— Конечно нет.
— Ты полагаешь, у тебя те же шансы угадать правильно тысячу раз подряд, загадывая каждый раз «орла»?
— Мне кажется, я понимаю. Шансов, что выпадет «орел», меньше, чем что выпадет или «орел», или «решка». Но, в конце концов, у монеты лишь две стороны, и каждый раз может выпасть или одно, или друroe. Хотя подозреваю, что чем дольше подбрасывают монету, тем больше шансов, что выпадет одинаковое число «орлов» и «решек».
— Правильно, — сказал он. — Теперь возьмем твои деньги и начнем играть в карты. Игра та же самая, но будем угадывать, какая выпадет карта, черной или красной масти. — Элиас достал из своего камзола колоду карт, хорошенько перетасовал ее ипоказал мне.
Наш компаньон достал карту и попросил меня угадать. Я сказал:«Красная». Он перевернул карту, и она действительно оказалась красной масти. С отвращением он протянул мне десять шиллингов.
— Бог мой, Уивер. Да ты самый везучий из всех живущих на земле людей.
— Я тоже так думаю, — промолвил наш друг. Затем он поклонился и растворился в толпе.
Элиас с грустью наблюдал за его бегством:
— Удирает, как заяц! Однако думаю, он дал нам хороший урок. Теперь ответь: можно ли продолжать ставить на красное, как в случае с «орлом»?
Я задумался.
— Количество раз, что выпадет желаемая карта, ограничено лишь случаем, однако в колоде определенное число карт черной и красной масти.
— Точно, — сказал Элиас, явно довольный моим ответом. — Еще совсем недавно даже опытные игроки всегда прикидывалишансы как один к двум, не беря в расчет, какие карты уже были взяты из колоды. Но мы научились думать по-другому, оценивать вероятность. Если из колоды уже взяты две карты черной масти, шансы становятся ниже, чем один к двум. Если из колоды взяли двадцать карт черной масти и пять красной, шансы, что выпадет карта красной масти, увеличиваются с каждым разом. Для меня это совершенно очевидно, но двести лет назад никому этого и в голову не приходило — можешь себе представить, никому. Даже сегодня это не приходит в голову большинству игроков, но ты, Уивер, должен это понимать, если хочешь перехитрить тех, кто стоит за этими убийствами. Поскольку угадывать мотивы поведения людей мало чем отличается от того, чтобы угадывать, какой стороной упадет монета или какой масти будет карта. Просто нужно определить, что вероятно, и действовать в соответствии с этим предположением.
— А пока мне нужно не упустить вон того джентльмена. — За одним из игорных столов я увидел Делони. На его лице не было большой радости, и я мог только предположить, что ему выпали не те карты, на которые он рассчитывал. — Его-то я и искал, — сказал я.
— Черт! — вырвалось у Элиаса. — Зачем тебе понадобился Филип Делони?
— Ты его знаешь?
— Конечно. Он из тех, кто считает своим долгом посещать все самые модные развлечения. По простому стечению обстоятельств там же бываю и я. Несколько раз он пытался вовлечь меня в свои прожекты. Помнится, в одном случае речь шла о строительстве сети каналов, которые должны были связать столицу с остальными частями острова. Но он никогда не вызывал у меня большого доверия.
— Должно быть, его прожекты были совсем сомнительными, если ты не клюнул, — заметил я.
— Я хорошо его знаю. Никогда ничего не покупай у человека, который не способен управлять собственными делами. Как может такой предложить что-то стоящее?
— Может быть, ты представишь меня? — предложил я.
— Тебе придется мне дать несколько шиллингов.
— Для чего?
— Чтобы мне было чем занять себя, пока ты будешь беседовать с этим подозрительным мотом.
Я отдал Элиасу свой выигрыш, и он подвел меня к Делони, который сидел с пунцовым от досады лицом. Элиасу не сразу удалось привлечь его внимание. Наконец Делони взглянул в его сторону, и Элиас поприветствовал его поклоном:
— Мистер Делони, надеюсь, вам сегодня везет с картами,
— Ничего подобного, Гордон, — проворчал он. — Сегодня удача от меня отвернулась.
— Позвольте мне, — продолжал Гордон, не обращая внимания на настроение Делони, — представить вам моего друга мистера Бенджамина Уивера.
Делони промычал что-то вроде приветствия, потом снова посмотрел на меня:
— Вы, случайно, не тот парень, которого я видел на ринге?
Я отвесил поклон:
— Это было давно, но я действительно выступал на ринге как боец.
— Вы теперь почистили перышки, не так ли? Стали джентльменом, как я вижу. Может быть, окажете мне услугу и вырубите этого парня?
Делони кивнул на маленького мертвенно-бледного человека преклонных лет, стоявшего с колодой карт в руках. Они играли в какую-то неизвестную мне карточную игру. Делони должен был угадывать численное значение определенного количества карт. И, судя по его собственным словам, угадывая он плохо.
— Послушайте, Гордон, — обратился он к Элиасу, но Элиас уже ускользнул к столу, где играли в нарды, и присоединился к группе молодых щеголей. — Послушайте, — обратился Делони ко мне, — у вас, случайно, не найдется лишняя гинея?
— Полагаете, удача вернется к вам?
— Именно так. Одолжив гинею, вы окажете, мне большую услугу как джентльмен джентльмену. Буду считать удовольствием вернуть вам долг в любое удобное вам время.
Я невольно улыбнулся такому неожиданному решению считать меня джентльменом, но ничего не сказал и, приняв веселый вид, протянул ему гинею. На лице Делони выразилось удивление, даже подозрение той легкостью, с которой я отдал деньги. Но он взял монету и тотчас выложил ее на стол.
Человек начал раздавать карты, а Делони стал говорить, нужна ли еще одна карта, или он хочет, чтобы колоду перетасовали. Не могу сказать, что я понял смысл игры, но я понял, что означает выражение его лица, когда человек бросил короля поверх остальных карт и забрал гинею.
Делони пожал плечами и направился прочь от стола, давая понять, что хочет, дабы я следовал за ним.
— Всякий раз, когда делаешь большие ставки, возникают подобные затруднения. Знаете ли, такое обычно не планируешь и не берешь с собой достаточно денег, чтобы оплатить все расходы. Полагаю, вы согласитесь, мистер Уивер, что долг в две гинеи для меня не большее бремя, чем долг в одну гинею, и, если вы будете настолько любезны, что одолжите мне эту сумму, я сочту за большую честь угостить вас стаканчиком пунша.
Я понял, что мне не удастся поговорить с этим человеком, не пожертвовав монетой. Я протянул ему свою последнюю гинею, не осмеливаясь прикинуть, сколько всего у меня осталось денег. Он улыбнулся, держа монету в руке, словно оценивая ее вес, а затем подозвал проходящую мимо девушку и заказал два стакана пунша.
— Я считаю себя своего рода физиономистом, — сказал он, — и вижу, что вы человек чести. Дайте мне вашу руку, сэр. Я рад нашему знакомству.
