Помогая Борису застёгивать замки парашюта, его механик Витя «Барахольщиков» по заведённому меж ними обычаю травил очередной анекдот. Этот ритуал у них сложился с первых дней знакомства. Фокус заключался в том, чтобы очередная комичная история была незнакома лётчику. Это считалось добрым знаком. Витя знал невообразимое количество анекдотов, поэтому до сих пор ему всегда удавалось рассмешить Бориса чем-то новеньким. И надо же такому случиться, что именно сегодня анекдот оказался «с бородой».
Борис полез в кабину в прескверном настроении. Внутренний голос подсказывал ему, что надо всё-таки отложить полёт. И он бы обязательно так и поступил, если бы не очередной разговор с Василием Сталиным, который состоялся чуть более десяти часов назад. После обычных упрёков в медлительности и требований, как можно скорее выполнить задачу, Василий вдруг поинтересовался:
— А что, этот твой Рублёв за вредительство в лагере срок тянул или за саботаж?
Борис истолковал намёк «принца» так, что тот окончательно потерял терпение и намерен в ближайшие дни или часы срубить первую голову, чтобы оставшиеся лётчики поторопились выполнить его волю. Поняв это, Нефёдов испытал ярость и отчаяние — словно пехотных штрафников, его людей гнали в гибельную атаку под пулемётами заградотряда. Как человек, реально смотрящий на вещи, Борис не мог не понимать, что нет никакой гарантии, что нужный самолёт удастся добыть завтра или через три дня. Когда именно это случится, зависело от очень многих факторов и в первую очередь от стечения благоприятных обстоятельств. Если же им не повезёт, за всех ответит сперва «Рубль», потом кто-то ещё, и так до тех пор, пока взбешённый Василий не предложит Нефёдову пустить себе пулю в висок… Но эти же испытываемые им отчаяние и ярость увлекали Бориса на самые решительные поступки.
Истребитель Нефёдова нетерпеливо вибрировал в ожидании броска в небо. Борис поглядел на замерший рядом самолёт Батура. Из его сопла вырывалась реактивная струя, и только мощные тормоза удерживали заправленную под завязку керосином многотонную машину на старте. Зато всё, что можно было снять с истребителей для их максимального облегчения, механики открутили. Даже боекомплект охотники взяли с собой минимальный, чтобы только хватило взять обнаруженный «Сейбр» в клещи и под конвоем привести его на базу. Позднее выяснится, что по ошибке механики сняли с киля самолёта Тюгюмджиева и приёмник, предупреждающий об электромагнитном облучение вражеским радиолокатором.
Борису показалось, что он когда-то прежде уже видел именно этот момент — сосредоточенное лицо Батура под стеклянным колпаком стоящей рядом крылатой машины, стаю ворон лениво пересекающих их курс, тревожные всполохи на горизонте. «Вот бы вспомнить, чем тогда дело закончилось», — подумал он, и запросил у вышки:
— Разрешите взлёт сотке и полсотни-пятому, — голос Нефёдова был нарочито спокоен, важно было дать ведомому почувствовать свою абсолютную уверенность.
— Взлёт разрешаю, — деловито отозвался руководитель полётов, — сводку погоды по маршруту будем давать каждые полчаса. Желаю удачи!
На самом деле на вышке не знали об истинном маршруте пары Нефёдова. В заявке на полёт Борис указал стандартный для истребителей авиакорпуса путь в район Супунской ГЭС. Всё равно никто из начальства не взял бы на себя ответственность официальное разрешить рейд за линию фронта. Ведь если самолёт или лётчик попадёт в руки врага, виновному придётся отвечать перед трибуналом.
Всё произошло слишком быстро. Вначале прервалась связь между самолётами и с землёй. Примерно за полчаса до этого «МиГи» вошли в полосу плотного тумана. Если бы не показания приборов можно было решить, что самолёт повис вне пространства и времени. Скрытый от мира плотным белым плащом, ты невольно ощущал себя в безопасности, забывая, что наука научила твоих врагов видеть и ночью и сквозь туман.
Резко прозвучал звуковой сигнал системы ТОН-3 «Сирена», предупреждающий об облучении радиодальномером вражеского прицела. Тело среагировало, как при нечаянном прикосновении к чему-то очень горячему. Мгновенная реакция тренированных мускулов и только следом запоздалый всполох мысли: «Я на мушке!» Всего несколько сантиметров движения ручки и снаряд, который должен был прошить тонкий борт кабины и разорваться на уровне твоего лица, с противным визгом лишь чиркнул по самолётной обшивке, яростно высек на прощание сноп искр и умчался прочь…
Борис опрокинул свой самолёт через крыло и обрушил его колом вниз лишь бы выскочить из зоны поражения. Любые другие действия бесполезны, когда ты не видишь противника, а он благодаря бортовому радиолокатору точно знает, где ты находишься.
Но в последний момент перед нырком к земле Нефёдов оглянулся туда, где должен был находиться скрытый молочно-белой пеленой истребитель Батура. Ему показалось, что он увидел отблеск яркой вспышки. У Бориса сжалось сердце.
Раскачиваясь на привязных ремнях в кувыркающемся самолёте, он случайно задел локтем тумблер настройки радиостанции и вдруг шипение и свист в наушниках мгновенно прекратились и до него донеслись довольные голоса двоих мужчин, обсуждающих по-английски подробности сделанных ими выстрелов:
— Поздравляю, Чёрный пёс! Одного ты точно достал, я видел, как он взорвался.
— Что ж, мистер Хан, с меня выпивка. Генерал Смит как раз вчера прислал мне ящик боевого виски за пять сбитых в последнюю неделю «бандитов». Жаль, что твой русский успел забиться в щель.
— Мне кажется, я его подранил, после чего он нырнул куда-то вниз. Я уже почти догнал его, а потом потерял своим радарным прицелом на фоне земли. Он просто исчез у меня с радара, слился с землёй. Это очень хитрый русский. Определённо стоит прочесать район, он наверняка где-то близко.
— Не стоит рисковать, Хан. Теперь он знает о нашем присутствии и будет настороже. Если он так хорош, как ты говоришь, он не даст нам второго шанса, а сам попробует напасть.
Борис вывел самолёт из штопора и рванул на поиск Батура, в гибель которого он не хотел верить. А ещё Нефёдов очень надеялся, что ему повезёт наскочить в тумане на атаковавшую их парочку. И в какой-то момент впереди действительно мелькнула чья-то серая тень. Он тут же нажал на гашетку и стал доворачивать свою машину, стремясь вогнать в уходящий самолёт весь боезапас «до железки»…
Совершив посадку и руля к своему капониру, Борис вдруг заметил, что на том месте, где Батур парковал свой самолёт, стоит какой-то «МиГ». «Всё-таки вернулся!» — возликовал Нефёдов. Но потом он увидел, что номер на самолёте другой. Оказалось, просто механики в отсутствии Тюгюмджиева поставили в его капонир другой самолёт для осмотра двигателя.
Нефёдов вместе со всеми прождал Батура до тех пор, пока оставалась хоть какая-то надежда. Наконец, кто-то из механиков грустно вздохнул и подвёл черту:
— Вот и не стало нашего Айдара
[33]
. Э-эх, даже такого удальца укатали крутые горки…
Борис приказал механику снять со своего самолёта кассету фотокинопулемёта C-13. Борис очень надеялся, что проявка плёнки покажет, что ему хотя бы удалось отомстить за друга. Но по результатам дешифровки специалисты дали заключение, что пилот, скорее всего, расстрелял стаю птиц…
