Никто в стойбище не надеялся увидеть живым молодого безрассудного русского. На следующее утро было решено небольшими партиями разъехаться по степи, чтобы попытаться отыскать хотя бы останки самоубийцы, прежде чем его кости разнесут падальщики. Однако Серж вернулся еще до захода солнца. Он был так вымотан, что с трудом держался на ногах, но чувствовал себя совершенно счастливым. В узде удивительный юноша вел послушного коня, в котором пораженные кочевники признали с трудом отловленного ими в степи дикаря. Конь сохранил силу. Человек не убил в нем свободолюбивую гордую душу – просто победил и заставил сдаться.
В полку Сергей быстро завоевал общую симпатию. Многим пришелся по душе его открытый, веселый нрав. Хотя излишнее усердие Сережи на первых порах вызывало массу насмешек со стороны вальяжных товарищей, которые считали, что в мирное время главная обязанность гвардейского офицера – отдыхать и развлекаться.
Действительно, в отличие от большинства офицеров полка, относящихся к исполнению своих обязанностей без особого пыла, Серж усердствовал и на конюшне, и в учебном манеже. Правда, рядом со стоящими в стойлах великанами его калмыцкая лошадка и в самом деле казалась сказочным коньком – горбунком. Но Серж все равно гордился своим Монголом, которому удавались такие штуки, какие больше не могла повторить никакая другая лошадь в их эскадроне. Серж сам кормил своих лошадей, сам чистил их щетками и скребницами, не доверяя эту работу солдатам – коню – хам. Считая коней боевыми товарищами, юноша заботился о них, зная, что в бою они о нем позаботятся. Поэтому в денниках его коней всегда было чисто.
Возможно, из-за своих странностей Серж в итоге прослыл бы в полку белой вороной. Но к счастью для себя, юный поручик был словно рожден для общества, в котором больше всего ценят бесшабашность, отвагу и решительность. Что там титул и богатство! Гусары уважали друг друга за отвагу в бою, а пуще того – за хулиганские проделки в мирное время. Еще Лермонтов создал образ идеального кавалерийского офицера:
Он был мужчина в тридцать лет;
Штаб-ротмистр, строен как корнет;
Взор пылкий, ус довольно черный;
Короче, идеал девиц,
Одно из славных русских лиц.
Он все отцовское именье
Еще корнетом прокутил;
С тех пор дарами Провиденья,
Как птица Божия, он жил.
Он спать, лежать привык, не ведать,
Чем будет завтра пообедать
Кстати, многие отметили, что Серж похож на корнета Михаила Лермонтова, служившего в эскадроне несколько десятилетий назад. Правда, знаменитый поэт носил красный ментик гвардейских гусар совсем недолго. Другим знаменитым однополчанином Сержа был знаменитый поэт-партизан Денис Давыдов. Его знаменитые стихи были девизом многих гусар:
Будь, гусар, век пьян и сыт!
Понтируй
[13]
, как понтируешь,
Фланкируй
[14]
, как фланкируешь;
В мирных днях не унывай
И в боях качай-валяй!
Жизнь летит: не осрамись,
Не проспи ее полет,
Пей, люби да весились!
Вот мой дружеский совет.
Или знаменитое:
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!
Каждому вновь поступающему на службу офицеру обязательно рассказывали о штабс-ротмистре Смородинове, прежде служившем во втором эскадроне. Однажды ротмистр сел играть в карты с костромским казначеем и выиграл у него… жену. Также Смородинов был известен своей боевой отвагой в войне с Наполеоном, он даже был отмечен орденом Владимира 4-й степени и вышел в отставку после 15 лет службы, сохранив за собой право носить мундир.
Другая гордость полка, капитан Горохов накануне войны 1812 года был разжалован из ротмистров обратно в корнеты, как говорилось в соответствующем документе, «за склонность к напиткам и непривязанность к службе». Однако, как только гусары оказались в зоне боевых действий, пьяница преобразился в дисциплинированного храбреца. Вскоре командир полка доверил ему эскадрон. В сражении при Денвице Горохов сумел отбить со своими гусарами восемь вражеских орудий, за что был награжден золотым оружием, орденом Святого Георгия 4-й степени с бантом и произведен сразу в майоры. В отставку же вышел в 1826 году, будучи генерал-адъютантом и генерал – лейтенантом…
Думая о прославленных однополчанах, молодой корнет Карпович тоже стремился показать себя. В полку все играли в карты – от командира до последнего прапорщика. И Серж старательно осваивал эту науку. Вначале он больше смотрел, как играют другие, стоя возле карточного стола на колодах карт, разбросанных несчастливыми понтерами и банкометами. Постепенно завсегдатаи игры стали допускать его в свою компанию, одновременно уча мальчишку курить табак и пить водку по-гусарски. Серж и не заметил, как пристрастился к игре, да так, что задолжал двухмесячную плату за квартиру. К счастью, один из старших товарищей вовремя остановил его. Желая уберечь юношу от дальнейшего следования по гибельному пути, ветеран поведал поручику историю об одном корнете, прежде служившем в этом эскадроне. Юношу тоже прельстила опасная забава. Однажды он проиграл в карты 60 тысяч рублей казенных денег, за что был предан суду, лишен чинов и дворянства и сослан в Сибирь на поселение.
История эта весьма впечатлила Сергея, хотя и не отвратила его от карт целиком и полностью.
Мало было просто понравиться сослуживцам, чтобы стать своим в офицерской среде. По сути, гусарская община была очень закрытой, и действительно войти в нее можно было, лишь пройдя серьезное испытание. «Полк – твоя родная семья», «Честь полка – твоя честь», – с первого дня усвоил поручик.
И вскоре новоиспеченному гусару представился случай доказать, что данные истины для него не только красивые фразы. Это случилось на пятый месяц пребывания Карповича в полку.
Надо сказать, что офицеры разных кавалерийских полков, не только гвардейских, никогда не переставали соревноваться за право считаться лучшими среди лучших. Иногда эти состязания заканчивались кровавыми поединками. Особенно обострялась эта борьба на маневрах, в которых традиционно принимали участие эскадроны от всех частей гвардейской кавалерии. Совместное проживание в военном лагере, посещение одних и тех же увеселительных заведений создавало поистине идеальные условия для стычек между представителями конкурирующих частей.
Однажды вечером компания офицеров, в которую входил и Серж, отправилась в цыганский табор, остановившийся по соседству с походным лагерем, послушать пение черноглазых чаровниц. Сюда же пожаловала группа офицеров лейб-гвардии уланского полка его величества. Один из новых товарищей Сержа незаметно для вновь прибывших указал ему на одного из визитеров:
