— Ну, отчего же… — замялась Лола. — Нормально выглядишь. А если подкраситься и одеться…
— Ничего не поможет! — отмахнулась Варвара. — Я все перепробовала! Можешь не юлить. Я и сама знаю, что выгляжу ужасно. И чувствую себя ничуть не лучше. Иногда взгляну в зеркало — и саму себя хочется в унитаз спустить!
— Да что с тобой случилось? — не выдержала Лола. — Ты ведь всегда была такой оптимисткой! К тебе можно было провода подключать и давать энергию в слаборазвитые районы!
— Была Семипядева, да вся вышла! — вздохнула Варвара. — Ты мне лучше скажи: принесла чего-нибудь к чаю?
— Принесла, конфеты принесла, «Мишка на Севере»! — подразнила Лола подругу.
— Сама ешь свои конфеты! — огрызнулась Варвара. — Я тебя не об этом спрашиваю!
— Да принесла, принесла! — Лола показала ей бутылку. — Я же твои вкусы знаю!
— Вот хорошо! — оживилась Варвара.
Она накрыла стол на кухне. Впрочем, накрыла стол — это громко сказано: она всего лишь поставила две рюмки, две чашки и тарелку с черствой булкой.
— Ты извини, — проговорила, торопливо откупоривая бутылку. — Я сегодня в магазин не ходила, так что угостить тебя нечем…
— Только сегодня? — уточнила Лола.
— Ну, как тебе сказать… и вообще, какая тебе разница? — Варвара разлила наливку по рюмкам и быстро опрокинула свою. — Ну, за встречу! Эх, хорошо пошла!
Выпив рюмку, она порозовела, подперла подбородок кулаком и заговорила:
— Все мужики — козлы…
— Это ты в качестве философского обобщения или имеешь в виду кого-то конкретного? — осведомилась Лола, задумчиво пробуя наливку и думая, как человек в здравом уме может пить такую гадость. По вкусу «Северная» наливка напоминала что-то среднее между огуречным лосьоном и стеклоочистителем.
— И конкретно, и в частности! — непонятно ответила Варвара и подозрительно осведомилась: — А ты почему не пьешь? Ты меня не уважаешь или не хочешь морально поддержать? Подруга, называется! Ты, может быть, не согласна с моим умо… умозаключением?
— Я согласна, согласна! — поспешно проговорила Лола и допила рюмку, чтобы не раздражать Семипядеву. — Так кого ты конкретно и в частности имеешь в виду?
— А если согласна, так давай выпьем за нашу тяжелую женскую долю! — провозгласила Варвара и снова разлила наливку по рюмкам. — Я имею… имею в виду… ик! — Константина! — она стукнула по столу рюмкой, умудрившись не разлить ее содержимое, и поспешно выпила.
— Это которого же Константина? — уточнила Лола, с опаской глядя на полную рюмку. — Это рабочего сцены, что ли? Того, блондина с усиками?
— Вся наша жизнь — сцена! — заявила Варвара. — А если так, то все мы — рабочие сцены! Причем некоторые — с усиками! А ты почему опять не пьешь? Ты меня не уво… не уважаешь или не разделяешь моих убо… убе… убеждений?
— Я разделяю, разделяю! — заверила ее Лола и под пристальным взглядом Варвары выпила рюмку.
Со второго раза наливка пошла как-то лучше. Правда, что-то странное произошло с Лолиными глазами: они смотрели теперь в разные стороны, что представляло известное неудобство. Особенно раздражало то, что вместо одной Варвары Семипядевой перед Лолой сидели две.
— Так что у тебя случилось с этим Константином? — спросила Лола, кое-как сконцентрировав зрение и добившись того, что две Варвары соединились в одну.
— У меня с ним? — переспросила Варвара и вдруг громко расхохоталась. — Это не у меня с ним, это у него со мной! Ничего у него со мной не получилось, и он, этот козел, променял меня… променял… — смех Варвары неожиданно перешел в рыдание, она уронила голову на стол.
