У тех, кто пытался окинуть взглядом самый верх скалы-крепости, сваливались с головы шапки. Любой звук, раздававшийся вблизи этих циклопических стен, искажался многократным эхом и зачастую приобретал совершенно противоположный смысл. Если бы осаждающие вздумали окружить цитадель кольцом воинов, то кольцо получилось бы жиденькое – в три-четыре шеренги, не более.
О том, что логово Карглака обитаемо и, более того, готово к обороне, свидетельствовало занятное сооружение, установленное на некотором расстоянии от стены. Состояло оно из трех частей, весьма непохожих по форме, но связанных одной общей идеей, – тщательно смазанного салом деревянного кола, виселицы, устроенной по всем правилам инженерного искусства, и новенькой плахи, заботливо снабженной остро наточенной секирой.
Все эти дорогие сердцу палача аксессуары дополнялись надписью, каллиграфически исполненной каким-то жестянщиком, в свое время переметнувшимся на сторону врагов. Заинтригованный Окш подъехал поближе и прочел текст, уже передаваемый его воинами из уст в уста.
– «Предатель-человек не может рассчитывать на пощаду, но он имеет право самостоятельно избрать для себя способ казни…» – Эй, любезный! – Окш подозвал Хавра. – Это, кажется, касается тебя. «Предатель-максар на такую милость надеяться не может. Он недостоин легкой смерти. Кара, которую он понесет, будет соответствовать мере его злодеяний».
– Понял наконец, что тебя ожидает? – буркнул Хавр. – Нечто из ряда вон выходящее… Что бы я ни выбрал: петлю, секиру или кол – ты в любом случае позавидуешь мне…
Тянуть со штурмом было нельзя, но армия нуждалась хотя бы в кратковременном отдыхе, и Окш скрепя сердце распорядился разбить лагерь. Всю оставшуюся воду до последней капли распределили среди воинов. Это означало одно из двух: либо завтра жестянщики смогут утолить жажду драгоценными винами из подвалов Карглака, либо вода как таковая им уже больше никогда не понадобится, поскольку в аду ее заменяет расплавленная смола.
Лагерь едва успел угомониться, как Окшу доложили, что к линии постов с внешней стороны приближается всадник, имеющий на пике желтый вымпел гонца.
Окш велел спешить его и первым делом подвергнуть операции усечения пальца (под прицелом картечницы, естественно). Если окажется, что человек, выдающий себя за гонца, действительно является таковым, а вовсе не замаскированным максаром, у него следует изъять пакет с донесением, каковой после дезинфекции с помощью горячего утюга и уксуса может быть передан в руки главнокомандующего.
Не успело это распоряжение пройти все положенные инстанции, как в палатке Окша появился Хавр, неизвестно как узнавший о случившемся. Гнать его прочь было неудобно, а напоминать о приличиях – тем более.
Окш молча прочел донесение и тут же устроил из его обрывков небольшой костерок.
– Привести сюда гонца, – приказал он затем.
Пепел, оставшийся от донесения, еще не успел остыть, а стража уже втолкнула в палатку изможденного усталостью жестянщика, от которого разило сложной смесью человеческого и конского пота. Он скакал верхом так долго, что сейчас еле передвигал ноги и вообще производил впечатление человека, которому загнали в задний проход какой-то массивный предмет.
Некоторое время Окш буквально буравил его своим беспощадным взглядом, а потом спросил:
– Как ты разыскал нас?
– По следам, – гонец отвечал коротко и с достоинством. – Ваш путь был усеян трупами людей и лошадей.
– Никто не пробовал остановить тебя?
– Много раз. Но меня всегда выручал скакун.
– Впервые слышу, что клячи жестянщиков резвостью превосходят местных скакунов.
– За мной гнались не всадники, а пешие мрызлы разных пород.
– Тебе известно содержание донесения?
– Скорее я покончу счеты с жизнью, чем позволю себе такое! – У гонца еще хватило сил, чтобы воздеть к небу руки, одна из которых была обмотана окровавленной тряпкой.
– Как ты сам относишься к тому, что творится сейчас на твоей родине?
– А что там творится? – удивился гонец. – Я про это ничего не знаю. После того, как наша армия вошла в Чернодолье, я оставался на границе вплоть до получения пакета. А потом сразу поскакал вслед за вами.
– Ты был первым, кого послали сюда с донесением?
– Нет. Пять или шесть гонцов отправились в путь прежде меня. Разве они не появились здесь?
– Это тебя не касается, – поморщился Окш. – Ступай.
– Господин, почему твои люди обошлись со мной так жестоко? – Настырный гонец продемонстрировал свою искалеченную руку. – Зачем им понадобился мой палец? Как я теперь буду держать уздечку?
– А правая рука у тебя для чего? В носу ковырять?
– В правой следует держать меч либо многозарядку. – Гонец ничуть не робел перед Окшем.
– Тогда уздечку возьмешь в зубы. Все! – Окш сделал жест, словно отмахивался от мухи.
Когда стражники силком вытолкали гонца из палатки, он сказал Хавру:
– Возьми этого парня на заметку. Со временем из него может выйти неплохой командир.
– А душа его чиста?
– Похоже на то… Хотя обстоятельства его появления здесь внушают мне серьезные подозрения… Почему он уцелел, если все предыдущие гонцы погибли? Мрызлы его, видишь ли, не догнали… Значит, не хотели догонять. Кому-то было нужно, чтобы это донесение попало по назначению.
– Ты не собираешься ознакомить меня с его содержанием?
– Почему же?.. Какие между нами могут быть секреты! Хороших новостей, как ты понимаешь, я и не ожидал. Но эта вообще ни в какие ворота не лезет. В Страну жестянщиков вторглись полчища мрызлов, предводительствуемые сразу несколькими максарами. Сейчас там творится такое, чего не могут припомнить старики, пережившие Великую Бойню. Нас просят немедленно вернуться. Даже не просят, а слезно умоляют.
– Без воды? Без фуража и припасов? Оставив за спиной Карглака? – с сомнением произнес Хавр. – Но, с другой стороны, если мы не поможем жестянщикам, можно вообще остаться без союзников.
– Нас хотят выманить из Чернодолья, понимаешь ты это? – Окш постучал кулаком себя по лбу. – Вот для чего понадобилась вся эта история с донесением! Нам подсунули фальшивку. В Стране жестянщиков найти продажного писаря так же легко, как и гулящую девку. А гонца специально подобрали такого, чтобы он не вызывал никаких подозрений. Бедняга даже не догадывается, для каких подлых целей его используют.
– А если это не фальшивка? Мы должны учитывать и такую возможность.
– Ладно. Допустим, что в донесении содержатся правдивые сведения. Но и тогда ничего непоправимого не случилось. Уничтожить жестянщиков под корень еще никому не удавалось. Уж я-то этот народец хорошо знаю. Отсидятся по лесам и болотам. Да ведь мы все равно не сумеем им помочь! Сам же говорил, без воды отправляться в обратный путь нельзя.
