Как и положено артисту столь .редкого жанра, Мессинг уже одним своим появлением на сцене производил на публику впечатление личности чрезвычайно необычной, даже демонической. Конечно, свою роль играли слухи и легенды о единственном советском легальном экстрасенсе и маге. Говорили, будто бы он тайно консультирует самого Сталина и что, только взглянув на человека, Мессинг может внушить ему любой приказ, например заставить банковского кассира добровольно выдать огромную денежную сумму по простой школьной промокашке. Тем любопытнее было вживую увидеть человека, которому людская молва приписывала фантастические способности.
Нефёдову мастер напоминал Николо Паганини, чей талант многие тоже считали предметом сделки с самим дьяволом. Стоило Борису об этом подумать, как Мессинг вдруг нервным наэлектризованным жестом сцепил в замок свои длинные музыкальные пальцы. Принялся разминать их, как будто и в самом деле собираясь взять в руки скрипку.
Публика заинтригованно гудела, словно растревоженный пчелиный улей. Все напряжённо следили за каждым движением маэстро. Он уже основательно разогрел зрителей предыдущими номерами: непринуждённо находил в самых неожиданных местах спрятанные предметы, мгновенно подсчитывал рассыпанные на полу спички, одним прикосновением снимал головную и зубную боль, заставлял самых недоверчивых под гипнозом превращаться в знаменитых исторических персонажей. Теперь все с предвкушением ждали гвоздя программы.
— Итак, мне нужны добровольцы, — громко и отчётливо, чтобы даже в последнем ряду его услышали, обратился к собравшимся на концерт зрителям маэстро. По его тонким губам теперь блуждала поощрительная улыбка. — Ну что же вы? Смелее, товарищи! Москвичи ведь народ отчаянный, так что милости прошу самых смелых на сцену.
По рядам прокатилась волна весёлого возбуждения. Послышались смешки, шутливые реплики взаимные подначивания. Сидящий рядом с Нефёдовым Василий Сталин по-мальчишески азартно толкал Бориса локтем в бок:
— Гляди! Сейчас такое начнётся! Вольф вечно что-нибудь этакое откаблучит. Если бы не наше с отцом покровительство, ему бы давно мозги отшибли за его «фокусы».
Несколько раз Василий порывался откликнуться на призыв артиста, но его телохранителям удавалось отговорить генерала покидать привилегированную ложу.
Между тем по проходу между рядами к Мессингу устремились двое: мужчина лет тридцати пяти и парень студенческого вида с копной русых волос.
— Представьтесь, — обратился к мужчине Мессинг. Тот назвался по-военному решительно и громко. Над правым нагрудным карманом пиджака первого подопытного рядом с орденскими планками Нефёдов заметил две жёлтые нашивки за лёгкие ранения и одну красную — за тяжёлое.
— Придумайте мысленно какое-нибудь задание для меня, — предложил Мессинг. Но мужчина неожиданно сам захотел задать иллюзионисту вопрос.
— Пожалуйста, — пожал плечами Мессинг и снисходительно усмехнулся.
Публика тут же поддержала инициативу своего находчивого делегата дружными аплодисментами. Немного смущённый фронтовик слегка кивнул головой в сторону зала и поднял руку:
— А что бы вы, граждане, не сомневались, что я подсадной, тут на галёрке мои ребята сидят из механического цеха. И жена на сорок четвёртом месте присутствует. Они подтвердят любому, что всё честно, без сговора.
В ответ из разных концов зала послышались нетерпеливые голоса:
— Верим! Не тяни резину! Давай задавай свой вопрос!
Фронтовик подошёл к микрофону и, глядя то на зрителей, то на Мессинга, пояснил:
— Мы тут с ребятами поспорили, сумеете ли вы, уважаемый товарищ артист, определить состояние моего здоровья. А чтоб вы тут не подумали чего дурного, сразу скажу: мужик я в целом вполне здоровый, вот и жена подтвердит.
— Да вы не оправдывайтесь. — Мессинг задорно подмигнул публике и дружески слегка сжал рукой плечо фронтовика. — Никто и не сомневается, что главные для мужчины органы у вас в целости и сохранности.
Эта реплика вызвала взрыв хохота. Женщины интеллигентного воспитания стыдливо опускали глаза. Более простой народ весело обсуждал с соседями анекдотичный поворот представления.
А в это время на сцене Вольф прошёлся задумчивым взглядом по фигуре мужчины. На одухотворённое нервное лица мага легла печать сосредоточенности, абсолютной концентрации на задаче. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы поставить диагноз:
— У вас нет двух пальцев на правой ноге и отрезана часть желудка. Точнее — две трети. Я вижу и другие проблемы, но позволю себе опустить прочие подробности, дабы не утомлять уважаемых зрителей медицинской терминологией и не шокировать натуралистическими подробностями.
Мужчина аж открыл рот от изумления и не мог выдавить из себя ни слова. Ему потребовалось минуты три, чтобы очнуться от столбняка. В это время своды Дома культуры железнодорожников буквально сотрясались от громовых оваций и возгласов «браво!».
— Как вы узнали?! — наконец немного придя в себя, восторженно воскликнул мужчина. — Я про свои фронтовые увечья даже близким друзьям не рассказывал.
Мессинг шутливо погрозил рабочему пальцем:
— Не пытайтесь меня поймать. Часть желудка вам действительно удалили после тяжёлого осколочного ранения в эвакуационном госпитале, полевая почта 41056. Но пальцы были ампутированы ещё в феврале 1938 года после того, как вы в пьяном виде уснули возле дома при сильном морозе.
Лицо мужчины густо покраснело, он растерянно развёл руками — мол, всё верно…
Второй испытуемый сразу согласился загадать действие, которое Мессингу надлежало выполнить. Вольф устремил свои тёмные глаза на молодого человека. Под проницательным взглядом иллюзиониста юноша смущенно закашлялся, неловко стал топтаться на месте, тем не менее, глаз не отвёл. Придуманное студентом задание, похоже, было из разряда весьма неожиданных и не совсем приличных, потому что артист нахмурился.
— Вы уверены, что хотите именно этого? — недовольно поинтересовался Мессинг у парня. Тот убеждённо тряхнул русым чубом.
— Ладно, тогда заранее прошу прощение за свои действия у тех, против кого они будут направлены. Прошу учесть, что я всего лишь выполняю волю этого молодого человека.
Мессинг легкой походкой пересёк сцену, сбежал по ступенькам в зал и направился вдоль первого ряда, где сидели обладатели самых дорогих билетов и блатных контрамарок. Он остановился возле очень красивой светловолосой женщины в длинном строгом платье, которое, однако, не могло скрыть её аппетитных пышных форм. Она пришла на выступление с солидным пузатым мужчиной начальственного вида. Извинившись перед спутником блондинки, Мессинг галантно опустился перед женщиной на одно колено, взял её руку и собрался поцеловать. Его губы остановились всего в нескольких сантиметрах от алебастровой кожи женщины. Артист вдруг резке обернулся на сцену и крикнул юноше:
— Может, всё-таки останемся в рамках приличия, ведь дама не одна. Вряд ли её спутнику будет приятно…
