– Я бы хотела, чтобы вы их взяли, – вздохнула Муза. – Можете отдать их на благотворительность и снять это бремя с меня, иначе мне придется их куда-то пристраивать. Я же вам ничего плохого не сделала? Вот лично я? – спросила она.
– Вы? Нет, – сразу же согласился Виталик.
– Ну вот! Спасите хотя бы меня! Заберите свои деньги! Воля умирающего! И делайте с ними что хотите!
Такого крика души и такого поворота событий Виталик явно не ожидал.
– Я не знаю, я не готов. Вы свалились на меня как снег на голову. Я растерялся…
– А я вас и не тороплю! Вы можете думать сколько угодно! Только не принимайте опрометчивых решений. Я могу задержаться здесь на месяц, все свои координаты оставлю. Прятаться не собираюсь! Дело в том, что сейчас по завещанию все перешло мне, но я с удовольствием верну это законному наследнику. Я этого очень хочу! – пообещала ему Муза.
Молодой мужчина выглядел потерянным.
– Не верится! Извините, а вы были любовницей моего отца? – обратился он к Музе.
– Я? Любовницей? С чего вы взяли? – даже испугалась она.
– Ну, а кем? Почему он настолько доверился вам? Вы же могли и не приходить ко мне, раз вам все отписали. Я, может, и инвалид, но не идиот. Неувязочка какая-то вышла.
– Я понимаю, что со стороны это выглядит дико, но у вас есть время все обдумать и проверить. А я – просто последний подвернувшийся человек, которого Федор счел порядочным, вот и все. Или он это сделал от безысходности. Наверное, он прожил неправильную жизнь, если в последнюю минуту с ним не оказалось ни одного родного и знакомого человека, – ударилась в философию Муза, – или он очень хорошо разбирался в людях.
– Хорошо, я подумаю, – нахмурился парень. – Дайте мне несколько дней.
– Вот и славно! Я зайду! Дня два? Да? – обрадовалась Муза, не веря своему счастью, ведь все прошло лучше, чем она предполагала.
Конечно, Виталий был в шоке, и ему было просто необходимо прийти в себя, все обдумать. Но уже сейчас Муза понимала, что жесткого отказа не будет. Скорее всего, он захочет поговорить с ней об отце и примет хотя бы то, что тот должен был обеспечить ему еще при рождении.
– А насчет занятий музыкой? – улыбнулась Муза. – Мне оплачен месяц работы с вами.
– Даже так? Сильно же хотел мой блудный папаша вымолить мое прощение, – усмехнулся Виталий.
– Я не знаю, каким он был человеком. Но то, что он хотел прощения, это точно, – заверила его Муза.
– Хорошо, приходите ко мне. Например, завтра! Часам к двум, – предложил он. – Я попробую, когда-то очень хотел, но сейчас-то, наверное, поздно уже?
– Посмотрим, а инструмент есть? Никогда ничего не поздно… Только смерть безвозвратна.
– Пианино есть в соседней комнате, – кивнул Виталий.
– Я могу посмотреть? Может, оно не в рабочем состоянии, – предположила Муза.
– Да, – не очень уверенно ответил парень, – идемте.
Он поехал на коляске в коридор и в другую комнату. Она была полностью захламлена, словно сюда свалили все, что только можно.
– Извините. Мы этой комнатой не пользуемся, ранее здесь была гардеробная, а потом ввиду отсутствия большого количества одежды просто свалили здесь все, что не нужно, продолжали сваливать. Пианино мне тоже не пригодилось, его маме отдали добрые люди, зная, что я хотел, да не было денег на новый инструмент, но не пришлось воспользоваться… – попытался извиниться Виталик.
– Да ничего страшного! Мне бы к нему пройти, – Муза выставила вперед правое бедро и прорвалась к цели. Она даже не стала проводить пальцем по крышке пианино, чтобы понять, что она покрыта толстым слоем пыли. Поэтому Муза просто подняла крышку, оставляя отпечатки, и коснулась клавиш.
– Ну? – спросил у нее Виталий через некоторое время.
– В этом инструменте нет музыки, – грустно ответила Муза.
– Оно сломано? – спросил Виталик.
– Оно безумно расстроено. Нет ни одного попадания ноты в ноту, – пояснила Муза. – На нем в таком состоянии я вас точно ничему не научу. Я не специалист, я не знаю, можно его реанимировать или нет.
– А что нужно? – спросил парень.
– Починить его, то есть настроить. Я сама найду настройщика, пошлю к вам и оплачу его работу, – сказала она, – главное, чтобы получилось.
– Хорошо, я фактически всегда дома, – ответил Виталик, смотря на спутницу Музы.
– Договорились! – попрощались с ним Муза и Алиса и покинули странный, древний дом.
– Интересный парень, – проговорила Алиса.
– Чем же? – покосилась на нее Муза.
– Один, на коляске, а сила чувствуется в руках, в глазах, в том, как держит удар.
– Вот и присмотрись! Неиспорченный! Ну и что, что инвалид? Такие деньги будут зато! Да и на тебя так смотрел, я заметила! – подбодрила ее Муза.
Алиса даже покраснела.
– Да о чем ты говоришь?! Я совсем не об этом, да еще с меркантильной подоплекой! Просто почувствовала, что человек хороший.
– А что такого? Парень, видно, порядочный, всю жизнь один, и видно, что ты ему понравилась!
– Не смущай меня, Муза, я не готова к такому повороту событий, – покраснела Алиса еще больше, как маленькая девочка, которую застукали за подслушиванием взрослых разговоров.
Глава 17
Так сложилось, что Алиса поехала на свою работу в институт, а Муза решила заняться накопившимися за недолгое пребывание в чужом городе делами. Для начала она не выдержала и позвонила Григорию. Просто так, или на ее решение повлияли двадцать пропущенных от него вызовов. То есть пора и совесть было уже включить. Тем более что она думала о нем даже не ежеминутно, а ежесекундно.
– Григорий?
– Муза?! Господи! Я чуть с ума не сошел! – сразу же отозвался он. – Почему не отвечаешь? Как так можно? Я же за тебя переживаю…
– Дела… – туманно ответила Муза, размышляя о том, говорить ли Григорию о том, что она уже невыездная из этого города, то есть находится под следствием.
– Что у тебя? – спросил он.
– А у тебя? – вопросом на вопрос ответила хитрая Муза.
– Я с дочерью за границей. Готовимся к операции, – ответил Григорий.
Муза сразу же поняла, что не расскажет ему ни про одну из своих проблем, потому что его проблема – всем проблемам проблема, и только он в данной ситуации нуждается в понимании и сочувствии.
– Все-таки будут делать? Я вам искренне желаю успеха! – пожелала она.
– Спасибо большое. А у тебя?
– Все хорошо! Поверь! Ты занимайся дочкой, и дай бог, у вас все получится!
– Спасибо тебе, Муза. Не пугай, будь на связи. Как только я освобожусь – приеду к тебе. Мне надо слышать твой голос.
