– Не стоит благодарностей. Осталось несколько минут, могу я кое о чем спросить вас напоследок?
– Делайте, что вам угодно. Мне все равно…
– Вы любили Анну Анюкову?
Дарья бросила шляпную коробку под ноги.
– Зачем вам это знать?
– Мне кажется, что Анастасия Порхова говорила искренно.
– Так искренно, что теперь никогда не закажет мне ни одного платья!
Ванзаров полез в карман за кошельком.
– Не смейте! – крикнула Дарья. – Неужели вы такой бесчувственный? Как вам не стыдно!
– Тогда помогите мне.
– Уже помогла… Достаточно.
– Вот как? Хотите знать правду, из-за чего погибла ваша подруга?
Дарья промолчала, но глаз не отводила.
– Мы в шаге от убийцы, – сказал Ванзаров. – Помогите мне сделать этот шаг, всего один. Большего от вас не прошу.
Собирая вещи, Дарья сама с собой репетировала, что скажет этому наглецу с усами. Она подобрала такие слова, чтобы он понял, как она ошиблась, как надеялась, верила и как разочаровалась. Чтобы ему стало так же больно, как ей. Слова были горькие, но такие важные, и они должны были оставить на сердце мужчины незаживающие раны. И ей хотелось нанести эти раны, да еще поглубже. И вот стоит он перед ней, и делай с ним, что хочешь, всю правду в лицо ему плесни. Чтоб знал. Чтоб навсегда запомнил и понял, какое счастье потерял. Вот только все слова заготовленные пропали куда-то. То ли глаза эти с голубым отливом, то ли усы проклятые совсем сбили с толку. И тут Дарья призналась сама себе, что не осталось у нее обиды. Вот сейчас помани – и пойдет, куда скажет. Да что же это за власть такая! Что он с ней делает? Нельзя вот так запросто поддаваться. Так и в рабство легко попасть. Наперекор себе Дарья решила бороться. Сколько хватит сил.
– Оставьте меня, – сказала она тихо. – Я ничего не хочу.
– Даже отплатить за смерть любимой подруги?
– Не мучайте меня… Вы меня мучаете… Мучаете меня…
Ванзаров взял ее руку.
– Дарья, дорогая. Хотите, на колени перед вами встану вот тут, прямо на перроне?
Предложение было заманчивым. А что, если и вправду приказать? Бухнется чиновник из Петербурга перед уездной модисткой? Неужели хватит духу? Пусть все видят. Дарья разрывалась между желанием принять жертву и самой броситься ему на шею. Трудные размышления прервал поезд в три ноль пять из столицы. Протяжно свистнув, тяжело прижался вагончиками к платформе.
– Не хотите на колени, тогда у меня остается последнее средство…
Дарья не успела понять, что случилось. Его глаза резко приблизились, на кончике носа она ощутила легкое покалывание усов, а на губах сладкое тепло, что растеклось по жилам горячим сиропом. Дарья закрыла глаза и пропала.
– Родион?! Как мило ты меня встречаешь.
Голос вырвал ее из сна. Дарья вздрогнула и оглянулась. На перроне стояла дама в самом модном платье и широкополой шляпе, поигрывая кружевным зонтиком. С первого взгляда видно – столичная штучка. Такие в лучших салонах обшиваются. Наряд – рублей двести, не меньше. Тут одних кружев ушло… Да о чем это она?
Дама окинула Дарью быстрым и брезгливым взглядом.
– Ах, вот почему ты не даешь о себе знать. Прислал какого-то идиота в форме за вещами и думал, я поверю? Надо было лучше сочинять историю.
– Лиза! – только и сказал Ванзаров.
– Родион Георгиевич, мне ваши оправдания не интересны, – дама закрылась зонтиком от солнца. – Можете сколько угодно проводить время с уездными простушками. Наверное, модистка? Или прачка? А может, горничная? Точно – горничная. Как низко вы пали!
– Лиза, как тебе не стыдно!
– Мне? Стыдно? Вы прилюдно целуетесь на вокзале, а мне должно быть стыдно? Извольте забрать свои чемоданы, когда вернетесь в столицу.
– Лиза…
– Я прекрасно помню, как меня зовут. Незачем это повторять. Итак, Ванзаров, прощайте. Вы мне больше не интересны. Можете продолжать свои романы с горничными. Где тут уходят поезда на Петербург?
Дама еще разок мазнула взглядом по Дарье и гордо удалилась. Перейдя путь, она зашла на платформу и отвернулась окончательно.
– Как видите, пожертвовал всем ради вас, – сказал Ванзаров, вытирая капельки пота со лба. – Нужны еще другие доказательства?
Больше всего Дарье хотелось догнать эту высокомерную особу и оттаскать за волосы так, чтобы у нее слезы из глаз брызнули. А еще порвать дорогую блузку, а заодно и юбку. Хорошо бы зонтик сломать, но тут сил может не хватить.
– Кто это? – вместо драки спросила она.
– Теперь уже не важно. Я могу рассчитывать на вашу помощь?
Помощь? Дарья поняла, что готова ради этого жуткого и милого человека с ледяным сердцем на все. Она знала, что за это поплатится. Знала, что ее сердце будет разбито, и произойдет это очень скоро. Но ей было уже все равно.
Она покорно пошла, забыв шляпную коробку, которую подхватил Ванзаров.
– Билет сдайте, чего деньги терять, – сказала она.
– Ничего, не потеряем. Это у меня в запасе оставалось, – и Ванзаров подмигнул.
Сердечко подсказало, что с таким героем бедной модистке пропасть, как той птичке. Ну и пусть! В самом деле, что она теряет? Надо рискнуть. Вдруг случится чудо? У Золушки ведь получилось.
– Отвези меня домой, – сказала она. – Я все для тебя сделаю…
Ванзаров свистнул извозчика.
2
Изо льда
Юлий Эрнстович позволил себе под вечер папироску на свежем воздухе. Он пускал дым и размышлял о чем-то таком тревожном, что на лбу его собралась старческая складка. Кто бы мог подумать, что ему было всего тридцать пять, – барон казался стариком даже самому себе.
На дорожке, ведущей к земской больнице, появилась барышня в сером платье и скромной шляпке. Она торопилась и высоко держала юбку. Барон еще подумал: к кому это она направляется? Для посетителей поздно, и узелка не имеется. Девица заметила его. Нольде не успел и папироску выбросить, как она оказалась рядом.
– Вы доктор Нольде? – спросила она.
Можно было заметить, что девица чем-то встревожена, сильно нервничает и не может этого скрыть, пальцы ломает. Юлий Эрнстович хоть и устал от жизни, но не настолько, чтобы не быть любезным с хорошенькой девицей.
– Чем могу помочь, милая?
У аристократа, даже захудалого, с кровью предков передается особый нюх. Он позволяет определить тех, кто стоит на нижних ступеньках социальной лестницы. И хоть барон давно позабыл, что такое классовое превосходство, девицу он безошибочно отнес к «простым».
– Мне надобна помощь от вас. Готова заплатить.
Деньги, особенно те, что могла заплатить эта крошка, барона интересовать не могли и жизнь его не поменяли бы. Он только улыбнулся.
