И вот начался образцово – показательный урок. Изрядно волнуясь, учитель вытер лоб платком. Но тут его снова прошиб пот. Футляра с очками на столе не оказалось! Не было их и под столом. Греша на собственную рассеянность, растерявшийся преподаватель полез в портфель. И снова его ожидало разочарование.
Между тем пора было начинать, ибо нельзя было заставлять ждать столь высокую особу. Изо всех сил напрягая зрение, щурясь, историк начал читать отчеркнутое. При этом он был так сильно сосредоточен на правильном выговоре всех слов и соблюдении интонации, что не сразу услышал собственный голос.
Возникла пауза.
Удивленный гость попросил преподавателя показать ему странную книгу. Прочитав название на титульном листе и фамилии авторов, князь изменился в лице. Скандал вышел страшный! После того как разгневанный гость уехал, историка вызвал к себе директор училища. Этот разговор вскоре стал известен всем и превратился в популярный у кадетов анекдот, ибо мелочного придиру никто в училище не любил.
– Ну-с, – обратился к бледному от ужаса подчиненному генерал, – и кто в сием безобразии виноват?
– Н-не знаю, ваше превосходительство, – заикаясь, пролепетал историк.
– И что же после этого прикажете с вами делать? – сурово поинтересовался директор.
Опростоволосившемуся преподавателю с трудом удалось избежать отставки. Эта история подействовала на него очень сильно. Он перестал беспричинно придираться к воспитанникам. Организаторам же этой шутки все сошло с рук. Хотя, если бы все открылось, дело могло кончиться совсем по-другому.
Однако руководство элитарного учебного заведения само не было заинтересовано в установлении истинных злоумышленников. Ведь если бы выяснилось, что кадеты старших курсов почитывают запрещенную литературу, скандал мог выйти за пределы училища. Поэтому «диверсию» списали на рабочих, отделывавших соседнее здание. Один из маляров, как выяснилось, состоял на заметке у полиции, как бывший рабочий артиллерийского завода, учавствовавший в стачке. Его и посчитали организатором пропагандистской акции и перестали пускать на территорию училища.
После описанных событий прошло десять дней, и судьба подшутила уже над самим шкодником.
Сережа увидел это девушку в манеже, где кадеты обучались верховой езде. Прекрасная амазонка держалась в дамском седле с удивительным изяществом, уверенно управляла лошадью почти неуловимыми движениями – и та брала барьер за барьером. Одета девица была по последней английской моде, словно участница королевской охоты на лис где-нибудь в Девоншире. Как бы случайно оказавшись рядом, Серж обратился к незнакомке:
– Простите, не вы ли наш новый учитель верховой езды?
Вопрос был задан в шутливой форме, однако девице явно не понравилось намерение неизвестного юнца завязать с ней знакомство. Презрительное фырканье ее лошади очень точно выразило мысль хозяйки, и девушка одобрительно погладила животное по шее.
Будь на месте Сержа кто-нибудь другой, он тут же ретировался бы. Но не привыкший отступать парень продолжил «кавалерийскую атаку».
– Кадет выпускного курса Карпович, – лихо отрекомендовался он.
Барышня разглядывала его, слегка нахмурившись.
– Я намерен выйти в гусарский полк, – не сдержавшись, похвалился Серж.
– В самом деле? – Она неожиданно улыбнулась. – В таком случае, господин гусар, для вас конечно же совершеннейший пустяк взять вон тот барьер.
Жокейским хлыстиком барышня указала на самое высокое препятствие, которое никто из кадетов еще не брал. Правда, преподаватель джигитовки несколько раз показывал им, как следует штурмовать эту «неприступную стену». Но одно дело – видеть, как кто-то уверенно проделывает цирковой трюк, и совсем другое – повторить увиденное.
На таком барьере поломаться было проще простого. «Боже, – с тоской подумал Серж, – что станется с моей несчастной матушкой, когда ей напишут, что я свернул себе шею!» Со своим нынешним конем Серж был знаком только третий день. Молодой жеребчик был хулиганом под стать своему ездоку и запросто мог в решающий момент вытворить какую-нибудь неприятную штуку. Он стоял на здешней конюшне совсем недавно, а уже успел заслужить дурную славу. Даже работавшие на конюшне бывшие кирасиры побаивались зверюгу. Сергей сам вызвался работать с трудным животным, но пока еще не нашел к нему подхода. К тому же Хулиган – так называли коня – лишь недавно начал проходить объездку в манеже и, конечно, еще не был натренирован брать серьезные препятствия. Так что риск был еще какой.
Но Сергей не мог показать себя трусом перед прекрасной дамой. Поэтому он решительно направил коня на препятствие. Однако животное заупрямилось, демонстрируя непокорный нрав. Как всадник ни пытался его принудить, Хулиган всячески противился: закусив удила, вставал на дыбы, бил задом. Казалось, он издевался над юношей, решившим впечатлить с его помощью девчонку.
Пройдет несколько месяцев, и эти двое, мальчик и конь, настолько сроднятся, что Сергею будет достаточно пальцем погрозить своему любимцу, чтобы Хулиган перестал чудить и начал нормально работать. А пока шпоры и хлыст не могли переломить упрямый характер скакуна.
Наблюдающая за комичными потугами «гусара» девица заливалась смехом. Некоторые сокурсники тоже заметили происходящее и с любопытством следили за ним.
В конце концов, подлетев к барьеру, конь резко остановился. Всадник вылетел из седла. На глазах у всего манежа он перелетел через препятствие и шлепнулся с другой его стороны в кучу свежего навоза. Фиаско было полным. За такое наездников положено было освистывать, как в театре плохих актеров.
Серж поспешил подняться и взглянул на девушку. Ему показалось, что она смотрит на него с презрением. Юноша готов был сквозь землю провалиться со стыда. Его кости были целы, но ныл бок, отбитый при падении, и кровоточил локоть, расшибленный о доску барьера. И саднила ссадина на щеке. Однако телесные страдания Сережи были куда как менее мучительны, чем его болезненное ощущение собственной нелепости. «Сейчас она подъедет, чтобы полюбоваться моим позором, – представлял он себе. – Насмешливо поаплодирует, а потом ехидно скажет: «Браво, браво! Вам, господин гусар, действительно удалось взять этот барьер самым трудным способом – по-клоунски».
Однако вместо того, чтобы посмеяться над незадачливым ухажером, подъехавшая барышня спрыгнула с коня и, глядя на юношу с симпатией и сочувствием, протянула ему платок:
– У вас кровь на щеке.
Сама будучи прекрасной наездницей, она, конечно, поняла, чем вызвана неловкость молодого корнета, и оценила его храбрость. Незнакомка даже попросила прощенья за то, что толкнула молодого человека на безрассудный поступок, который мог закончиться для него тяжелым увечьем.
Они познакомились. Девушку звали Анной – большего она о себе не рассказала, ловко уходя от расспросов, – и общаться с ней оказалось удивительно легко. Серж быстро забыл о своей недавней неудаче.
Впервые ему по-настоящему понравилась девушка. И он видел ответный интерес в глазах собеседницы, и это придавало ему уверенности.
