– Тогда попрошу тридцать рублей задатку, – весело подбоченился отставной моряк.
Это было уже слишком.
– Да что вы слушаете этого проходимца! – вмешался в разговор штатный филер охранного отделения Чесноков. – Знаю я таких хитрованцев!
[31]
А про двенадцать часов он поет, чтобы сбить вас с толку. Возьмет ваши деньги и поминай как звали.
– Обманет, как пить дать обманет!– соглашаясь с напарником, убежденно заявил второй филер, подозрительно оглядывая непонятно каким образом затесавшегося в их компанию проходимца.– Нельзя ему доверять. Наше дело на надежных людях держится.
– Хорошо, мне хватит и десяти часов, чтобы найти этих людей, – невозмутимо пообещал шарманщик Вильмонту. Затем обстоятельно пояснил, за что берет такие большие деньги:
– В этом городе мне известна каждая выбоина на мостовой. Меня же хорошо знают обитатели трущоб и приказчики богатых магазинов. Я знаю о таких лазейках, о которых даже ваш приятель штабс-ротмистр Кошечкин не подозревает. Можете мне поверить: я найду интересующих вас людей и помогу вам проследить за ними. К матросу-шарманщику в этом городе давно привыкли, мое появление ни у кого не вызовет подозрение. А ваши люди на здешних улицах, извините меня за прямоту, ваше благородие, что вши на кальсонах – сразу бросаются в глаза.
Уже через восемь часов шарманщик вновь предстал перед Вильмонтом. Он рассказал, что нашел интересующих господина офицера людей. Парочка снимала двухкомнатную квартиру на верхнем этаже трехэтажного доходного дома, который находился на улице, примыкающей к военному порту. Дом стоял на холме, так что из окон арендуемой этими людьми квартиры должен был открываться прекрасный вид на бухту и причалы, возле которых швартовались военные суда, в том числе из царского конвоя.
* * *
Наверняка Лиза и ее сожитель могли видеть, как в гавань торжественно входит под раскаты орудийного салюта и гром корабельных духовых оркестров «Полярная звезда». Многие мечтали увидеть торжественное зрелище выхода в море или возвращения особой эскадры, – разукрашенной разноцветными флагами, поднятыми на леерах на каждом судне от носа и до самой кормы через верхушки мачт. И конечно, полюбоваться стремительным бегом красавицы-яхты с развевающимися на флагштоках белыми косицами императорских брейд-вымпелов. Проблема заключалась в том, что точное время выхода «Полярной звезды» в море являлось государственным секретом. Все, что касалось корабля номер один российского флота, было окружено плотной завесой тайны.
Странно, что руководству военного порта и чиновникам, отвечающим за безопасность государя, до сих пор не пришло в голову, что террористы могут просто «подглядывать за царской яхтой через забор». Начальство не удосужилось даже переставить секретное судно подальше от любопытных глаз.
Видимо, никто не мог предположить, что террористы создадут базу в непосредственной близости от строго охраняемого военного объекта и будут в бинокль наблюдать за тем, как экипаж императорского парусника надраивает палубу, окатывая ее водой, подкрашивает надстройки, начищает до блеска медные части к очередному приезду царственного пассажира. Находясь на отдыхе в Финляндии, Александр III с семьей делил время между морскими прогулками и простой деревенской жизнью на своей любимой даче в Лангинкоски – пригороде Котки, находящейся в 120 верстах от Гельсингфорса. Иногда государь приезжал на яхту один или с кем-то из ближайших соратников, оставив семью в Котке. Так что террористы, возможно, одновременно с командой «Полярной звезды» узнавали об отъездах и возвращениях императора и некоторых подробностях его личной жизни.
Первым порывом обнаружившего опасность жандарма было немедленно оповестить всех о своем тревожном открытии, и в первую очередь начальника личной охраны государя генерала Черевина. Надо было как можно скорее добиться, чтобы яхту закрыли военным судном или переставили на старый причал, закрытый пакгаузами. Но после некоторого здравого размышления Вильмонт раздумал это делать. Неожиданное перемещение яхты наверняка будет истолковано постояльцами интересующего его дома как сигнал тревоги. Если же на яхте у них имеется человек, то он лишь подтвердит, что полиции стало все известно. Но где гарантия, что в городе действует только одна вражеская группа? Нет, не вырвав у кобры сразу оба ядовитых зуба, змеелов рискует головой. Поэтому надо выжидать и наблюдать. Теперь не было и речи о немедленном отъезде из города. Анри сообщил Эристову, что собирается задержаться дней на пять-шесть в Гельсингфорсе в связи с вновь открывшимися, крайне важными фактами. В ответной телеграмме Эристов дал ему еще неделю.
Первые несколько дней слежку за домом вел только шарманщик. Через местное отделение полиции капитан выяснил, что интересующая его квартира арендована супругами Уткиными, у которых есть также малолетний сын. Но почему-то Анри сразу подумал, что это может быть его сын. Вильмонту очень хотелось увидеть мальчика и убедиться в своей догадке. Однако теперь следовало быть особенно осторожным. Капитан даже матросу-бродяге запретил слишком близко приближаться к интересующему его дому. Но тут филер Чесноком проявил удивительную изобретательность, сумев устроиться чернорабочим к владельцу дома на холме. Анри и мечтать не мог, что скоро будет иметь свои глаза и уши в непосредственной близости от противника.
Именно в эти дни, когда контрразведке удалось наладить наблюдение за логовом террористов, в Гельсингфорс стали небольшими группами прибывать революционные боевики. Некоторые из них числились в агентурной картотеке Охранного отделения, и Анри, который держал в голове тысячи учетных карточек, смог по известным ему приметам установить их личность. У одного из вновь прибывших – поляка по кличке «Леший» с их прошлой встречи отсутствовали два верхних передних зуба. Этот Лешек Шиманский был тогда молод и глуп и при аресте бросился на Вильмонта с ножом, за что получил сильный встречный удар кулаком в лицо. Потом он сбежал с якутской каторги и, по донесениям информаторов, заслужил у товарищей репутацию очень решительного и неустрашимого фанатика. За свободу своей Родины Шиманский готов был без колебаний пойти на смерть.
Как-то в дом наведался одинокий господин, которому филеры дали кличку «миссионер». Анри поинтересовался у своих агентов: за что они дали незнакомцу такое необычное прозвище. Бывший студент Чесноков пояснил:
– Он шел на конспиративную квартиру, словно Христос на Тайную вечерю, где его ждут верные ученики и апостолы.
Фигурой и лицом он, неизвестный господин, был похож на простого мужика-крестьянина, но одет был с заграничным шиком. Так выглядели наезжающие из-за рубежа проповедники протестантских и новоевангелических церквей. Как правило, это были выходцы из низов общества, добившиеся материального благополучия благодаря таланту увлекать в свою веру сотни и тысячи последователей.
* * *
Таинственный «миссионер» пробыл в доме всего несколько часов. Затем на узких улочках старого города ему удалось оторваться от опытнейших филеров. Все указывало на то, что скрывшийся тип принадлежит к высшему руководству террористической организации. Видимо, он прибыл из Европы, чтобы лично проинспектировать ход подготовки к завершающей стадии операции. Визит «миссионера» встревожил Вильмонта.
