Губы профессора тронула мечтательная улыбка, не ускользнувшая от пристального взора Джери.
– Так ты согласен? – спросил Альфредо.
Взволнованный голос вернулся в реальность. Присутствовал невероятный риск. В одночасье можно было лишиться всего, к чему он шел столь долгие годы. Его попросят отовсюду: из университета, из галереи. От него отвернутся коллеги. И работу вахтера в третьеразрядной гостинице он воспримет как величайшее благо.
– Знаешь что, Альфредо, я пока не готов к этому разговору. Давай вернемся к нему попозже. Нужно все как следует продумать, – серьезно заметил профессор Поджи.
– Хорошо, – согласился Альфредо. – Можно обождать, но у нас не так много времени.
– Я понимаю.
Минутная стрелка перевалила на четвертый час, а Леонарди не появился.
– Ты уверен, что договорились встретиться именно в это время? – с беспокойством спросил Поджи, взглянув на приятеля.
– Конечно, – волнуясь, отозвался Альфредо. – Меня самого это беспокоит.
– А может, его что-то насторожило и он решил уехать? – он выглядел слегка обеспокоенным. – Как вы с ним расстались?
Альфредо едва пожал плечами:
– Ничего такого не было… Обычно. Как расстаются малознакомые люди. Он выглядел совершенно спокойным, даже улыбался. Говорил, что слышал обо мне много хорошего. А потом попрощался и ушел.
– Надо было вызвать полицию, – с жаром откликнулся Поджи, – тогда бы этот мерзавец никуда бы от нас не делся. Наверняка сейчас он находится где-нибудь по дороге в Париж!
Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге предстал Леонарди.
– Боже мой! – бросился к вошедшему Альфредо, горячо пожимая ему руку. – А мы уже стали волноваться. Думали, что с вами что-то приключилось. Ведь мы же назначили вам встречу на три часа.
– Флоренция невероятно красива, – слегка смутившись, отвечал Перуджи, – я решил немного прогуляться по старинным улицам и не заметил, как время уже истекло.
– О да! – с восторгом подхватил Альфредо Джери. – Не случайно здесь творили лучшие архитекторы и скульпторы Ренессанса. Дворцы, площади, парки… Я и сам восторгаюсь, что мне посчастливилось родиться в этом городе.
– А вы, полагаю, и есть господин Поджи? – с интересом посмотрел Леонарди на профессора.
– Да, я Джиованни Поджи, директор галереи Уффици, – ответил учтиво профессор и протянул руку. – А вы, стало быть, и есть тот самый обладатель «Моны Лизы»?
– Именно так, – сдержанно отвечал Леонарди. Скупо улыбнувшись, показал ряд мелких зубов, будто бы у грызуна. – Знаете, я горд тем, что пожимаю руку директору галереи Уффици. Я сегодня был в залах музея… Я потрясен увиденным, просто не нахожу слов! В ваших залах собраны величайшие картины. Убежден, что директор такой галереи должен быть человеком особенным.
– Право, мне очень лестно слышать подобные слова, – слегка смутившись, отвечал Поджи. – Просто каждый из нас выполняет свою работу. Но мы собрались сегодня для другого. Вы говорили, что у вас «Мона Лиза», позвольте на нее взглянуть. Знаете, меня всего переполняет нетерпение. Хочется удостовериться, что это действительно подлинник.
– Картина у меня не с собой, – отвечал Леонарди, выдержав пристальные взгляды.
– Вот как? – По лицу Поджи проскользнуло разочарование. – А где же она тогда?
– Вы не волнуйтесь, с ней все в порядке, – поспешил заверить Леонарди. – Она находится у меня в гостинице, где я остановился. Так что давайте не будем терять время и отправимся в гостиницу.
– А как называется ваша гостиница?
– «Триполи-Италия».
– «Триполи-Италия»? – удивленно переспросил Альфредо. – Я даже не слышал о такой.
– Отель весьма неприметный, находится на окраине города.
– Возможно, вы поступили благоразумно. Что ж, не будем терять время, – энергично произнес Поджи. – Предлагаю незамедлительно отправиться в гостиницу.
– Да, конечно, – охотно отозвался Альфредо Джери, поднимая со стула шляпу.
– У входа стоит мой экипаж, – поспешно добавил Поджи. – Так что прошу, господа!
Никогда прежде Джиованни Поджи не выглядел таким взволнованным, и Джери чувствовал, что нервозность профессора передается ему все сильнее.
– Да, да, конечно.
Леонарди, напротив, выглядел невозмутимым, сосредоточенным.
Вышли на улицу, подле крыльца стояла высокая золоченая карета с гербом на резной дверце, запряженная четверкой крутобоких лоснящихся лошадей.
– Прошу вас, господа, – предложил кучер, распахивая дверцу кареты.
Первым взобрался Леонарди, за ним, тщательно пробуя на крепость каждую из ступенек, тяжело взошел профессор. А уже затем, подхватив рукой длинные полы пальто, поднялся Джери, удобно устроившись в креслах напротив.
– Николя, – выкрикнул в открытое окно Джери, – к гостинице «Триполи-Италия».
– Доставлю в лучшем виде, хозяин, – пообещал кучер, потревожив лошадок взмахом вожжей.
Миновав площадь Святого Марка, помчались по длинной узкой улочке, на которой едва разъезжались два экипажа, и, миновав три поперечных переулка, накрепко завешанных бельем, оказались подле гостиницы.
– Приехали, – объявил кучер, остановившись под большой полукруглой вывеской.
– Никуда не уезжай, – предупредил Джери, выбравшись из кареты. – Можешь понадобиться в любой момент.
– Слушаюсь, господин Джери.
Портье смерил долгим взглядом прилично одетых гостей. Не столь часто подобные господа заглядывают в третьесортную гостиницу, очевидно, для подобного визита у них имеются весьма серьезные основания. Мужчины миновали убогий холл, заставленный креслами с затертыми до дыр тканями, и уверенно зашагали по узкой лестнице, ведущей на второй этаж.
Впереди, слегка помахивая тонкой тростью, уверенно шагал Леонарди, – ненадолго останавливаясь между пролетами, чтобы подождать отставшего Поджи, и вновь энергично следовал дальше. Добравшись до мансарды на третьем этаже, где размещались самые дешевые номера гостиницы и где предпочитают размещаться незадачливые артисты, опустившиеся художники, мелкие чиновники, разорившиеся коммерсанты, незадачливые наследнички, пустившие в прах накопления предков, а то и вовсе люди неопределенного рода деятельности, Леонарди остановился. В узком коридоре, заставленном ящиками и шкафами, вышедшими из употребления много лет назад, из приоткрытых дверей неряшливо торчала помятая одежда; в самом углу стояли грубо сколоченные обувные полки, в которых проглядывало несколько пар старых туфель. Если покопаться в этой рухляди, так наверняка можно будет отыскать башмаки, в которых ходил по Флоренции еще Леонардо да Винчи. В носоглотку бил запах дегтя и скипидара.
Остановившись напротив одной из дверей, Леонарди вытащил ключ и, отомкнув замок, радушно предложил:
