Игорь поправил кислородную маску и огляделся: нигде так остро не ощущается ничтожность отдельного человека и одновременно безграничное непостижимое величие окружающего мира, как здесь — на высоте десяти километров, среди белоснежных островов и материков облаков, не прекращающих своё таинственное плавание с самого основания мира.
Ещё более завораживала уходящая в бесконечность ледяная бездна над головой.
Каждый новый полёт никогда не был похож на предыдущий. Небо всегда открывается тебе с новой, ещё неизведанной стороны.
И невозможно себе представить более необычного поля боя, чем воздушный океан. Никогда в человеческой истории войны не велись в столь странных декорациях — без крепостей и дорог, только безбрежное пространство вокруг и земная твердь далеко внизу, как кладбище для проигравших свою битву падших крылатых ангелов.
Младший лейтенант Игорь Коробов воевал чуть больше месяца, и всё для него было в новинку. Фронтовая работа ещё не стала привычной, поэтому перед каждым вылетом лейтенант испытывал и возбуждение, и волнение, и страх. Правда, в воздухе естественный для новичка мандраж быстро проходил. Тем более что рядом всегда находились более опытные товарищи по эскадрилье, готовые в любой момент снять «Сейбр» с твоего хвоста, подсказать, что делать в трудной ситуации.
С наземного командного пункта управления поступил приказ: паре «МиГов», пилотируемых капитаном Саниным и младшим лейтенантом Коробовым, покинуть зону патрулирования над долиной реки Ялуцзян и следовать от границы с Китаем в глубь северокорейской территории. Из района, названного американцами и их союзниками «Аллеей МиГов», или «Долиной смерти», предстояло переместиться ближе к сухопутной линии фронта, где господство советской авиации было не столь очевидным. Но русских лётчиков вызывали китайские союзники из передовой пехотной дивизии. Не откликнуться на их призыв было нельзя. При этом с земли лётчикам напомнили о запрете залетать на вражескую территорию, где лётчиков могли сбить и взять в плен после катапультирования. Они должны были быстро выполнить задание и сразу уходить из опасного района.
Вслед за командиром Игорь Коробов энергично перевернул свой истребитель через крыло и понёсся с нарастающей скоростью навстречу очередному заданию. На душе стало весело. От вылета к вылету у вчерашнего курсанта росло чувство уверенности в собственных силах. Так, накануне их звено сумело отличиться, разгромив группу «Глостер-метеоров». Австралийцы так увлеклись штурмовкой забитой поездами северокорейской железнодорожной станции Сенсен, что прозевали атаку четвёрки «МиГов». В результате Санин записал на свой счёт сразу две личные победы. Командир мог увеличить свой послужной список и на три самолёта, если бы не позволил своему юному ведомому добить один из «глостеров».
Правда, на этот раз, судя по сообщению с земли, боевым товарищам предстояло выполнить довольно необычное задание. Оно как будто не требовало от лётчиков особого мастерства и даже не было связано с обычным для фронтовой работы риском. Китайские добровольцы просили русских лётчиков наказать обнаглевшего американского вертолётчика, который на своей стальной стрекозе с самого утра действовал им на нервы. Маленькая этажерка с пропеллером марки «Белл-47» была оснащена громкоговорителями, через которые сидевший рядом с пилотом вертолёта пропагандист на китайском языке призывал доблестных воинов Мао Цзедуна сдаваться в плен к американцам. Перебежчикам гарантировался радушный приём и даже предоставление американского гражданства. Китайские солдаты отвечали на эти призывы шквалом огня, обстреливая вертолёт из десятков пулемётов «максим» и тысяч старых, главным образом трофейных японских винтовок. Патронов было приказано не жалеть. А чтобы никто не поддался на вражескую провокацию, по окопам расхаживали комиссары в бесформенных «фуражках Мао», с красными повязками на рукавах вместо знаков различия и в такой же, как и у рядовых военнослужащих, простой форме грязно-желтого цвета. Они объясняли беспрерывно палящим по вертолёту пехотинцам, что нельзя верить ни единому слову лживых империалистических скотов, которые живьём закапывают в землю любого попавшего к ним в плен коммуниста. Периодически командиры и комиссары приказывали своим солдатам во всё горло орать революционные гимны. Но лживые речи воздушного агитатора невозможно было ничем заглушить. Тогда из штаба китайской дивизии обратились к командованию 64-го истребительного авиакорпуса с просьбой поскорее заткнуть американской собаке её поганую пасть…
Предполагалось, что пока Санин и Коробов будут заниматься вертолётом, сверху их на случай внезапной атаки со стороны залива должна прикрывать пара «МиГов». Приближаясь к заданному квадрату, ведущий ударной пары получил подтверждение от командира третьей эскадрильи, что «зонтик» над их головами раскрыт. Можно было спокойно работать, не оглядываясь без конца на солнце и пышные шапки белоснежных облаков.
— Интересно, Игорёк: кто-нибудь из наших уже имеет в своём активе драндулет с пропеллером? — иронично поинтересовался по радиосвязи у ведомого Санин. Игорь ответил, машинально бросив взгляд на кабину покачивающегося впереди и чуть правее истребителя. Хотя с такого ракурса Коробов не мог видеть лица товарища, только часть его чёрного шлемофона за бликующим на солнце остеклением.
— Что-то я не слышал. Но, по-моему, не велика добыча. Это тебе не «Сейбр» завалить: вооружения никакого, скорость тоже смешная. Даже неловко как-то, всё равно что бабочку раздавить.
— Это ты хорошо сказал, — усмехнулся Санин и тут же воскликнул: — А вот и наш мотылёк! Вот беда! И в самом деле, стрелять в такое насекомое даже как-то неудобно. Чувствуешь себя матёрым браконьером.
— Что делать, командир! Он сам напросился.
Появившийся прямо по курсу перехватчиков геликоптер язык не поворачивался назвать боевой машиной: стеклянный пузырь кабины с полным отсутствием какого-либо бронирования, сварной «скелет» хвостовой балки без обшивки. По сравнению с реактивными самолётами «Белл 47» выглядел нелепым изобретением какого-то заумного чудака. Тем не менее приказ есть приказ, и пилоты истребителей приготовились разнести из пушек оказавшийся у них на пути технический курьёз.
— Куда будем целиться? — уточнил у командира Коробов, когда истребители, снизившись до 800 метров, заняли исходную позицию для атаки — сзади и немного выше цели.
— Лупи по кабине и главному редуктору. А вообще, главное хоть куда-нибудь попасть. Много ему всё равно не надо.
Игорь мысленно представил, как через несколько секунд впишет в сетку прицела это порхающее «насекомое» и нажмёт гашетку. После этого всем телом ощутит вибрацию и услышит энергичный «лай» бортовой артиллерии. После попадания в цель нескольких 37-миллиметровых снарядов из его пушек разлетятся в разные стороны лопасти-крылышки вертолёта, а само его хрупкое тельце, переворачиваясь в воздухе, печально запорхает к земле…
Но с ходу разобраться с «вертушкой» не удалось. При приближении самолётов пилот «белла» немного отклонил ручку вправо, одновременно придавив одноимённой ногой педаль. Винтокрылый аппарат словно нырнул вправо и вниз, выскользнув из прицела головного истребителя. Игорю не удалось подстраховать командира. «МиГи» на огромной скорости пронеслись мимо.
