— Бог мой, — выдохнул я, — письма, которые он велел мне вернуть от Кейт Коул, были записями моего отца?
— Это действительно так. Он еще носил при себе какие-то сентиментальные письма своей покойной супруги, но мне они были не столь интересны. Выкрав у него обличающий его документ, я вынудил его обратиться за услугами к сыну его жертвы и просить вернуть ему доказательство этого преступления. Я не имел оснований полагать, будто ему известно, что вы сын Самуэля Лиенцо, так что опасаться от вас ему было нечего. Я надеялся, что, найдя украденные письма, вы их прочтете, но я ошибался.
Мне все равно было непонятно, почему Уайльд не позволял мне так долго раскрыть тайну сэра Оуэна и его ответственность за гибель моего отца.
— Почему ваши люди не вскрыли печать на конверте? — спросил я. — Почему вы создали так много трудностей, когда я пытался вернуть документы?
— Нужно было, чтобы мои люди не догадывались, какую роль играют. Я не мог им полностью доверять. Никогда не мог быть уверен, что мои ребята не выдадут меня сэру Оуэну, если вдруг прижмет. Поэтому у вас и возникли проблемы при поиске документов. Смерть Джемми была досадной ошибкой, ну да что тут поделаешь! В любом случае, не исключая возможности, что вы броситесь выполнять поручение сэра Оуэна со всей вашей твердолобой совестливостью, я решил дополнительно подстраховаться — попросил этого дурака Бальфура в обмен на чертовски высокое вознаграждение в пятьдесят фунтов обратиться к вам за услугами. Вы, вероятно, удивлялись, что он потерял всякий интерес к поискам убийцы своего отца. На самом деле ему было наплевать на отца и его смерть с самого начала. И наконец, когда Бальфур предположил, что смерть вашего отца — результат какого-то страшного заговора, вы проглотили приманку. Я пытался подталкивать вас в верном направлении, но это было нелегко. Но теперь вы понимаете, почему я вынужден был обращаться с вами так грубо на глазах у свидетелей. Требовалось, чтобы сэр Оуэн поверил, будто я пытаюсь отвратить вас от расследования. Мне также нужно было застраховаться на тот случай, если вас вынудят публично рассказать о своих действиях. Я был уверен, что вы обнаружите связь с «Компанией южных морей», поэтому я ничем не рисковал, упоминая ее в нашем с вами разговоре.
Хитрости, над разгадкой которых я так долго бился, становились ясными.
— По той же причине, — предположил я, — сэр Оуэн разговаривал со мной публично в парке Сент-Джеймс. Ему было нужно, чтобы вам сообщили, что он заключил договор с вашим главным конкурентом. Вероятно, он хотел показать, что с ним шутки плохи.
Уайльд кивнул:
— Мы оба с сэром Оуэном вынуждены были пользоваться вашими услугами по тем же самым причинам. Естественно, он сделал больше ошибок, чем я, и вы подобрались к нему совсем близко. И ему пришлось попробовать убрать вас со своего пути.
— А когда вы узнали от мистера Мендеса, что я пребываю в угнетенном состоянии, вы послали ко мне подставную Сару Деккер, чтобы направить меня на след сэра Оуэна.
— Откуда вы знаете, что это сделал я?
— У кого, кроме Джонатана Уайльда, имеется наготове труппа из актрис-шлюх?
— Действительно, у кого?
Какое-то время я сидел молча.
— Потрясающе! — сказал я наконец, — Но вы определенно выиграли.
— Конечно, — добавил он, — была и другая возможность. В ходе вашего расследования сэр Оуэн мог погубить вас. В результате я не потерял бы своего нынешнего врага, но устранил бы врага будущего.
— А может, убийство сэра Оуэна — это ваших рук дело? — сказал я. — Может, вы просто выставили его главным организатором этой аферы, а потом убили, чтобы он не сказал правды.
— Должно быть, вы переутомились, если полагаете, что мне одному по плечу организация такого преступления. На мой взгляд, смерть сэра Оуэна скорее похожа на дело рук одной из этих компаний, которые наносят удары дерзко, но тайно. На мой стиль вовсе не похоже. Я предпочитаю делать такие дела тихо и тайно.
— Как со мной, — заметил я.
— Совершенно верно. Видите ли, мистер Уивер, на мой взгляд, я вам ничего не должен. Сказав это, я подумал, что мы могли бы сосуществовать. Но сказал я это, только чтобы усыпить вашу бдительность. Я не думаю, что мы сможем сосуществовать, и мы непременно столкнемся рано или поздно. Позвольте мне еще кое-что добавить, так как я заметил, что вы трепетно относитесь к вопросам . справедливости. Трое людей, работавшие на сэра Оуэна, — те самые, которые убили Майкла Балъфура, — ждут судебного расследования в Ньюгетской тюрьме, пока мы с вами здесь разговариваем. Они сидят не за убийство, но за другие тяжкие преступления, которые я смог подстроить и которые тянут на виселицу. Эти люди представляют угрозу нашему городу. Думаю, вы со мной согласитесь, что не только я получу пользу от их уничтожения, но и весь Лондон. — Он хихикнул. — В конце, полагаю, мы с «Компанией южных морей» действовали согласно, хоть и не сговариваясь. У нас были одни и те же цели, и каждый по-своему стремился к одному и тому же. Я организовал разоблачение сэра Оуэна, используя вас в качестве инструмента. Они в свою очередь организовали его физическое уничтожение. На самом деле я до определенной степени зависел от их желания устранить его, так как ни Компания, ни я не могли подвергать себя риску, что он раскроет вещи, о которых ему было известно. — Уайльд в задумчивости поглаживал подбородок. — Возможно, я преувеличивал, говоря, что мы с Компанией преследовали одну цель, так как я направлял их, и довольно успешно. На самом деле я манипулировал Компанией так же мастерски, как манипулировал вами.
Я знал, что он говорит правду, но поймал себя на желании, вопреки доказательствам, поверить, будто это сделал Уайльд, поверить, что я неправильно понял подмигивания и кивки Адельмана. Уайльд влиятелен, но все-таки он человек, а человека можно уничтожить в одно мгновение. «Компания южных морей» — это абстракция, которая может убивать, но ее убить невозможно. В своем алчном стремлении распространять бумажные ценности она сочетала в себе все то, о чем говорил Элиас. Она была безжалостной, жестокой, невидимой и вездесущей, как сами банковские билеты.
Мне не хотелось думать об этом абстрактном преступнике, к тому же передо мной сидел живой преступник из плоти и крови.
— Думаю, — сказал я после паузы, — я буду радоваться, когда увижу вас на виселице.
Я видел, что мое высказывание потрясло Уайльда. Возможно, он привык к тому, что может предугадать каждый мои поступок и каждое мое слово.
— Вы дерзите, сударь. А мне казалось, вы научились относиться ко мне с уважением. Думаете, вам под силу меня одолеть? Вы один. Уписр, — сказал он, — а у меня легион солдат.
— Это так, — сказал я уже на пороге, — но они вас ненавидят и когда-нибудь погубят.
Глава 36
Я начал это повествование с целью рассказать о приключениях, которые произошли в моей жизни, но оказалось, что я поведал на этих страницах только одну историю. Возможно, как сказал бы Элиас, по деталям можно судить об общей картине.
