Следующая страница была, что называется, совсем из другой оперы.
Это была заметка, вырезанная из газеты «Советский цирк» за восемьдесят шестой год двадцатого века, причем посвящена она была человеку, которого Маркиз когда-то хорошо знал, – дрессировщику Казимиру Макульскому.
«Дрессировщик Казимир Макульский известен многим зрителям всей нашей бескрайней страны. Он выступал с гастролями не только перед жителями больших городов, но и перед хлопкоробами Средней Азии, и перед оленеводами Крайнего Севера, и перед нефтяниками Тюмени. Всюду его выступления с группой дрессированных хищников встречают благодарными аплодисментами. Но если зрители обращают внимание в первую очередь на артистизм дрессировщика, на внешний вид его четвероногих артистов, то коллеги Макульского по цеху, артисты цирка, обращают внимание на то, что в его группе за многие годы не было ни одной производственной травмы, что большая редкость для такого опасного номера. Зачастую цирковые дрессировщики, работающие с крупными хищниками, буквально покрыты шрамами, но у Казимира Макульского за долгие годы работы не было ни одной царапины.
«Казимир слово волшебное знает!» – с улыбкой сообщил нашему корреспонденту коллега Макульского, старейший цирковой артист, иллюзионист Альберт Руо. Конечно, это шутка. Сам Макульский объясняет отсутствие производственного травматизма безусловным выполнением правил техники безопасности при работе с хищниками, а также тем, что он относится к своим подопечным с любовью и заботой…»
Фраза о том, что у Макульского не было ни одной царапины, была подчеркнута красным маркером.
Лола была уверена, что после пережитых волнений, после того ужасного зрелища, которое предстало перед ней в соседнем номере, она не сможет до самого утра сомкнуть глаз. Однако ровное сонное дыхание Пу И подействовало на нее лучше любого успокоительного. Лола поправила подушку, подоткнула одеяло, устроилась поудобнее и сама не заметила, как заснула.
Проснулась она от доносившегося из коридора шума.
Ей были слышны торопливые шаги, приглушенные голоса, звуки закрывающихся и открывающихся дверей. Было уже светло. Лола села на кровати, взглянула на часы. Стрелки показывали начало девятого. Пу И тоже проснулся, посмотрел на хозяйку блестящими круглыми глазами, умильно склонив голову набок. Однако понял, что Лола сейчас не в настроении и вряд ли захочет с ним поиграть, и перешел на самообслуживание – соскочил на пол и принялся самозабвенно трепать ее тапочек.
Тот самый тапочек, за которым ночью Лола делала вылазку на балкон.
Из коридора снова явственно донеслись негромкие взволнованные голоса.
Затем в дверь тихонько постучали, и, не дождавшись ответа, в номер вошла еще одна сестричка, черненькая Лиля.
– Доброе утро! – проговорила она, увидев, что Лола уже не спит. – Вы хорошо выспались?
– Ужасно! – отозвалась Лола. – Меня всю ночь мучили кошмары! А что там стряслось?
– Где? – Лиля изобразила полное непонимание и отвернулась к окну, раздергивая занавески. – Ничего особенного…
– Ничего особенного? – Лола уставилась на сестричку рентгеновским взглядом. – Не надо меня обманывать! Я чувствую, что случилось что-то ужасное!
– Да нет, что вы… – Лиля прятала глаза, старательно вытирая пыль с подоконника. – Совершенно ничего…
По коридору за дверью Лолиного номера снова кто-то торопливо прошел.
– Скажите мне правду! – Лола приподнялась на локте. – Я же слышу… вся эта суета, беготня, разговоры… Что случилось? Лучше самая страшная правда, чем пугающая неизвестность!
– Все равно вы узнаете… – с тяжелым вздохом проговорила Лиля, повернувшись к Лоле. – Только, пожалуйста, никому не говорите, что узнали от меня, иначе у меня будут огромные неприятности… главный врач меня выгонит…
– Не волнуйся! – уверила ее Лола. – Я никому не скажу…
– Ваш сосед… мужчина из восьмого номера… – Лиля трагически понизила голос, – он умер сегодня ночью! Наверное, поэтому вас и мучили кошмары… человек часто чувствует чужую смерть, я об этом где-то читала…
– Умер? – переспросила Лола, изобразив удивление. Впрочем, ее действительно удивили слова сестрички: умер – это не совсем то слово, которое уместно в данном случае! Ведь на ее глазах произошло самое настоящее убийство… впрочем, никто не должен знать, что она была свидетелем этого преступления! – Умер? – повторила Лола. – Какой ужас!
– Ну вот, – пригорюнилась Лиля. – Я же не хотела вам говорить… не хотела расстраивать…
– Я бы все равно узнала… – пробормотала Лола. – Неужели вы думали, что такое ужасное происшествие удастся сохранить в тайне! А отчего он умер? Что с ним случилось?
– Такое несчастье! – вздохнула Лиля. – Наверное, сердечный приступ… у мужчин его возраста это случается очень часто… он по крайней мере не мучился, наверное, даже ничего не почувствовал, умер во сне…
– Во сне? – переспросила Лола.
Она вспомнила кошмарную сцену в соседнем номере. После этого убийства, после отчаянной борьбы киллера и его жертвы в комнате должен был остаться ужасный беспорядок! Это уж никак не похоже на тихую приличную смерть от сердечного приступа!
– Может быть, накапать вам валерьянки? Или пустырника? Или сделать укол? – спросила Лиля, озабоченно взглянув на расстроенную пациентку.
– Не стоит… – пробормотала Лола, занятая своими мыслями. – Не хочу привыкать…
Лиля прибралась в комнате, сообщила, что через несколько минут принесет Лоле завтрак, и вышла.
Лола моментально вскочила с кровати и стремглав бросилась к балконной двери.
Она должна взглянуть на соседний номер… должна убедиться собственными глазами… ведь не померещилась же ей смертельная ночная борьба в комнате соседа!
Осторожно выглянув на балкон и убедившись, что ее никто не заметит, Лола выбралась наружу, пригнулась, чтобы ее не увидели с улицы, ловко перебралась через правую балконную решетку и заглянула в комнату Арбузова.
Она не поверила своим глазам.
В комнате действительно был абсолютный порядок, как будто и не было бесшумной ночной драки. Вся мебель стояла на своих обычных местах, кровать была аккуратно накрыта одеялом, сквозь которое отчетливо просматривались контуры неподвижного человеческого тела. Лица покойного Лола не смогла разглядеть, потому что его закрывала от нее спинка стула, но во всей его позе ощущался покой, как будто он действительно мирно умер во сне, а не боролся за жизнь с безжалостным убийцей…
Дверь соседней комнаты начала медленно открываться, и Лола стремительно отскочила от окна и бросилась на свой балкон, чтобы ее не застали за подглядыванием. Перелезая через решетку, она увидела на покрывавшей балкон узорной керамической плитке небольшой круглый предмет.
Лола нагнулась и машинально подняла этот предмет.
В ее руке была круглая резиновая насадка – такая галошка, какие надевают на конец металлического костыля или инвалидной палки, чтобы они не скользили.
