Валена с трудом поднялся на ноги и закачался. Джино поспешно подхватил его.
– Что со мной? – тихо прошептал Валена обескровленными губами.
Джино осторожно опустил обмякшее тело на пол. Теперь тяжелый Артуро Валена не помешает ему провести кое-какую подготовительную работу. Джино нутром чувствовал, что совершает последний акт в своей жизни, что наступает финал его непродолжительной, но весьма бурной деятельности.
Не теряя ни минуты, Джино раздел донага знаменитого телеведущего. Мокрые от непроизвольного мочеиспускания ноги Артуро вызвали у него отвращение. Обыкновенный человек страшно боится смерти, потому что не может понять необходимости и неизбежности превращения своей плоти в прах. У него не хватает мужества встретить смерть с улыбкой и доброжелательно принять ее крепкие объятия, как это сделал когда-то мифический Лоренцо.
Он повернул Валену лицом к алтарю и подтащил к нефу железную решетку, не без удовольствия ощутив ее приятную, хорошо отполированную поверхность и подумав, что она прямиком отправит Артуро в рай и заодно увековечит на земле. Да, возможно, история про святого мученика Лоренцо является апокрифом, но для Джино это не имело в данный момент абсолютно никакого значения. Главное – в нее верили и продолжают верить великое множество людей, так что железная конструкция со всеми ее изгибами и узлами в любом случае останется символом окончательного искупления грехов. Даже Артуро Валена заслуживает такой чести.
Джино перевалил на решетку грузное тело, накрепко привязал его ремнями, положил под решетку горку древесного угля, обильно полил бензином и вдруг подумал, что не стоит обманывать себя. Еще в больнице он узнал, что наркотик действует определенное время. После укола прошло минут пятнадцать – двадцать, не больше. Стало быть, Артуро Валена встретит в ясном сознании свой Судный день.
50
Ее разбудил собачий лай, доносившийся с какой-то отдаленной фермы. Ник стоял у окна, спиной к ней. Сара посмотрела на его темный силуэт, отчетливо обрисованный яркой луной, а потом перевела взгляд на большие настенные часы. Два часа ночи.
– Ник, что случилось? – тихо спросила она.
Он не ответил.
– Ник, посмотри на меня.
Он тяжело вздохнул, отошел от окна и присел на край кровати. Она увидела у него на лице грустное выражение, памятное ей с их первой встречи. Перед ней снова был серьезный сильный человек, для которого долг всегда превыше любви, человек, который боится всего, что способно нарушить его покой, его привычный, выстроенный по логическим законам мир.
– Извини, – тихо сказала она, – все произошло слишком быстро. Я не должна была давать волю чувствам.
Он снова не ответил.
Сара взяла его рукой за подбородок и повернула к себе.
– Твое молчание выглядит как обвинение в мой адрес.
Ник недовольно поморщился:
– Я ни в чем тебя не обвиняю. Сам во всем виноват. Я не хотел этого, я даже пообещал себе, что не допущу ничего подобного.
– Ты хочешь сказать, что я заставила тебя?
– Нет, ты здесь ни при чем. – Он сказал это вполне искренне, но в его честности не было ни малейшего утешения. – Но мне от этого не легче. Все равно мы поступили неправильно.
– А я считаю, что ничего страшного в этом нет, – холодно откликнулась Сара.
Это заявление тронуло Ника. Он осторожно пожал ей руку.
– Я тоже так считаю, но дело в том, Сара... – Он посмотрел в сторону.
Его нерешительность начала раздражать ее.
– Так в чем же дело, Ник?
– Я не знаю тебя, – тихо сказал он. – То есть знаю, конечно, но только малую часть, а мне нужно знать о тебе все. Я до сих пор не могу избавиться от мысли, что значительная часть твоей жизни остается закрытой для меня, что есть нечто чрезвычайно важное, что ты предпочитаешь скрывать от меня.
Она выдернула руку и отодвинулась от него.
– Разве не достаточно того, что ты видел?
– Нет. То, что я знаю о тебе, ровным счетом ничего не добавляет к общей картине. Напротив, лишь запутывает ее. Я не верю, что это отражает твои настоящие черты хотя бы в небольшой части. В тебе есть нечто такое, что до сих пор остается для меня тайной. Ты скрываешь от меня что-то настолько важное, без чего я не могу считать, что знаю тебя до конца. И это ощущение... парализует меня.
– А ты прислушайся к своему внутреннему голосу как полицейский, – сухо посоветовала Сара. – Или ты думаешь, что я должна быть более откровенной после того, как ты переспал со мной?
– Нет! – поспешно воскликнул он.
Сара понимала, что в его словах есть доля правды, и презирала себя за то, что усомнилась в его порядочности. Ник был предельно честен с ней, может быть, даже слишком честен. Она прильнула к нему, погладила рукой по щеке и заглянула в глаза:
– Прости, Ник, во мне сейчас говорит страх, а не желание обидеть тебя. Ты же знаешь, как тяжело мне вспоминать свое прошлое.
В глазах Ника промелькнуло плохо скрытое сомнение.
– Правда? А мне казалось, что ты обладаешь редким талантом скрывать от окружающих свой внутренний мир. К сожалению, я не знал об этом раньше.
– Ник, я умоляла тебя бросить это дело ради меня, – взволнованно прошептала Сара, – но ты меня не послушал. Впрочем, еще не поздно, Ник.
– Нет, Сара, – твердо возразил он, – это невозможно. Это моя работа, и я доведу ее до конца.
– В таком случае я тоже буду держаться до конца, – уныло сообщила Сара. – И не спрашивай, кто я такая. Я просто сплю с кем попало, а потом спокойно ухожу и ни о чем не думаю. Я даже не помню, с кем спала последний раз. И не вижу в этом ничего плохого. Или ты считаешь, что это большой грех, потому что сам думаешь иначе?
Он покачал головой:
– Нет, это действительно большой грех, но не потому, что я так считаю, а потому, что ты сама так думаешь. Ты сама придумала этого человека и пытаешься во что бы то ни стало ввести меня в заблуждение. А мне нужно знать: почему?
– Ник, поверь мне, тебе незачем знать это.
Он обнял ее за плечи, нежно поцеловал в губы и погладил по мягким шелковистым волосам.
– Сегодня я проснулся от приятного запаха твоего тела и до сих пор не могу забыть об этом. Прошу, не относись к этому слишком поверхностно, ведь у меня ничего подобного раньше не было.
В уголках ее глаз появились крошечные слезинки. Ник снял их пальцем, а потом, как самую драгоценную на свете влагу, поднес к губам и ощутил их солоноватый вкус.
Сара закрыла глаза, и слезы ручьем полились по ее щекам. Ник понимал, что открывает в ней что-то новое для себя, но не мог удержаться от раздирающего его душу любопытства.