— Ну, и на кого же он тебя променял? — попыталась Лола поддержать разговор, чтобы прекратить рыдания подруги. — На Светку Зябликову? На Ленку Малиновкину?
— Если бы! — Варвара подняла голову, уставилась на Лолу, как будто впервые ее увидела, и сурово проговорила: — Ты почему не пьешь? Тебе что, ничуть меня не жаль?
— Жаль, жаль! — заверила ее Лола и выпила рюмку, почти не поморщившись. — Так на кого же он тебя променял — на Светку или на Ленку?
— Если бы! — повторила Варвара и понизила голос. — Это было бы не так обидно! А он меня променял на Ивана Ивановича!
— Что? — переспросила Лола, решив, что ослышалась. — На театрального пожарника?
— Вот-вот! — подтвердила Варвара и снова разрыдалась. — Меня! Варвару Семипядеву! Променял на пожарника!
— Да, это действительно обидно! — признала Лола и от растерянности выпила очередную рюмку.
Варварина кухня поплыла перед ее глазами и приобрела какой-то странный клюквенный оттенок.
— Обидно? — переспросила Варвара и стукнула по столу кулаком. — Обидно — это не то слово! Я бы его, мерзавца, своими руками задушила бы, если бы он пришел! Если бы… если бы он пришел! — и Семипядева опять зашлась в бурных рыданиях.
«Что со мной происходит? — подумала Лола, с трудом сконцентрировавшись. — Что я здесь вообще делаю? Зачем я вообще сюда пришла?»
Последний вопрос был очень серьезным. На него следовало немедленно ответить.
Лола напрягла память и вспомнила, что пришла к Варваре, чтобы расспросить ее об актере Федоре Маевском. Нужно было срочно перевести разговор на эту тему, пока Варвара еще не окончательно утратила человеческий облик.
— Варя, — начала Лола вкрадчиво, — у тебя всегда была хорошая память…
— Когда-то — была, — согласилась та. — Когда-то у меня все было… молодость, красота… надежды… и все это я бросила к ногам этого козла… с усиками!
— Варя, не отвлекайся! Я тебя о чем хотела спросить… ты помнишь Федю Маевского?
— А вот это сплетни! — Варвара посуровела. — И я догадываюсь, кто их распос… распускает! Это все происки Вероники Ряпушкиной! Это все она, селедка сушеная! У нас с Федей ни… ничего такого не было!
— Да я и не говорю, что у тебя с ним что-то было! — заверила Лола подругу. — Я тебя только хотела про него расспросить… ты ведь наверняка про него много знаешь.
— Ты же меня знаешь — я никогда ничего… никогда не распре… не распространяю сплетни! — гордо заявила Варвара. — Я не такая! Если бы даже я что и знала — я никогда и никому… никому бы не рассказала! Никому не рассказала бы, что у Феди был роман с несовар… несовершенно… несовершеннолетней… что его за это чуть не посадили…
— Да ты что? — Лола изобразила крайнюю степень удивления. — У Феди — роман с несовершеннолетней? Да быть не может! Он всегда был такой осторожный!
— Так ты что, мне не веришь? — возмутилась Варвара. — Мне, Варваре Семипядевой? Да я тогда тебе вообще ничего не расскажу! — Варвара замахала рукой перед Лолиным лицом. — Вот ничегошеньки не расскажу, раз ты мне не веришь! А мне, между прочим, есть что рассказать! Я, можно сказать, из первых брюк… тьфу, из первых рук все знала! А насчет того, почему Федька связался с этой соплячкой, — так это она сама ему прохода не давала, буквально на шею вешалась! А она была девица крупная, фигуристая, все при ней, — Варвара обрисовала в воздухе аппетитные выпуклости. — Никому и в голову не пришло, что она еще в школе учится! Все думали, что восемнадцать-то ей уже давно есть, и Федька так считал. Поэтому и закрутил с ней…
