– Хорош гундеть! – грубо оборвала собеседница сладкое пение Глаголевой. – Я не дура, как Фая.
– Душенька, я не знакома с твоей подругой, – пропела Розалия.
– Шикарно, – протянула Лариса. – Ой, не могу! Файка в «Небесах» полы драила, и ты ее не встречала?
– Ангел мой! Прима театра не пересекается с техническим персоналом. Вероятно, я сталкивалась с этой… э… Федорой с ведром, но совершенно не запомнила ее, – почти продекламировала прима.
Лариса тихо засмеялась:
– Родную дочь не признали? А как же зов крови?
– Милая, мне Господь детей не подарил, – спокойно ответствовала Розалия Марковна. – Что за бред ты несешь?
– Бред? – переспросила собеседница. – Ну-ну… Почему ты тогда сюда так резво примчалась? Зазвала меня в подвал, не захотела в кафе встретиться…
– Хороший вопрос. Честно сказать, сама не знаю, – обронила актриса. – В театре случилась трагедия, у меня нервы и разум отказали, вот и совершила глупый поступок.
– Да ладно врать-то! – остановила ее Лариса. – Двадцать пять лет назад врач «Скорой помощи» Маргарита Федоровна Кутузова приехала по вызову к Розалии Глаголевой, актрисе. Помнишь, как набирала «ноль три»?
– Неужели ты полагаешь, что я запомнила столь незначительный факт? – засмеялась Глаголева. – Всю жизнь страдаю мигренями, часто вызывала медиков сделать уколы.
– А вот Маргарита Федоровна никогда не забывала о вашей встрече, – продолжала девушка. – Ты все допытывалась у Фаи, как она до правды докопалась, так я сейчас объясню. Это не Фаина затеяла, а я. И ты отсюда не уйдешь, пока не выслушаешь меня и не сделаешь то, что я прикажу.
– Деточка, но мне уже пора! – воскликнула Глаголева.
– Тогда я пойду в полицию, – пригрозила Лариса.
– С чем? – засмеялась актриса. – С бредовым сообщением о моем материнстве? Или с рассказом о том, как я убила уборщицу? Милости прошу. Там таких, как ты, быстро в психушку отправляют. Где доказательства твоего лживого заявления?
– Ой, ну ты и дура, – ехидно усмехнулась Лариса. – Думаешь, убила Фаю, и концы в воду? А Маргарита-то Кутузова жива.
– Не может быть! – выпалила Глаголева. И тут же спохватилась: – То есть… я хотела спросить, кто она такая…
Лариса кашлянула.
– Слушай меня внимательно, не перебивая. Даю тебе последний шанс исправить совершенное зло. Если сейчас уйдешь, я отправлюсь в полицию и дам адрес Кутузовой. То-то следователь обрадуется! Побеседует с докторшей и сразу догадается, кто Фаю сжег.
– Ладно, говори, – милостиво разрешила Розалия Марковна. – Так и быть, выслушаю. Слишком я добрая, вижу, как ты нервничаешь, вот и решила пожалеть тебя. Ну что там за история?
– Кутузова была театралкой, – начала Лариса. – И фанаткой – всегда покупала билеты на спектакли с Глаголевой в главной роли, приходила в восторг от фильмов с ее участием, которые по телику крутили. Начало восьмидесятых прошлого столетия – пик твоей славы, потом, когда Ельцин власть захватил, ты под гору поехала. Ну так вот! Кутузова собирала сведения о своем кумире, как святыню хранила программку, на которой ты расписалась. И она была среди тех, кто в твой день рождения тебе у дверей квартиры букет оставлял.
– Ужас, до сих пор каждый год там оранжерея! – кокетливо вздохнула Розалия.
– Не перебивай меня, а то за все получишь! – вдруг зло рявкнула Лариса. – Заткнись и разуй уши! Не одна я сюда пришла.
– А с кем? – со страхом спросила актриса. – Кто еще здесь?
– Не твое собачье дело! – оборвала ее Лариса. – Я должна выговориться, иначе меня разорвет. Или я тебя, гадину, зарежу. Поняла?
– Говори, солнышко, – слабым голосом проблеяла Глаголева. – И не нервничай, я непременно позвоню Диме. Бонзо совершенно точно даст тебе главную роль, раз ты этого хочешь. Слово Розалии Глаголевой.
– Запела сова соловьем… – рассмеялась Лариса. – Испугалась, стервятина? Вот так с тобой надо, а не сюсюкать, как Файка. Да, ты меня познакомишь с Бонзо, а он точно возьмет в сериал. Догадываешься, почему? Молчишь… И правильно. Слушай. Господи, меня просто душит желание все выплеснуть тебе в лицо! Я так хотела посмотреть в твои гадючьи глаза… Но Фая запретила. Теперь ее нет, и я поступлю по-своему. Никуда ты отсюда не уйдешь, пока я тебе все не выскажу. Слушай, падла!
Глава 13
Когда Маргарита Федоровна узнала, куда надо ехать по вызову, она пришла в детский восторг. «Скорую помощь» вызывает обожаемая ею актриса Розалия Глаголева! Рита наизусть помнила название улицы, номер дома и квартиры, где та проживала, и большую часть дороги аж подпрыгивала от нетерпения в ожидании встречи. Но потом ей стало тревожно: что случилось со звездой? Диспетчер сообщила, что у женщины резкая боль в животе.
Вместе с Кутузовой на вызов к Глаголевой отправился Сергей, студент четвертого курса мединститута, подрабатывавший фельдшером. Когда они вошли в квартиру, Глаголева, закутанная в махровый халат, прошептала, глядя на врача:
– Пожалуйста, пусть мальчик уйдет, у меня неполадки по женской части, стесняюсь его.
– Я медик, – обиделся молодой человек, – мы с доктором работаем в паре.
Но Кутузова все же выставила студента за дверь и спросила у Розы:
– Что случилось?
Глаголева скинула халат, Кутузова увидела окровавленную ночную рубашку и неожиданно, сама не зная почему, спросила:
– Роды на дому?
– Умоляю, никому ни слова! – заплакала Глаголева. – Помогите мне, спасите!
– Где ребенок? – испугалась Маргарита Федоровна.
– В гостиной, на диване, – прошептала актриса.
Врач бросилась в комнату и нашла там живую, здоровенькую на вид девочку.
– Мне так плохо! – рыдала актриса. – Я не сумела, не смогла… Сделайте что-нибудь! Вот, это вам…
Кутузова глянула на открытую коробочку, которую протягивала ей Розалия, и обомлела – на бархатной подушечке лежали серьги с большими камнями. Даже Маргарите, ничего не понимавшей в драгоценностях, сразу стало понятно, что украшение стоит несметных денег.
– Вас надо отвезти в больницу, – пробормотала врач. – И дочку тоже.
– Нет, никогда! – закричала актриса. – Возьмите подвески и сделайте что-нибудь. Вы можете сдать ребенка в детдом?
Доктор ошарашенно заморгала, а ее кумир продолжила:
– Или отдать в хорошие руки? Я знаю, есть люди, которые мечтают иметь детей, но не могут. Пожалуйста, пожалуйста! Я сейчас с ума сойду! Я выпрыгну из окна!
– Где у вас телефон? – спросила Маргарита Федоровна.
– Вон там, на столике, – ответила Розалия и застыла в ожидании.
Было раннее утро, у Кутузовой заканчивалась смена, выезд к Глаголевой был последним. Маргарита позвонила на работу и сказала главврачу:
