– Покажите, где картина.
– Так вот она, перед вам, – озадаченно протянул Джорж Фромен, махнув рукой в сторону картины «Купание Дианы».
– Что вы мне такое показываете? – багровея, спросил хранитель музея. – Я вас спрашиваю, где находится «Мона Лиза»?!
– А где она должна, по-вашему, находиться? Там, где ей и положено быть, в «Квадратном салоне», – недоуменно ответил реставратор.
– Ее там нет! Мне сообщили, что именно вы сейчас работаете с «Моной Лизой» и что именно сейчас она находится в вашей мастерской.
– Позвольте! Кто вам это сказал?! – возмущенно воскликнул реставратор. – Мы закончили работать с этой картиной еще два месяца назад.
– Так вы не знаете, где находится «Мона Лиза»? – обреченно спросил главный хранитель музея.
– Разумеется, не знаю.
– Что будем делать, господин Луарет? – с надеждой спросил начальник охраны. – Сообщим о происшествии господину директору?
– Сейчас его нет в Париже, – озабоченно протянул главный хранитель, – он находится на отдыхе в горах. Попробуем разобраться собственными силами. Сделайте вот что, сейчас немедленно выведите из музея всех посетителей и ищите картину по всем углам, по всем закоулкам! В подвалах, на чердаках, в подсобных помещениях, под лестницами, в кладовых, в запасниках! Не оставляйте без внимания ни один закуток. Возможно, похититель еще не успел вынести картину из здания, и она находится где-то в Лувре. Картина вместе с рамой весит почти сорок килограммов. Вынести ее из здания не так-то просто.
– Сделаем все возможное, господин Луарет, но что сказать посетителям? Сегодня их невероятно много.
– Мне плевать, что вы там будете им говорить! – вскипел главный хранитель. – Можете сказать, что в Лувре случился пожар. Хотя нет, не надо… А то завтра об этом раструбят все газеты Парижа… Можете сказать, что прорвало водопровод, главное, чтобы через пятнадцать минут в здании никого не было! Если, конечно, не хотите остаться без работы. Выполняйте!
– Слушаюсь, господин Луарет!
Толстяк, перекатываясь на коротеньких ножках, заторопился к выходу.
– Да пошевеливайтесь вы, черт вас возьми! – крикнул вдогонку рассерженный Луарет.
– А мне что делать, господин главный хранитель? – спросил Луи Дюбретон, с готовностью заглядывая в разгневанное лицо Луарета.
– А вы разве не слышали? Проваливать к черту!
– Но…
– Всем посторонним покинуть здание!
– Но ведь я могу вам…
– Если вы не уберетесь отсюда через минуту, то мне придется вызывать полицию! А уж она вышвырнет вас за шиворот!
* * *
Никогда прежде охрана музея не была столь категоричной. Разбежавшись по этажам, охранники и вахтеры где уговорами, а где и окриком вытесняли посетителей из залов. Недовольных было много. Размахивая билетами, гости не желали покидать помещения, норовили перебежать в другой зал, где их также встречали несговорчивые служащие. Дело сдвинулось, когда запыхавшийся господин Морис во всеуслышание объявил, что верхние этажи Лувра уже затопило по колено, а в залах голландской живописи прорвало водопровод и струи хлещут во все стороны. Посетители Лувра, среди которых было немало иностранцев, выражая неудовольствие на сотне языков, смиренно зашагали к выходу.
Вместе со всеми, теснимый предупредительной, но настойчивой охраной, двигался к выходу и Луи Дюбретон. День был испорчен окончательно, теперь выходной сюртук выглядел до крайности нелепо. Свидание с «Моной Лизой» не состоялось. А он так хотел ее увидеть!
А что если попробовать поискать картину самому? Ведь не могла же она просто испариться? Вынести незаметно картину, которая в длину почти метр и весом, вместе с рамой, два с половиной пуда – весьма непростая задача даже для крепкого человека. Наверняка «Джоконда» должна быть где-то неподалеку. Злоумышленник спрятал ее в каком-нибудь потаенном месте, чтобы впоследствии вынести.
– Ну что встал? – весьма недружелюбно подтолкнул его к выходу коренастый вахтер. – Сказано ведь было, водопровод прорвало! Через десять минут здесь никого не должно быть!
– Доминик! – прозвучал из глубины коридора басовитый голос.
Вахтер повернулся на голос, и Луи Дюбретон, воспользовавшись моментом, юркнул в приоткрытую дверь какого-то затемненного помещения. В нос ударило затхлой пылью, под ногами что-то протяжно заскрипело. Осторожно, стараясь не шуметь, Луи Дюбретон углубился в комнату.
Из-за двери доносились голоса охранников, выпроваживающих посетителей. Через минуту в коридоре установилась тишина.
Что же это за помещение? Чиркнув зажигалкой, Дюбретон посветил вокруг. Колыхаясь, отблески света падали на шероховатые стены, выкрашенные в зеленый цвет, забирались в углы, где в большом ведре стояли швабры, у противоположной стены на батарее висела тряпка. Очевидно, помещение использовалось под кладовую какой-нибудь уборщицы. Вот будет занятно, если она сейчас подойдет и примется выпроваживать его из укрытия веником. Луи Дюбретон уже хотел было выйти, как вдруг обратил внимание на золоченую раму, стоявшую по правую сторону. И тотчас невольно сдавленно сглотнул: эту раму из орехового дерева, выкрашенного в золотой цвет, он узнал бы из тысячи: помнил на ней каждую царапину, каждую вмятину и за время пребывания в музее успел изучить как собственные ладони. Еще позавчера вечером в ней помещалась картина Леонардо да Винчи «Мона Лиза». Рядом, аккуратно поставленное у стены, находилось толстое стекло, которое еще совсем недавно прикрывало полотно.
Вор, осмелившийся украсть картину, был необыкновенно крепким малым. Все выглядит до предельного просто: он снял со стены сорокакилограммовую «Мону Лизу» и, сгибаясь под ее тяжестью, оттащил в каморку, после чего вытащил холст из рамы. Затем уложил полотно в какую-то сумку и вынес из Лувра.
Распахнув дверь, Луи Дюбретон побежал в кабинет главного хранителя Лувра.
– Какого черта вы здесь делаете?! – кипя от негодования, поднялся со своего места главный хранитель музея. – Я сказал гнать вас отсюда в три шеи! Видно, придется обратиться за помощью к полицейским, пусть они научат вас правильному поведению!
– Господин Луарет, я ее нашел!
– Вы нашли «Мону Лизу»? – опешил главный хранитель, мысленно прощая наглому художнику прежние прегрешения.
– Не совсем так… В кладовке я нашел раму от нее. Преступник вытащил картину из рамы и ушел.
– Где вы нашли раму?
– Могу показать, это рядом с «Квадратным салоном».
– Пойдемте!
* * *
Четыре тусклые лампы освещали небольшую кладовую, проникая в каждый уголок, высвечивая каждый торчащий гвоздь. В кладовке, и без того тесной, собралось полтора десятка сотрудников. Вставая на цыпочки и вытягивая из-за спин шеи, они смотрели на главного хранителя Лувра, придирчиво рассматривающего раму. Морщины на его сухом лице еще более углубились, а выпуклый лоб собрался в волнообразные складки.
