Директора на месте не оказалось. Да и устройство на работу мойщицы – это не та синекура, которая требует участия больших фигур. И уже спустя три минуты после краткого собеседования Кира оказалась в мойке. Оглядевшись по сторонам, она мысленно поздравила саму себя с удачей. Окна мойки выходили во двор, который так интересовал сыщицу.
Кроме Киры тут была всего одна женщина. По ее собственным словам, каждое утро с девяти до часу дня она чистила картошку, а затем уходила по своим делам. У Ксении не было образования и не было мужа, но зато имелось четверо детей, которые отчаянно нуждались в своей матери. Поэтому Ксения, которая, прикинув несколько открывающихся перед ней вариантов – влезть в петлю от безысходности, помереть с голоду или самой пойти нищенствовать, а детей сдать в приют, сочла за лучшее выбрать меньшее из всех зол и просто чистить картошку в кафе.
– Жизнью я довольна, – разглагольствовала Ксения.
Кира молча кивала в ответ. Где-то она Ксению даже понимала.
Во-первых, в ресторане ее кормили и давали ей еду с собой. Таким образом, она сама и дети были сыты. Во-вторых, работа не отнимала у нее много времени. И наконец, самое важное, кафе находилось всего в двух шагах от ее дома, так что она в любое время могла держать руку на пульсе своей семьи.
Все это болтливая Ксения умудрилась рассказать Кире за какие-нибудь полчаса их первого знакомства. И пока Кира усердно терла тарелки, Ксения говорила, не замолкая.
– Посудомоечная машина и картофелечистка, по мнению хозяина, вишь ты, жрут слишком много электричества. Купить их дороже, чем нанять нас с тобой. Так что готовься к героическому подвигу, посуды тут иной раз бывает целые горы. Лично я ни за какие деньги не согласилась бы всю ее перемыть. Другое дело – моя должность, почищу свою картошку и свободна. А ты будешь сидеть до полуночи!
– А ты всегда рано уходишь?
– Нет, когда банкет или корпоратив какой, то я могу и остаться. За отдельную плату, разумеется. Всю прошлую неделю за мойщицу и за себя проработала. Все руки распухли, пальцы были толстые, красные, чисто сардельки. Я уж думала, вовсе ногти слезут. Нет, врагу – и тому такой работки не пожелаешь!
И тут Кира снова была с ней согласна. Безобразие, что в нашем продвинутом современном мире для человека еще находится такая грязная и непродуктивная работа.
– Конечно, в больших ресторанах – там мойщица – чистая королевна. В машинку грязные тарелки и кастрюли загрузит, сама вся в беленьком, стоит, ногти наманикюренные полирует. Красота! А у нас хозяин – жадина. Посчитал, что если машинку купить, так к ней еще и работницу приставить нужно. Сама-то машинка не включится, не загрузится и не разгрузится. Значит, опять человеку плати. А меньше минималки никак не заплатишь. Вот и сидим с тобой. Ты на грязных тарелках, а я на картошке.
Про жадину-хозяина Кире слушать совсем не хотелось. И чтобы сбить Ксению с оседланного ею конька, Кира сказала:
– Я слышала, у вас тут убийство произошло недавно? Говорят, где-то в соседнем доме.
Ксения мгновенно переключилась на более интересную тему и с жаром подтвердила:
– Ага! К нам тоже полицейские приходили.
– А ты что им сказала?
– Эх, меня в тот момент на работе уже не было, когда они заявились, – с явным сожалением призналась женщина. – После банкета мне хозяин выходной дал. Ну, как дал, начисти, говорит, Ксения, картошки и отдыхай. Больше ни о чем тебя просить не стану. Ну, я почистила и ушла. Малой у меня приболел, с ним опять же посидеть надо было. Ну а потом уж специально я к ментам не побежала, конечно.
– Видела чего?
– Видела. Интересную вещь видела. Рассказать?
– Конечно!
– И то правда. Хоть тебе расскажу, отведу душу.
Ксения даже на время прекратила чистить клубни картофеля. Отложила нож и пустилась в повествование:
– Поздно уже было. Время домой уходить, но хозяин сказал, что гости за банкет еще не расплатились, поэтому и мне денег он дать не может. Ну, я и осталась ждать. Сижу, в окно таращусь. Вдруг вижу, женщина бежит…
– Какая женщина?
– Не перебивай! Симпатичная такая женщина, худенькая. Фигурка изящная, платье пестренькое. Ну а в руках у нее пакет. Я как этот пакет увидела, сразу подумала, что там что-то тяжелое. Ну, увесистое во всяком случае. Только женщина эта далеко не побежала, у наших мусорных баков остановилась и платье все с себя стянула. И знаешь, что оказалось? Под платьем-то это был переодетый мужик!
От такой новости Кира чуть не выронила из рук скользкую тарелку.
– Кто из них? – воскликнула она, выхватив мыльными руками фотографии Федора и Григория и сунув их под нос Ксении.
Но Ксения хоть и внимательно посмотрела на лица братьев Михаила, однако головой покачала отрицательно:
– Нет, не эти. У этого нос слишком большой. А у этого физиономия круглая. Этих я не знаю. А тот мужчина был маленький, аккуратный. Носик крохотный, глазки-бусинки. Сам из себя словно куколка. Так бы и обняла, так бы и прижала к груди!
И мойщица смачно обхватила себя за плечи, демонстрируя, как бы она ухватила отпущенный ей судьбою приз. У Киры даже слегка заныли ребра.
– И он был вооружен?
– С чего ты взяла? Нет, оружия я у него не видела. Он переоделся, а платье в мусорный бак кинул. И дальше побежал.
– А пакет?
– Пакет у него сначала в руках был. Он в него платье сунул, а потом и его, и платье в наш мусорный бак на ходу кинул. И еще следом какую-то металлическую штуку, вроде цилиндра маленького швырнул.
Маленький металлический цилиндр? А что, если это был глушитель?
– Во-во, эту штуку он тоже в наш мусорный бак бросил. И пакет туда полетел, и все остальное.
– Где он? – сорвалась с места Кира. – Где этот бак? Во дворе?
Ксения открыла рот, собираясь ответить, но Кира уже и сама вспомнила, что, подходя к кафе, видела синий мусорный бак. Не теряя даром времени, девушка ринулась во двор. Мусора в баке было совсем немного, только на самом дне. И невзирая на неприятный запах, который поднялся со дна бака, когда Кира открыла крышку, девушка смело полезла в мусор.
Обратно на кухню она вернулась мрачная и недовольная. В баке не оказалось ничего, кроме отходов кафе.
– Куда рванула-то? – встретила ее Ксения. – Убежала, не дослушала. Бак с мусором в тот же вечер мусоровоз забрал. И пакет тот вместе с прочими отходами на свалку уехал.
– Ты должна была сказать об этом полицейским!
– Делать мне больше нечего, – обиженно прогудела Ксения. – Мне лишние неприятности не нужны. И так дел невпроворот. А если бы я еще в полицию насчет того мужчины с пакетом, в бабу переодетого, обратилась, вообще бы времени ни на что не осталось.
И она с удвоенной энергией принялась за свою картошку. Было ясно, что позиция ее тверда, и Ксения с нее не сдвинется. Пришли бы полицейские вовремя, она бы им, может, и рассказала, что видела. А коли прошляпили свое счастье, не обессудьте. Ксения за ними бегать не станет.
