– А вот я буду помнить! – с пафосом произнесла Кристина и даже всхлипнула. – Всегда! Мы, русские женщины, никогда ничего не забываем!..
– Вот за вас мы и выпьем! – быстро подхватил я, описывая бокалом в воздухе замысловатый вензель. – За русских женщин!
Алекс благодарно посмотрел на меня. Мы выпили. Дамы осушили свои бокалы до дна.
– Ты абсолютно прав, Алекс! – с неожиданным подъемом сказала Юлия. – Надо брать от жизни все! К черту запреты и мораль! Будем веселиться на всю катушку! Все вчетвером!
Кристина исподлобья взглянула на нее и вдруг рассмеялась.
– Юлька, ну ты и б…дь! – сказала она по-русски, причем скорей одобрительно, чем с осуждением.
И опять поцеловала ее в губы. Юлия даже не думала отворачиваться. Она поставила пустой бокал на стол и обвила рукой шею подруги. М-да… Похоже, нас ожидала бурная ночь.
В этот момент у кого-то из посетителей зазвонил телефон. И я сразу вспомнил, что нарушил рациональный технологический процесс. Точнее, чуть не нарушил: время, отведенное для контрольного звонка, истекало через десять минут.
Извинившись, спустился на первый этаж, между барной стойкой и туалетом нашел телефонную кабинку и через минуту набирал парижский номер. В тесной кабинке было душно, сквозь плотно прикрытую дверь доносилась музыка. Я видел две пары, танцующие в центре зала.
Простая формальность. Через несколько секунд я буду свободен. Мы спустимся в стриптиз-бар, потом отправимся в отель… Перед глазами стояли Юлия и Кристина, слившиеся в страстном поцелуе. Эта картина возбуждала. Подсознание разворачивало ее в совершенно непристойное действо…
– Франсуаза вылетела, – раздался вдруг голос автоответчика в трубке. – Встречайте завтра, в одиннадцать…
Гудки отбоя. «Франсуаза вылетела…» Некоторое время я продолжал держать трубку возле уха, как будто ожидая привычного и желанного: «Хозяев нет дома…» Потом повесил ее на рычаг и вышел. Пары танцевали очень красиво. У одной из девушек на плече была татуировка: плачущий глаз.
Я вернулся к столику и попросил официанта наполнить бокалы.
– Что-то случилось? – спросил Алекс, бросив внимательный взгляд.
– Я возвращаюсь в Ниццу.
Дамы переглянулись между собой.
– Это почему-у? – разочарованно протянула Юлия.
– Изменились кое-какие обстоятельства, – сказал я.
– Неприятности? – спросила Кристина.
– Нет.
– Тогда что же?
Хм-м. Европейцы обычно не задают столько вопросов.
– Со мной хочет встретиться представитель крупного издательства, – сказал я. – Это очень важная встреча. Я не могу ее упустить.
– Ясно, – Кристина посмотрела на меня не то чтобы с укором… Скорее с искренним разочарованием. – А то, понимаешь, любовь, чувства и все такое!..
– И пустые обещания, – напомнил я.
– Но мы-то продолжим путешествие? – спросила она и посмотрела на Юлию, а потом на Алекса. – Мы поплывем в Сан-Ремо?
Алекс задумался.
– Почему нет? Хотя без Зигфрида будет скучно.
– Мы не дадим тебе скучать! – многообещающе улыбнулась Кристина. – Правда, Юля?
– Конечно! – Подруга кивнула.
Изменница! Вместо того чтобы отправиться в монастырь или хотя бы надеть траур…
– На такси до Ниццы сорок минут, – сказал Алекс. – Во сколько тебе надо быть там?
– В первой половине дня, – сказал я и взглянул на Юлию. Она облизывала влажные от вина губы.
– Впрочем, переночевать я могу и здесь.
– Хорошо, – Алекс широко улыбнулся, превратившись в прежнего весельчака и рубаху-парня, подмигнул и добавил с поистине русской интонацией: – Тогда гуляем!
Определенно в нас было что-то общее.
Глава 5
Космический супершпион
Неосведомленному человеку кажется, что космические дали действительно находятся далеко-далеко, а они совсем рядом, рукой подать… Ракета-носитель типа «Союз» достигает высоты двухсот километров всего за десять минут. Это уже полноценный космос, орбита с краткосрочной стабильностью. А по расстоянию десять минут – это как от Пушкинской площади до Охотного Ряда. Или от отеля «Негреско» до площади Массена… Конечно, если не в час пик.
Но на околоземной орбите нет такого понятия, как часы пик и средняя загруженность улиц. Здесь постоянно несется поток из сотен тысяч объектов разного веса, назначения, размера. От банановой кожуры, выброшенной со станции «Мир», фрагментов окаменевшей органики (а попросту, извините, дерьма) до отработанных ступеней ракет и топливных баков размером с железнодорожный вагон, а так же космических аппаратов, как «мертвых», так и действующих.
Скоростной режим никто не регулирует, постовых ГАИ нет и в помине, но скорость у всех участников движения примерно одинаковая – первая космическая. Это около тридцати тысяч километров в час, в сто раз быстрее любого болида из «Формулы-1». Причем орбиты с разным углом наклонения пересекаются, а столкновения чреваты самыми печальными последствиями. Например, в 2006 году крохотная частица диаметром меньше миллиметра пробила радиатор и обшивку грузового отсека одного из американских шаттлов. Год спустя шаттл «Атлантис» едва не стал жертвой другой шальной частицы, которая оставила опасную трещину на иллюминаторе. Это могло быть что угодно: кусочек облупившейся от корабля краски, капля технологической жидкости, даже обрезок ногтя какого-нибудь астронавта, выброшенный в открытый космос вместе с другими отходами… Мусор, одним словом.
А околоземное пространство, по сути, и есть огромная мусорка. Если сведения о жизни людей неолита археологи черпают из содержимого выгребных ям того времени, то археологи будущего будут черпать сведения о нашей жизни из содержимого околоземных орбит. Это не только всякого рода осколки, частицы и фрагменты, но и вот этот похожий на циклопическую гайку спутник «Дунфан» – пионер китайской космонавтики, болтающийся тут еще с начала 70-х… Или спутник связи «Eutelsat», по неизвестным причинам вышедший из строя весной прошлого года и оставивший без порции вечерней «развлекухи» население Молдовы и части Румынии… Или российский разведчик «Космос-2251», чья программа была свернута в 1995-м, а с тех пор ни у кого руки не дошли, чтобы захоронить его на более высокой орбите или, наоборот, обрушить в атмосферу.
Есть и другие спутники, вполне успешно действующие. Но их доля на этой космической свалке ничтожно мала – всего семь процентов. Когда-нибудь и они превратятся в ненужный мусор – кто-то раньше, кто-то позже… Спутники связи, навигационные, метеорологические, военные и прочие… Военных все-таки больше, поскольку многие «мирные» аппараты выполняют тайные функции, связанные с задачами обороны. Кстати, военные не употребляют бытовое словцо «спутник» – у них строгая и четкая терминология: КА – космический аппарат. Так и крутятся многочисленные КА по своим орбитам, смотрят, фиксируют, запоминают, передают в центр…
