Катя пригнулась и заглянула в него.
Прямо напротив него, за широким полированным столом, полулежал в кресле с высокой спинкой адвокат Ольховский. Отсюда казалось, что адвокат еще жив, что он просто задремал, но, приглядевшись, Катя отчетливо разглядела его висок с темной отметиной.
Она вздрогнула: именно отсюда, с этого места, кто-то совсем недавно выстрелил в адвоката! Кто это был? Чем помешал ему адвокат Ольховский?
Катя не знала ответов на эти вопросы, зато она точно знала, что убийца стоял именно там, где стоит сейчас она!
Катя попятилась и взглянула под ноги.
Б˜ольшая часть двора была заасфальтирована, но здесь, под окном, асфальт, как назло, отсутствовал, и Катин след отчетливо отпечатался в темной глинистой земле.
И рядом с ним виднелся свежий след автомобильного колеса.
Очень четкий след, с характерным рисунком протектора – частая косая «елочка», и квадратное пятно проплешины на месте заплаты. Старая покрышка, дешевый автомобиль…
Но этот след не волновал Катю.
Ее волновал отпечаток ее собственного ботинка.
Ведь милиция наверняка будет все здесь осматривать, найдет этот след, сопоставит его с отпечатком Катиной обуви… и она, Катя, окажется в роли подозреваемой в убийстве адвоката!
После сегодняшнего разговора со следователем Сергачевым она не сомневалась, что все так и будет.
Оглядевшись по сторонам, Катя увидела валявшуюся на газоне доску, подобрала ее и поспешно стерла свой след.
Из задней двери кафе, позевывая, вышел грузчик.
Катя поспешно бросила доску и припустила к арке.
Выбравшись на улицу, она увидела, что перед входом в офисный центр уже стоят несколько полицейских машин.
Прячась за спинами многочисленных прохожих, Катя подобралась к своей машине, пригнулась и тихонько постучала в стекло.
Водитель, увлеченно читавший спортивную газету, вздрогнул, оглянулся и поспешно открыл дверцу:
– Это вы, Катерина Антоновна? Вы уже все? А я и не заметил… я за дверью следил и пропустил, как вы вышли…
– Тише! – шикнула на него Катя.
Водитель недоуменно покосился на нее и спросил:
– А отчего там столько полиции? Случилось что-то?
– Не знаю, – пробурчала Катя, пригибаясь. – Поехали скорее!
– Куда?
– Домой!
Толик кивнул и начал медленно выезжать с парковки.
В городе, как всегда, были сумасшедшие пробки, и они добрались до дома только часам к пяти.
Толик высадил ее на подъездной дорожке и поехал к гаражу.
Катя побрела к дому.
Она внезапно почувствовала ужасную усталость.
Хотелось только одного – лечь на диван, накрыться пледом и бездумно смотреть на мелькающие картинки на экране телевизора.
Она медленно приближалась к крыльцу.
Дорожка, по которой она шла, была вымощена аккуратной плиткой, но возле самого дома она делала плавный изгиб, огибая круглую клумбу. Цветы на ней уже отцвели, и садовник выкопал их, чтобы подготовить почву к зимним посадкам тюльпанов.
Катя случайно бросила взгляд на клумбу… и застыла как вкопанная.
На черной, недавно перекопанной земле отчетливо отпечатался след автомобильного протектора!
Частая косая «елочка» и квадратная проплешина на месте заплаты.
Точно такой же след, какой Катя видела во дворе возле окна адвоката Ольховского. В том самом месте, с которого несчастного адвоката застрелили!
Катя подняла глаза и оглядела свой участок.
Толик уже заехал в гараж.
А чуть в стороне от гаража стояла старенькая «восьмерка».
Машина домработницы Наташи.
Катя сглотнула внезапно набежавшую слюну, встряхнула головой и поднялась на крыльцо.
Из дома доносилось ровное гудение пылесоса.
Открыв дверь, Катя увидела Наташу.
Домработница пылесосила большой ковер, покрывавший середину холла.
Увидев хозяйку, она выпрямилась, вытерла лоб тыльной стороной руки и выключила пылесос.
– Думала, пока вас нет, все успею пропылесосить! – проговорила она, как бы оправдываясь. – Если вам шум мешает, я перестану… хотя осталось совсем немного, я уже почти закончила!
– Ничего, можете продолжать, – проговорила Катя севшим от волнения голосом.
На негнущихся ногах она пересекла холл, вошла в столовую.
Наташа явно дала ей понять, что она никуда не уезжала, что весь день, или, по крайней мере, несколько часов подряд она занимается уборкой.
Но этот отпечаток шины на клумбе… и точно такой же след во дворе адвокатской конторы…
Катя прислушалась к гудению пылесоса и крадучись, стараясь не шуметь, выбралась из дома через заднюю дверь. По мощеной дорожке она обогнула дом, выглянула из-за угла.
Перед домом никого не было.
Катя прокралась мимо гаража, приблизилась к машине домработницы и, воровато оглядываясь, прикоснулась к ее капоту.
Капот был горячий.
Значит, на этой машине только что ездили. Значит, Наташа только что откуда-то вернулась…
Вернулась, и сразу же сделала вид, что давно занимается уборкой.
Для чего ей понадобилась эта комедия?
Понятно – чтобы обеспечить себе алиби на время убийства адвоката…
Кате стало холодно. Ее заколотило, хотя стояла прекрасная теплая погода, какая часто бывает в Подмосковье в середине сентября. Настоящее бабье лето. От волнения ей не пришла в голову мысль – за каким чертом домработнице понадобилось убивать адвоката Ольховского? Что их могло связывать? Катя давно уже перестала руководствоваться здравым смыслом – слишком много выпало на ее долю за последние два дня.
В ее доме живет убийца!
Убийца стелет ее постель, гладит ее белье, убирает в ее комнатах, подает ей еду…
Катя вспомнила утреннюю историю с паспортом.
Она не сумасшедшая и не страдает провалами в памяти, она совершенно точно помнит, что ее паспорт лежал в верхнем ящике секретера – но Наташа ясно дала понять, что считает хозяйку забывчивой идиоткой…
Что же за игру ведет ее домработница?
Такая скромная с виду…
Для чего ей понадобился паспорт хозяйки? И самое главное – чем ей помешал адвокат Ольховский?
– Катерина Антоновна, это вы? Вам помочь? – послышался вдруг за ее спиной чей-то голос.
Она вздрогнула и обернулась.
Рядом с ней стоял водитель Толик.
