– Стоп! – подпрыгнула я. – Если моя оценка вашей деятельности будет неблагоприятна, бандероль мне не отдадут?
– Ваш звонок очень важен для нас. Отправление остается у клиента лишь в случае выставления в анкете пяти звезд, что позволит нам понять, как нужно обслуживать клиентов и совершенствовать свою работу. Рад сообщить вам, что по итогам прошлого и прежних лет почта ОВИ является лидером на рынке, имеет стопроцентно положительную пятибалльную оценку и…
– Не буду получать посылку! – закричала я. – Вы шантажисты! Работаете отвратительно, а потом вынуждаете людей хвалить вас!
– Как это «не будете получать»? – заметно растерялся служащий.
– Очень просто. Не открою дверь курьеру, и все, – пояснила я.
– Но… э… э… вы не имеете права, – забормотал диспетчер. – И что нам делать с вашим отправлением?
– Не знаю. Выкиньте, разрежьте, съешьте его, – на одном дыхании выпалила я.
– Это не по инструкции, – заныл собеседник. – Там ничего про отказ от получения отправления не сказано. У нас не было подобных прецедентов, поэтому…
– Теперь есть, – ехидно перебила его я. – И, кстати, у вашей лучшей в мире почты ОВИ имеется рекламный слоган?
– Мы работаем для вас, – испуганно ответил диспетчер. – Почта ОВИ служит людям.
– Фу, как неоригинально, – засмеялась я. – И глупо. Кому еще может служить ваша структура, как не человеку? Собаки, кошки, хомячки посылок не отправляют. Я придумала для вас нечто поинтереснее. Можете записать?
– Ага, – забыв озвучить заранее заготовленный текст, ответил парень.
– Диктую слоган. «Хочешь надежно спрятать труп? Отправь его почтой ОВИ», – продиктовала я. Затем отсоединилась, выключила телефон и посмотрела на Андрея. – Извини, пожалуйста. Нужно было сразу прекратить дурацкий разговор.
– Папа один раз две вазы разбил, – вдруг сказал Малинин-младший. – Он срочную посылку ждал и все с этой ОВИ разговаривал, а потом начал в стену посуду швырять.
– Очень хорошо его понимаю, – пробормотала я. – Что ты сделал после того, как побеседовал с Белозеровым?
Андрюша сгорбился.
– Ну, он долго говорил. Рассказал, что в прошлом году заболел, его лечили-лечили, а толку нет. Теперь улетает в Америку, родители продали квартиру, чтобы операцию оплатить. Отец Гены верующий, он сына на исповедь повел… Остальное вы знаете. Что мне теперь делать?
– Сейчас сообразим, – слишком оптимистично ответила я. – Но сначала скажи, как ты поступил, услышав о похищении Аси.
Андрей опустил голову на грудь.
– Вошел в «Одноклассники» и порылся там. Отыскал Воротниковых, у них у каждого страница есть. Ну и написал им, что они сволочи и должны мою сестру домой вернуть.
– Зря ты это сделал, – не удержалась я, – следовало сразу идти к маме.
– Нет! – в ужасе воскликнул Андрейка. – Я подумал… Подумал, если Пашка и Петр поймут, что я знаю правду, то испугаются, отдадут Асю, я приведу ее домой…
Мальчик расплакался. Я стала гладить его по спине. И как быть с ним? Сказать ему, что он поступил наивно? Что вообще слишком инфантилен для своего возраста? Что за некоторые поступки приходится расплачиваться всю жизнь?
Андрюша затих под моей рукой.
– Рассказывай все по порядку, – попросила я. – Ты связался с Воротниковыми с помощью социальной сети… И?
Малинин шмыгнул носом.
– Сначала они прикинулись, что вообще ничего не знают, типа кто-то с ними тупо пошутил. Но я не отставал, требовал вернуть Асю. Тогда меня отправили в игнор. Я подумал, «Вконтакте» у них тоже страница должна быть. И точно!
Я молча слушала Андрея. Ну да, он хорошо разбирается в мире Интернета, поэтому добирался до Воротниковых через разные лазейки в Сети. Но в конце концов изгонялся отовсюду. Последним местом, куда толкнулся юноша, стал «Твиттер». Туда он написал: «Даю вам три дня. Не вернете Асю, берегитесь. Знаю, где вы живете». Кстати, это чистая правда – Петр и Павел обитали все в той же деревне.
Через два часа после ультиматума в «Твиттере» на телефон Андрея посыпались угрозы. Причем братья тоже оказались не очень умны – строчили эсэмэски, не спрятав свои номера. Ясное дело, Андрейка ответил, и обмен «любезностями» длился пару суток.
Андрей находился в крайне нервном возбуждении. Тайком от взрослых он пошарил в аптечке, нашел какие-то успокаивающие таблетки, начал их пить, но лучше ему не стало. Кстати, с начала мая Андрей почему-то засыпает на ходу в девять вечера, а утром не может проснуться. Впрочем, иногда бывает бодр и тогда убегает в Кузякино. Но, вернувшись домой, просто падает от усталости и опять не может вовремя подняться, Катя буквально стаскивает его с постели. А от успокоительного Андрейка стал как пьяный, его шатало из стороны в сторону, и спать ему хотелось уже не только вечером, но и весь день напролет.
Потом случилось несчастье с отцом. Поскольку мальчику не рассказали никаких подробностей, он терялся в догадках, не понимал, с чего вдруг никогда не жаловавшийся на здоровье папа внезапно скончался. Поэтому когда я завела беседу со Светланой, Андрюша подслушал наш разговор. Понимаете, как паренек испугался, когда услышал про Асю, которая приходила в гости к Юрию Ивановичу? Не справившись с эмоциями, он упал в обморок.
Мне, когда Андрей пришел в себя, следовало обратить внимание на то, с какой настойчивостью он пытался выяснить, что Ася говорила отцу. Но я даже представить не могла, что девочка жива, и решила: нервозность Андрейки объясняется сильным стрессом.
Едва оправившись от потрясения, Андрюша написал Воротниковым эсэмэску: «Вы убили моего отца. Заставили Асю его пугать». Братья ответили угрозой. Паренек попал в безвыходное положение. Матери он правду сказать не смел, близких друзей, которым можно было бы поведать столь страшную тайну, не имел. На нервной почве у Андрюши заболел желудок, его стало тошнить, лихорадить. Но состояния его никто не замечал. Мать целиком ушла в свое горе, Светлане Петровне до него не было дела, а Катя ушла к другим хозяевам, так Андрею объяснила Терентьева.
Сегодня, когда Андрей окончательно почувствовал себя тяжело больным, ему позвонил мужчина. Он назвался Иваном Михайловичем, родным дядей Воротниковых, и приветливо сказал:
– Узнал случаем, че мои подлецы сотворили. Андрюша, хочу вернуть тебе Асю. Давай договоримся, где встретимся. Я приведу девочку.
Но когда Андрей прибежал на задний двор бензоколонки Заура, там не было никакого Ивана Михайловича, зато стояли Петр, Павел и какой-то незнакомый парень.
Дальнейшее вам известно.
– Что же мне делать? – всхлипывал Андрей.
Я попыталась говорить спокойно:
– Мы не знаем, правду ли сказал Гена. Вдруг он тебе солгал? Пока сообщать маме об Асе нельзя. Прежде необходимо разузнать, что с девочкой.
– Зачем Белозерову врать? – задал справедливый вопрос Андрей. – Он денег за инфу не хотел, прощения просил, надеялся, что ему за это Бог при операции поможет.
