто здесь бывал… Только имени не знает.
— Большая удача, поздравляю.
— Именно так. Дело пустяковое, считай, преступник уже пойман… Вот разберусь с бумагами и возьму его тепленьким.
Согласившись, Ванзаров все же аккуратно спросил:
— Иван Васильевич, я вот понять не могу: зачем убийца так странно бросил оружие?
— Что же тут, по-вашему, странного?
— Оставил на виду такую улику. Зачем-то пошел к печке, которая в другой стороне от выхода. С чего это? Неужели не подумал…
Чиновник самодовольно улыбнулся:
— В том-то и дело, что в таких моментах обычно не думают. Не до того, голубчик, было в мягких муромах у нас… Хо-хо!.. Выхватил револьвер, стрельнул, испугался, что натворил, бросился к печке, оружие выронил и был таков. Глупейшее убийство. Сразу видно: дилетант с порывом.
— Так, по-вашему, убийство не было запланировано?
— Нет, это все нервы шалят… А вы что, предполагаете злой умысел?
Родион помедлил, чтобы подобрать дипломатичные словечки:
— Приехать в гости к любовнице с таким револьвером — довольно странно. Девушка хрупкая, вид болезненный, если было желание с ней покончить — можно задушить тихо и быстро. А тут — оружие, каким лошадь с пятидесяти шагов завалить можно. Огромная убойная сила, три сосновых доски прошивает, насколько помню. Калибр 10,67, судя по стволу…
