— Вот уж действительно собачья у тебя жизнь, если без этого «самоликвидатора» из дому выйти не можешь.
Борис засунул пистолет обратно в карман его хозяина.
Следующая находка оказалась еще более необычной.
— Вот так фокстрот! — присвистнул «Анархист», рассматривая квитанцию на пошив двух комплектов генеральской формы — парадной и полевой со штампом ателье Административно-хозяйственного управления Министерства госбезопасности. Тюхису явно не терпелось примерить на себя страстно желанный мундир…
Прихватив портфель Артура, Нефедов выбрался через окно в сад. Огляделся. Отсюда ему не была видна та часть двора, откуда доносились громкие веселые голоса. Борис сделал несколько шагов вдоль бревенчатой стены дома и осторожно заглянул за угол. Трое крепких оперативников, а с ними и хозяйка синего «Москвича» мирно трепались о чем-то в садовой беседке. Молодой парень, по виду шофер — веселый лодырь и зубоскал, рассказывал коллегам что-то смешное. Глядя, как хорошо и славно они там все вместе проводят время, Нефедов мысленно пожелал служакам дальнейшего безмятежного отдыха на лоне природы. Сам же, пригибаясь к самой земле, незамеченным пересек двор, с ходу перемахнул через невысокий забор. И — к машине. К счастью, назвавшаяся Изольдой актриса беспечно забыла ее запереть. Теперь требуется как можно скорее, пока не всполошилась опергруппа во дворе, разобраться с зажиганием. С этой задачей Борис справился довольно быстро. Можно было ехать. Чувствуя, как с плеч спадает страшное напряжение последнего часа, Борис на минуту откинулся на спинку сиденья.
Тут он заметил деревенскую бабу, медленно бредущую под тяжестью двух ведер, до краев наполненных водой. Вид у нее был измученный, на худом лице землистого цвета — страдальческое выражение. Следом за женщиной, держась за подол материнского платья, семенил крохотными ножками малыш от силы лет двух. Пройдя небольшое расстояние, женщина останавливалась и подолгу отдыхала, тяжело, одышливо дыша и держась рукой за сердце.
Борис бросил оценивающий взгляд на тропинку, ведущую от дома к калитке. Погони не видно. Значит, еще пара минут у него есть в запасе. Мужчина вышел из машины и быстро направился навстречу местной жительнице.
— Давайте, подмогну!
Борис взял из рук благодарно взглянувшей на него селянки ведра и понес к дому, который она указала. По пути выяснилось, что в проулке между чекистской дачей-ловушкой и следующим по улице участком притаилась серая «Победа». Борис сразу понял, что перед ним не обычный серийный экземпляр. Иногда охранники Василия Сталина тоже пользовались подобной машиной, которая только с виду ничем не отличалась от тысяч таких же легковушек. Под капотом этого «ГАЗона» притаился очень приемистый, форсированный мотор, под стать которому была доработана и ходовая машины. Такие «догонялки» выпускались небольшими партиями и предназначались только для оперативных служб МГБ и милиции.
— Мамаш, у вас шила не найдется? — Борис озорно прищурился на вовремя обнаруженный им засадный «перехватчик». — А то у приятеля ботинки прохудились, а у этого охламона дома никакого инструмента…
На обратном пути, уже будучи возле «Москвича», летчик, наконец, заметил подбегающих к дачной калитке оперов. Вид у них был какой-то расхристанный, растерянный. Щенячье желание подразнить профукавших его крутых парней заставило Бориса еще на секунду задержаться возле распахнутой водительской дверцы, чтобы дурашливо прокричать раздувающим щеки в спринтерском беге агентам:
— Давай-давай-давай, хлопцы! Нажимай!!! На рекорд идем.
Заработал мотор «Москвича», и машина тронулась с места. Но люди Тюхиса даже не достали оружие. Они надеялись быстро догнать советский «опелек» еще довоенной конструкции на своем мощном современном авто. Борис от души хохотал, наблюдая в зеркальце заднего вида, как серая «Победа» пытается угнаться за ним на проколотых шинах…
Километров за двадцать до Москвы Нефедов свернул с шоссе на проселок и остановился на безлюдном берегу лесного озера.
Прежде чем набить прихваченный с дачи портфель камнями и зашвырнуть его в воду подальше от берега, Борис решил просмотреть находившиеся в нем документы.
В ворохе бумаг ему на глаза попался большой пухлый конверт из плотной коричневой бумаги. В нем оказалась пачка фотографий порнографического содержания — компромат на очень известного ученого и общественного деятеля, помимо прочего известного своими пуританскими взглядами на мораль. Его недавняя статья «О высокой нравственности советского человека как одном из достижений IV Сталинской пятилетки» вызвала благожелательный отзыв даже в Голливуде, где со времен «Сухого закона» свирепствовала специальная цензурная комиссия, ведущая бескомпромиссную борьбу с низкими жанрами в американском кинематографе. Парткомовские лекторы в обязательном порядке включали выдержки из этой опубликованной в «Известиях» статьи в свои еженедельные политобзоры.
И вот в главном герое порнографической фотосессии Нефедов, к своему удивлению, узнал знаменитого на всю страну академика, дважды лауреата Сталинской премии, кавалера шести орденов Ленина. Этот деятель попал под фотообъективы скрытых камер в скандальном образе любителя нетрадиционного секса. На одной из фотографий совершенно голый пятидесятилетний мужчина с бледным дряблым телом был запечатлен в образе наездника, оседлавшего затянутую в кожаную сбрую обнаженную даму. На другой известный всей стране ханжа и поборник высокой нравственности изо всех сил стегал жокейским хлыстом привязанную к кровати обнаженную девушку. Всю спину бедняжки покрывали кровавые рубцы. В конверт были вложены показания соседей академика по элитарной высотке в центре Москвы, которые регулярно слышали доносившиеся из его квартиры истошные женские крики и визг. Здесь же имелись признания участниц необычных утех, которые подробно описывали, как седовласый респектабельный «дедушка», умеющий так красиво ухаживать и умно говорить, заманивал юных провинциалок к себе домой и затем долго истязал их, заставляя заниматься разными извращениями…
Неизвестно, зачем Тюхису понадобился компромат на этого видного деятеля ВАСХНИЛ,
[44]
который в разное время принимал активнейшее участие в борьбе с «лженаучными» течениями, в первую очередь с генетикой (в результате которой был расстрелян видный советский ученый-генетик Николай Вавилов), а теперь не уставал клеймить безродных космополитов в советской науке.
Впрочем, как бы там ни было, но на этот раз живущему двойной жизнью академику повезло, ибо компрометирующий его материал вместе со всем остальным содержимым тюхинского портфеля отправился с тяжелым грузом на дно дикого озера.
* * *
Перед самым отлетом в Корею Борис все-таки решил, несмотря на серьезный риск, встретиться с сыном. Судьба военного непредсказуема, особенно если дорога лежит на войну. Кто знает, представится ли другая возможность увидеться. Пока мальчик жил в чужой семье, в которую его определил Василий Сталин, чтобы спрятать от арестовавших его мать «органов».
