Книга Торговец кофе, страница 60. Автор книги Дэвид Лисс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Торговец кофе»

Cтраница 60

— Каким голландским деловым людям? — спросил Паридо. — Это мы и должны выяснить. Мы уже знаем о его малоприятных знакомых.

— Полно, сеньор. — Бен Ерушалием слегка покачал головой. — Мы все знаем, что существует некоторое различие между деловыми отношениями и неподобающими связями.

Все, кроме Паридо, согласно кивнули.

— Как мы узнаем правду, если не можем задавать вопросов?

— Вы станете разбивать сосуд, сеньор Паридо, чтобы узнать его содержимое, не учитывая ценность самого сосуда? — спросил бен Ерушалием.

— Может быть, сосуд ничего не стоит.

Десинеа с удивлением посмотрел на Паридо:

— Вы уверяли совет, что не позволите вашим личным чувствам в отношении сеньора Лиенсо повлиять на ваше решение.

— Они и не влияют, — ответил Паридо. — Я настаиваю, чтобы он рассказал совету, какой вред причинит раскрытие его планов ему самому.

— Вы можете это сделать, учитывая, что маамад умеет хранить в тайне то, что происходит в этой комнате? — спросил Десинеа.

Мигель не смог сдержать улыбку. Паридо попал в собственную ловушку, и теперь все увидят, кто из них умнее. Мигель выиграет эту схватку способом, достойным Очаровательного Петера.

— Сеньоры, — начал Мигель, — не так давно сеньор Паридо остановил меня на бирже и сказал, что ему необходимо знать о моих сделках. Тогда я отказал ему, полагая, что молчание наилучшим образом послужит моим собственным целям и целям моих партнеров. Теперь как парнасс он требует тех же сведений, утверждая, что спрашивает не ради его собственных дел, а ради блага народа. По вашим словам, все, что происходит в этой комнате, не выносится за ее пределы, но надеюсь, я не покажусь вам слишком подозрительным, если скажу: у меня нет уверенности, что каждый из членов совета будет хранить тайну.

В комнате наступило гробовое молчание. Некоторые парнассы бросали сердитые взгляды на Паридо. Другие сконфуженно отводили глаза. Десинеа изучал какое-то пятно на столе.

— Пожалуйста, выйдите, — сказал бен Ерушалием через какое-то время.

Стараясь не думать, что последует дальше, Мигель ждал, пока маамад обсудит ситуацию между собой, без посторонних. Время от времени доносился голос Паридо, но Мигель не мог разобрать слов. Наконец его пригласили вновь войти.

— Совет постановил, — объявил Десинеа, — что вы нарушили наши законы без злого умысла, но с неблагоприятными последствиями. Поэтому мы решили наложить на вас черем, подвергнуть вас изгнанию сроком на один день, начиная с заката солнца сегодня. В течение этого периода вам запрещается посещать синагогу, общаться с евреями и участвовать каким бы то ни было образом в жизни общины. По истечении указанного периода вы займете прежнее место среди нас.

Мигель кивнул. Он вышел из схватки не без шрамов, как хотелось бы, но живой.

— Позвольте мне добавить, — сказал бен Ерушалием. — Если совету станет известно, что вы ввели его в заблуждение, не ждите снисхождения. Если между вами и этим нищим не такие отношения, как вы сказали, или если вы занимаетесь неподобающей коммерцией, мы не станем слушать ваши объяснения. Вы желаете что-нибудь добавить, сеньор?

Мигель сказал собравшимся, что сожалеет о своем проступке и заслуживает наказания, и, поблагодарив парнассов за их мудрость, молча вышел.

Находиться под черемом даже один день считалось большим позором. Это станет темой для пересудов на несколько недель. После такого наказания некоторые в досаде покидали Амстердам, но Мигель не будет из их числа.

Он поспешил домой, снова и снова повторяя благодарственную молитву. Преимущество осталось за ним. Паридо выдал себя, он приготовил ловушку, но Мигель его перехитрил, одержал победу.

Да, конечно, это была временная победа. Паридо нанес удар и промахнулся. Теперь от его былой доброты не останется и следа. Более того, теперь Мигель знал, что у него есть враг, которому больше нет нужды действовать тонко или хитро, который нападет решительно и, несомненно, нанесет мощный удар.

Но почему? Почему Паридо так интересует кофейное предприятие Мигеля? Если он не хочет, чтобы Мигеля отлучили от общины, значит, его планы каким-то образом связаны с планами Мигеля, которые нарушит черем. Но поскольку Паридо не добился желаемого через маамад, он обязательно будет добиваться этого иным способом. Если прежде он не чувствовал себя ущемленным, то теперь непременно будет мстить Мигелю за сегодняшнюю победу. Не было никакого сомнения, что Паридо стал намного опаснее, чем раньше.

Из "Правдивых и откровенных мемуаров Алонсо Алферонды"

У меня вошло в привычку нанимать несколько голландцев из низших слоев для выполнения всяких мелких поручений. Этим грубым парням красть было столь же привычно, как и людям, которым я ссужал деньги, но с этим приходилось мириться. Головорезы — Клаэс, или Каспар, или Корнелис, кто запомнит эти странные голландские имена? — помогали мне наводить страх на негодяев, которые заняли у меня деньги и не собирались отдавать долг. Уверен, что часть моих гульденов оказывалась в кошельках этих голландцев, но что поделать. Я не был склонен управлять железной рукой тирана и обнаружил, что небольшие послабления в делах такого рода способствуют своеобразной преданности.

Однажды после обеда я сидел в подвальчике сырой таверны, попивая водянистое пиво. Напротив меня сидел стареющий вор, а двое моих людей расположились позади меня с грозным видом. В такие моменты они всегда были заняты тем, что срезали кожуру у яблок острыми ножами либо строгали палки. Это избавляло меня от утомительной необходимости произносить угрозы вслух.

У меня с этим вором возникли кое-какие проблемы. Ему было около пятидесяти, и он выглядел древним стариком от своих трудов на этой земле. У него были длинные волосы, слипшиеся тонкими прядями, одежда была грязной, а кожа представляла собой паутину треснутых вен. Он занял у меня что-то около десяти гульденов — должен заметить, под довольно невысокие проценты, — чтобы возместить расходы по похоронам своей жены. Прошел почти год, а он ничего мне не заплатил и, более того, объявил, что ничего не может заплатить. Он не был одним из тех, кто заявляет, что не может ничего заплатить, поглаживая пальцами в перстнях свой большой живот, набитый хлебом и рыбой. Нет, у него действительно ничего не было. И хотя мне было жаль его, я не мог простить долг. Иначе что бы стало со мной самим?

— Наверняка у вас есть что-нибудь ценное, что можно было бы заложить, — произнес я. — Какой-нибудь предмет одежды, о котором вы умолчали, может быть, старые драгоценности. Может быть, кот? Я знаю одного ростовщика, который дал бы хорошую цену за умелого ловца мышей.

— У меня ничего нет, — сказал он.

— Вы вор! — напомнил я. — Вы можете что-нибудь украсть. Или я не совсем правильно понимаю суть вашей профессии?

— Какой я вор?! — Он вытянул руки. — Пальцы потеряли былую проворность, да и ноги уже не бегают так быстро. Лучше мне и не пытаться.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация