Книга Безжалостный Орфей, страница 79. Автор книги Антон Чижъ

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Безжалостный Орфей»

Cтраница 79

— Это проще простого! Отец его, князь Юнусов, по секрету мне сообщил, что придержал перевод средств на счет сына. Все-таки молодой человек легкомысленно относился к деньгам…

— Это целиком подтверждает поведение преступника. Вернее — преступницы, — поправился Родион. — На следующее утро она пришла в банк, предъявила чек и обнаружила, что денег на нем нет. Для нее это стало большой неожиданностью. Настолько большой, что она решилась на дерзкий поступок в тот же вечер.

— Какой?

— К расследованию это не относится.

— Как скажете! — мирно согласился Вендорф. — Как же она заставила его подписать?

— Юнусов вместе с дамой вернулся из театра «Неметти» в прекрасном расположении духа. Рядом с ним обворожительная женщина, в которую он без памяти влюбился. Каждое ее слово было для него законом. Она просто попросила подписать чеки. Не вполне владея собой, князь подмахнул бумажки. А дальше случилось неожиданное…

— Ну что же вы, не останавливайтесь!

— Вы же пожелали с искрой?

— Хорошо-хорошо, умолкаю.

— Так вот… Дама вместо утех дала ему понюхать платок с хлороформом. В таком состоянии Юнусов мог бы его и выпить. Но ей надо было, чтобы князь отключился. Она рисковала: хлороформ в смеси с шампанским может стать убийственным. Но ей повезло. Князь отключился. Она забрала ценную мелочь. Путь был свободен. В номер она вошла в плаще, не особо скрываясь, главное, чтобы лица не видели. А из номера вышла в своем привычном наряде. Шутка, которую разыграл Юнусов, наверняка была предложена ею.

— Но князь все-таки умер от хлороформа и шампанского. Бедный мальчик! Семья три века служила трону! И такая незавидная смерть! Бедные родители.

— Юнусов умер от цианида калия, которого в его желудке обнаружено сверх всякой меры, — сказал Родион.

— Позвольте, но в номере не было никакой аптечной емкости! — удивился Вендорф.

— Конечно, не было. Юнусов очнулся под утро, голова раскалывалась от боли, он вспомнил, что совершил. Особенно подписание чеков. Следов Искры…

— Кого?

— Барышню зовут Искра Завадская, — пояснил Ванзаров. — Следов Искры не было. Как и чековой книжки и перстня. Юнусов понял, что опозорен. У него остался один выход. Он скинул пиджак, сел за столик, написал прощальное письмо, открыл пузырек с цианидом калия, высыпал его содержимое в рот, выбросил в форточку, захлопнул ее, что подтвердили прибывшие чиновники, успел дойти до дивана, но сесть в достойную позу не успел, рухнул на ковер.

Вендорф сидел, словно проглотил перечницу.

— Как узнали про форточку? — наконец проговорил он.

— Окна в отеле высокие, сами видели. Чтобы достать до форточки, надо встать на подоконник коленями. На брюках Юнусова был мел, как и на подоконнике. Зачем ему вставать на подоконник коленками? Чтобы открыть форточку. Но форточка была закрыта. Значит, он что-то выбросил на Михайловскую улицу и закрыл ее, чтобы не оставить следа. В номере не нашли пузырька из-под яда. Почему? Потому что тем же утром дворники на Михайловской смели осколки в мусор. Юнусов совершил благородный поступок. Он счел невозможным после такой ошибки жить. Но и оставить позорные следы самоубийства для него было немыслимо. Это в честном и гордом характере юного князя. Главное, чтобы честь семьи не пострадала.

Родион открыто и честно смотрел на полковника. Он ждал, когда простая и удобная версия дойдет до его сознания. Вендорф не подвел. Вскочил и заходил по кабинету, словно принимая важнейшее решение. Наконец остановился и сказал:

— Какой молодец! Своей смертью смыл позор с семьи. Это героический поступок. Бедный мальчик! Но какова сила воли! Сила духа!

— Три века служения трону, — напомнил Ванзаров.

— Именно так! Это снимает с семьи позорное пятно. Честь князей Юнусовых не пострадала. Это главное!

— Только я не знаю, где Юнусов достал цианид калия.

— Это ерунда, — отмахнулся полковник. — Матушка его рассказала мне, что просила достать что-нибудь от грызунов. Старый особняк, крысы совсем одолели. Мальчик должен был принести на следующий день этот яд. Но не успел… Истинный герой.

— Что делать с Завадской? — спросил Родион.

— Выгнать из камеры, и чтоб духу ее в столице не было.

— Кражу портсигара с перстнем оформлять?

— Изъять, чтобы я вернул родителям, и гнать в шею! Незачем такую фамилию кражей марать!

— Слушаюсь. Передам ваше распоряжение приставу.

Вендорф снова поймал роскошное настроение.

— Ну, Родион Георгиевич, выручили! Знаю, что вас в скором времени ожидает первый орден за службу… Там. Кстати, не намекнете, чем занимались?

— Не могу, это не моя тайна.

— Понимаю и целиком одобряю! Не зря вас рекомендовали… Но от моей благодарности не откажетесь?

Родион не отказался. С него потребовали просить все, что в силах выполнить полицеймейстер, как будто он служил золотой рыбкой. И немедленно.

— Чтобы поймать Завадскую, один чиновник проявил исключительное мужество и рисковал собственной жизнью, — сказал Родион скромно и тактично.

— Кто таков? Почему не знаю героя?

— Коллежский регистратор Гривцов, совсем мальчик. Служит во 2-м Литейном участке. У него не сложились отношения с приставом, так нельзя ли перевести его под крыло более мудрого наставника.

— Кого желаете! — широким жестом предложил Вендорф.

— Ему бы подошел 1-й Литейный участок.

— Прекрасно! Бублик… пардон, Роберт Онуфриевич милейший человек. Считайте, что ваш протеже уже там. Да и я про него не забуду. Люблю толковых юношей… Ну, а вам-то что надо, загадочный вы наш?

Ванзаров встал, чтобы просьба выглядела солидно:

— В часы, свободные от расследования дела князя, я установил убийцу барышень-содержанок. Вам о них Лебедев докладывал. Когда возьмем преступника, прошу дать указания приставам 1-го, 2-го и 3-го Литейных участков открыть дела, которые были ошибочно закрыты по квалификации «самоубийство».

Оскар Игнатьевич только вздохнул, лелея отеческую гордость: какие все-таки орлы служат под его крылом. Какие подвиги совершают. Ничего для таких не жалко. Лишь бы обедать не мешали.

* * *

В этот раз Терлецкий не стал дожидаться беды, а побежал открывать сам. Он кланялся и называл Ванзарова «ваше высокоблагородие», [12] вознеся мальчишку на пару служебных ступенек. Но и это не помогло. Его строго спросили:

— Опять вчера наврали?

Такой грех за приказчиком не числился. Он стал клясться, что чист перед полицией, как слеза младенца.

— Покажите книгу заказов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация