Глава 17
Барс перестал наконец ронять с пасти тягучие капли слюны, окрашенной кровью в розовый цвет. В его глазах появилось выражение обычной собачьей преданности. И пес вновь казался подругам дружелюбным и мирным. А пришедшие в себя подруги кинулись обнимать страшно смущенного Павла, который все еще стоял с прижатыми к лицу руками.
– Павлуша! Ты герой!
– Спас нас всех!
Павел в ответ тряс своей большой головой и робко улыбался. Он не был до конца уверен, правильно ли поступил. И все время допытывался у подруг:
– Витя – плохой? Он вас бил!
– Негодяй этот Витя и мерзавец.
– Вам было больно, – не унимался Паша, причем голос его становился все жалобнее и жалобнее. – Не надо, чтобы человеку больно. Жалко девочек. Но Паша ударил Витю. Теперь Вите тоже больно. Разве так надо?
– Паша, ты все сделал правильно! – заверила его Леся. – Если бы не ты, Витя меня бы убил. Ты этого хотел?
– Нет, нет! – затрясся Павел всем телом. – Паша не хотел! Убивать нельзя!
– Ты его и не убил, – попыталась успокоить больного Леся. – Витя жив. Он поправится.
Последнее замечание вернуло Киру на землю.
– Надо его связать! – деловито произнесла она. – А то очухается, беды не оберемся.
В качестве веревок пошли шнурки с ботинок и ремень от брюк Павла. Придерживая штаны, которые теперь падали с его тощих бедер, Паша выглядел все еще расстроенным. Он то и дело поглядывал на Витю, причем теперь в его глазах светились жалость и сочувствие. Добряк явно переживал, как бы его врагу не пришлось слишком худо. И подругам стало его еще сильнее жаль. Подумать только, и такого славного парня следователь, да и они сами заподозрили в зверских убийствах?! Стыд и позор им всем за это!
Впрочем, в свою защиту и защиту следователя можно сказать только то, что лично никто из них прежде с Павлом никогда знаком не был и поэтому не представлял, что это за чудесный человек. А уж Витя сумел так повернуть дело, чтобы Павел в рассказе Ани выступил каким-то монстром.
Закончив вязать руки и ноги все еще не очухавшемуся Вите, подруги задумались о том, что им делать дальше.
– Надо выбираться отсюда, – задумчиво произнесла Кира.
– А этого… тут оставим?
– Одним нам его не поднять. Да и Павел вряд ли справится с такой задачей.
– Интересно… – задумалась Леся, – а как они сюда вообще попали?
– Кто?
– Павел с Барсом. У собаки ведь рук нету. Как Барс спускался по трубе?
Кира посмотрела на Павла, гладящего голову Барса и все еще с тревогой поглядывающего на Витю.
– Пашенька, а как мы Барса поднимем на поверхность? Неужели ты его под мышкой потащишь?
Павел сначала взглянул на нее с недоумением, а потом просиял улыбкой:
– Кира шутит! Барс тяжелый! Паша его только поднять может. Нести нет.
– А как же мы все отсюда выберемся? Вместе с Барсом?
Павел продолжал улыбаться. Потом он неожиданно махнул рукой. Он явно хотел, чтобы девушки следовали за ним. Барс вскочил на ноги. Он лучше подруг понимал, что собирается делать Павел, и собаке это, очевидно, нравилось. Он возбужденно гавкнул и помахал своим огромным хвостом, похожим на мохнатую колбасу.
– Пошли за ними? – предложила Кира.
– А что нам остается?
Девушки робко приблизились к тому темному закутку, где скрылся Павел. И от неожиданности вскрикнули. Ни Павла не было видно, ни Барса. Зато в стене оказалось довольно внушительное отверстие, через которое можно было пробраться без особого труда.
– Ого! Еще один потайной лаз! – воскликнула Кира.
– Ну и дела!
В полном восхищении подруги пробрались дальше. Тут тоже был зал, но более скромных размеров. В нем было от силы метров двадцать. Да и в высоту он не превышал двух метров. Подруги свободно могли передвигаться, а вот высокий Павел едва не задевал макушкой потолок.
Эта комната была своего рода кладовой. Тут стояли мешки с песком и цементом, лежали бухты проводов и даже было несколько коробок с лампочками в виде сосулек. Видимо, это были материалы и инструменты для осуществления планов Багра по дальнейшему обустройству подземелья. Планы, так до конца и не реализованные. В принципе ничего интересного в этой комнате не было. И подруги уже собирались шагнуть дальше, куда звал их Павел, – в тоннель, видимо идущий к поверхности.
Но внезапно взгляд Киры зацепился за какую-то вещь. Это был металлический ящик, совсем небольших размеров, покрытый слоем грязи и песка. Он был какой-то непонятный, чужой, что ли, неродной. Не клепают так у нас швы, не заваривают таким образом стыки.
– Паша, а что это такое?
Но Павел лишь пожал плечами. Он или был не в курсе, или забыл, что в ящике.
– Можно мы посмотрим?
– Это брата.
– Мы только посмотрим и ничего не тронем.
Павел снова пожал плечами. Ему было безразлично. Он любопытства подруг не разделял. И махнув им рукой в сторону тоннеля, сказал:
– Туда. Мы пойдем туда.
– Иди. Мы тебя догоним.
Павел помялся. Он не хотел уходить без подруг.
– Мы тебя догоним.
– Все время направо, – строго произнес Павел. – Да?
В его словах отчего-то прозвучала тревога, но подруги ее не услышали. Все их внимание забрал странный ящик. В его очертаниях подругам чудилось что-то чужеродное, рука иностранного мастера.
– У нас так никогда не делали.
– Да. Это не наш крепеж.
– Ящичек-то из-за границы. И уже далеко не новый.
Очистив ящик от пыли и грязи, подруги неожиданно увидели, как у них под рукой мелькнула свастика в венке из дубовых листьев.
Обе подруги возбужденно переглянулись.
– Думаешь… тот самый сейф? С корабля?
– Уверена! Это его искал Фридрих!
– Наследство его деда! – не сдержавшись, ахнула Леся. – Мы с тобой нашли!
Но Кира не торопилась радоваться.
– Да, нашли. Но как его открыть?
Ящик был закрыт на сложный замок. Нечего было и думать о том, чтобы его вскрыть самостоятельно. И хотя в подсобке Багра имелись инструменты, в том числе и дрель, и долото, подруги сильно сомневались, что им удастся пробить ими прочную сталь. Ворочая тяжелый ящик, они пытались понять: есть ли внутри его что-нибудь? Или это «что-нибудь» давно уже в других руках?
– Как думаешь, а вдруг Багру удалось открыть ящик?
– И он давно выпотрошил все содержимое?
– Да.
– Без ключа это вряд ли возможно.
