О том, что случайные собутыльники вытащили у него все деньги, Нефедов пока не догадывался. Это выяснилось, когда потребовалось расплатиться с водителем попутного грузовика, на котором Борис отправился в Люберцы. Здесь жила Светлана — жена Георгия Церадзе, погибшего в бою близкого фронтового друга Нефедова.
Сообразив, что в кармане у него ни шиша, Борис снял с себя и отдал шоферу хорошую американскую куртку. Но наглый «бомбила» еще захотел получить его наручные часы. Он впился в Нефедова суженными глазами и угрожающе цедил сквозь зубы:
— Ну-у, давай, снимай, раз бабла нет!
Безобидный плюгавенький тип за баранкой на глазах преображался в разбойника с большой дороги. Борису даже забавно было наблюдать за тем, что творит с людьми жадность. Пытаясь напугать пассажира, водитель грязно выругался. Но Борису от этого стало еще смешнее. Если бы только этот матюгальщик-любитель знал, на кого раскрыл пасть! Перед ним был человек, который обкладывал начальников, невзирая на чины, так, что они стыдливо краснели, как девушки, который вышибал матом страх из людей и вел их на смерть!
— А ты станцуй мне матросский танец! — предложил он водиле. — За проезд я уже заплатил, а часики еще заработать надо.
Теперь они стояли на обочине темной дороги. Как только пассажир сообщил, что у него пропал бумажник с деньгами, водитель грузовика тут же ударил по тормозам и затеял разборку. Вдали цепью желтых огней светилась окраина Люберец. Разговор пошел на повышенных тонах. Летчик глумился над рвачом, отчего шоферюга свирепел.
Фары проезжающей мимо машины на мгновение ослепили Нефедова. Он немного отвернулся от яркого света и тут же получил внезапный удар кастетом в лицо…
* * *
Дверь позднему визитеру открыла старуха. Она была в ночной рубашке с растрепанными седыми волосами. Увидев на пороге человека с разбитым лицом, в изорванной одежде, бабка испуганно вскрикнула и отшатнулась.
— Спокойно, мамаша, я не жулик, — улыбался и одновременно морщился от боли в разбитых губах ночной гость. — Мне бы Свету.
В руках он держал объемистый куль со всякой снедью и деревянную игрушечную лошадь для «крестника». Если б только с подозрением разглядывающая его сейчас мать той, к которой он пришел, знала, как непросто было потерявшему за последние 10 часов нескольких друзей, высокую должность, квартиру, деньги и два зуба в придачу раздобыть всю эту еду, она, возможно, не смотрела бы на него волком.
Молчаливая игра в гляделки затягивалась. Под колючим взглядом старой карги странный оборванец вдруг лихо отбил чечетку и игриво шаркнул ножкой:
— А вот петь я не умею, уж извини, мамаша. Может, теперь все-таки позовете Свету?
— А ты кто такой? — неприветливо прошамкала беззубым ртом старуха. — Блаженный, что ли?
Из мрака комнаты бледными масками стали выплывать удивленные лица — старика с окладистой старообрядческой бородой, какого-то худосочного мужика лет сорока с дыбом торчащими островками волос на плешивой голове, простоволосой бабы с одутловатым лицом и рыбьими выпученными глазами.
Наконец, Нефедов увидел свою фронтовую знакомую. И сердце его сжалось. Он помнил ее трогательной девочкой, а сейчас перед ним была преждевременно состарившаяся от выпавших на ее долю тяжких испытаний и грубой работы баба.
— Пустишь меня в таком виде, хозяйка?
— У нас тут не ночлежка, — прозвучал из темноты чей-то злобный голос.
— Борис Николаевич! — вдруг всплеснула руками Светлана, не сразу признавшая в грязном бродяге с опухшей рожей лихого комэска. Она сразу запричитала и засуетилась, спеша как можно лучше принять дорогого гостя.
— Это ж мой командир!
Ее радостное волнение передалось всем обитателям тесной каморки. Бориса тут же провели в комнату и усадили на лучшее место. Гость с сочувствием озирался по сторонам. Над его головой на множестве расходящихся в разные стороны веревок сушились вперемешку детские ползунки и платьица, мужские кальсоны и женское белье. На дворе стояла середина двадцатого века, а обитатели барака до сих пор не имели доступа к таким элементарным благам цивилизации, как электричество и центральное отопление.
По причине большой скученности жильцов атмосфера тесного помещения была застойная, полная резких бытовых запахов. Из-за отсутствия в доме парового отопления круглая жаркая печка-буржуйка в углу, похоже, топилась всю ночь. После улицы дышалось здесь тяжело. В дрожащем красноватом свете сильно коптящей керосиновой лампы среди пара и копоти Нефедов вспомнил виденный им несколько месяцев назад спектакль «На дне» по пьесе Горького. «Вот в каких декорациях нужно играть такую вещь», — подумал он.
Быстро переодевшаяся во все лучшее старуха принялась накрывать на стол. Светлана согрела в тазу воды и начала промывать и перевязывать Нефедову раны. Нового человека окружили проснувшиеся дети. Мужчина быстро нашел с ними общий язык. Черноволосого мальчугана со смуглым лицом так похожего на своего погибшего отца, Борис усадил на одно колено, а его трехлетнюю сестренку на другое. Для всех в карманах доброго дяди Бори находились подходящие подарки: конфеты, стреляные гильзы, разноцветные прыгающие шарики на резинках.
Вскоре Светлане пришлось удерживать «раненого», ибо он постоянно порывался вскочить со стула, чтобы прокатить на себе ее сына или изобразить по просьбе его двоюродной сестрички настоящего медведя.
— Подождите, Борис Николаевич, я еще не закончила перевязку.
Молодая женщина обрабатывала смоченным в спирте тампоном глубокую рану на его щеке.
— Вам обязательно надо показаться врачу, он наложит швы.
Морщась от боли, Борис пытался балагурить, чтобы не застонать:
— Успеется! Меня уже столько раз штопали и собирали по запчастям, что я и счет потерял. А вообще на мне все как на собаке заживает.
Светлана попросила «пациента» снять рубашку, чтобы проверить, нет ли повреждений на его груди и спине.
— Ой, сколько у вас шрамов! — в кокетливом восторге воскликнула сестра Светы, восторженно таращась рыбьими глазами на обнаженный торс гостя. К ней тут же подскочил встревоженный муж и потащил за ширму.
— А кто это сегодня вас так?
— Поклонницы, — небрежно пояснил никогда не унывающий повеса и покосился на занавеску, за которой разыгрывалась сцена ревности. — Вы ведь, наверное, помните, Светочка, что я всегда был необыкновенно хорошо собой. Почитательницы просто не дают мне прохода, а в последнее время так особенно. Моему персональному водителю ежедневно приходится отмывать машину от отпечатков красной губной помады. Одной особе я тоже подарил сегодня ответный поцелуй. За это остальные потерявшие голову поклонницы набросились на меня, словно тигрицы. И вот вам результат.
На усталом лице Светланы появилась застенчивая улыбка. А принесшая нагретый самовар старуха снова с опаской покосилась на странного знакомого своей взрослой дочери.
