– А почему я должен возражать? – спросил Мейсон.
– На ней могут быть очень красноречивые разрывы.
– А если они там действительно есть?
– Они могут соответствовать тем клочкам, которые полиция
нашла на колючей проволоке.
– А если они будут соответствовать?
– Тогда вам придется дать некоторые показания.
– А если я дам?
Дрейк пожал плечами:
– Это твое дело, Перри. Я не буду говорить тебе, что
законно, а что нет. Просто объясняю ситуацию.
– Спасибо, – улыбнулся Мейсон. – Если ты мне понадобишься, я
сообщу.
– Отлично. Пока.
Как только Дрейк закрыл за собой дверь, Мейсон попросил
Деллу:
– Позвони Анслею.
Делла взяла телефонную книгу, нашла номер и спросила:
– Пусть Герти наберет номер через коммутатор или?..
– Нет, попробуй через нашу незарегистрированную линию, –
покачал головой Мейсон. – Наверное, лучше, чтобы Герти ничего не знала.
Проворные пальцы Деллы Стрит уже набирали номер. Через
несколько секунд она произнесла в трубку:
– Мистера Анслея, пожалуйста.
Тут же закрыла трубку рукой и прошептала:
– Его секретарь хочет знать, кто говорит.
– Назовись.
Делла убрала руку и продолжала:
– С вами говорит секретарь адвоката Перри Мейсона по очень
важному делу. Понимаю… Пожалуйста, скажите ему, как только он придет, пусть
сразу свяжется с мистером Мейсоном. Желательно, чтобы это было как можно
раньше. И передайте ему, что дело достаточно важное.
Она повесила трубку и повернулась к Мейсону:
– Анслея нет на месте. Он звонил в свою контору и сообщил,
что с утра его наверняка не будет, а может быть, он и вообще не придет.
– Он не оставил номер телефона, по которому его можно найти?
Делла отрицательно покачала головой:
– Секретарь сказала, что он где-то на объекте, а на
строительстве нет телефонов. К тому же Анслей все время ездит по разным
объектам, чтобы следить за ходом работ. Она обещала связать его с вами, как
только он придет.
– Хорошо, – кивнул Мейсон, – я думаю, это определит наши
действия на сегодня.
– То есть?
– Мы уходим из конторы и, вероятно, не вернемся до конца
дня. Я обязательно должен поговорить с Анслеем, прежде чем встречусь с
полицией.
– Сколько у нас в запасе времени до того, как они найдут
след, ведущий к нам? – спросила Делла.
– Трудно сказать, – ответил Мейсон. – Вспомни, что прошлой
ночью моя машина стояла прямо под стеной Бордена. Любой проезжающий вполне мог
заметить ее номер. Вспомни также, что мы назвали полиции местонахождение
украденной машины и рассказали им целую историю, якобы наш клиент в
подробностях видел аварию, – историю совершенно неправдоподобную, потому что
после того, как машина свернула с шоссе, ее уже нельзя было видеть, а
следовательно, нельзя было знать, что она перевернулась. Сложи все это вместе,
прибавь убийство, и можно держать пари, что наши друзья из полиции уже потянули
за ниточку, ведущую прямо ко мне.
– О какой ниточке вы говорите?
– О клочках нашей одежды. Ты обратила внимание на пальто
Анслея?
– Да, из него вырван кусок материи, – ответила Делла. – Я… О
господи, шеф, я была недостаточно осторожной. Но я так торопилась, со всех
сторон торчала колючая проволока…
– Ну конечно, – успокоил ее Мейсон, – ты просто старалась
как можно скорее освободить одежду. Тогда мы не могли предполагать, как важно
не оставить никаких следов… Насколько я знаю, сегодня ты хотела кое-что купить
и, кажется, вторую часть дня намеревалась провести в парикмахерской или сходить
на дневной спектакль в театр?
– А если меня спросят, где и как я провела день, что я
должна говорить?
– У тебя сегодня отгул. Ты много перерабатывала.
– Когда? – спросила Делла.
– Хороший вопрос, – похвалил Мейсон. – Не пытайся скрывать
правду. В случае, если тебя спросят, скажи, что ты задержалась на работе прошлым
вечером.
– А если будут настаивать на подробностях?
– Заяви, что без моего разрешения не вправе отвечать на
вопросы, касающиеся работы.
– Шеф, а мне нельзя поехать с вами сегодня?
Мейсон отрицательно покачал головой.
– Почему?
– Я не хочу создавать впечатление, будто избегаю встречи с
полицией. Если мы вместе, значит, работаем над каким-то делом. А если мы
работаем над каким-то делом, то обязаны отвечать на вопросы, включая и те, к
которым не готовы. В выходной же день мы оба имеем право находиться вне
пределов досягаемости даже для полиции.
– А что будет с вами?
– Ну, о себе позабочусь я сам, – усмехнулся Мейсон. –
Надеюсь, что в состоянии это сделать.
– Но ведь если полиция захочет допросить вас, то все равно
разыщет в любом месте. При вашей известности это нетрудно.
– Знаю, – ответил Мейсон, – но, надеюсь, они не будут
кричать на каждом углу, что хотят задать мне пару вопросов. Я хочу сказать, что
они, по крайней мере сейчас, не воспользуются радио или газетами.
– А если Анслей позвонит, когда нас не будет?
– Вряд ли. Он позвонит, только когда его арестуют. Скажи
Герти на коммутаторе, что ты берешь отгул, а я в течение дня буду то приходить,
то уходить. Если позвонит Анслей, пусть она передаст ему, что мы обязательно
должны повидаться, запишет номер телефона, по которому его можно найти.
Мейсон подошел к вешалке и взял шляпу.
– Пока, Делла. – Выходя из кабинета, он чувствовал на себе
встревоженный взгляд секретарши.
Мейсон вывел машину со стоянки, отъехал подальше от своего
учреждения, нашел место, где поставить машину, прошел в магазин и,
поинтересовавшись, можно ли позвонить, набрал номер телефона Беатрис Корнелл в
Анкордиа аппартментс.
Женский голос, официальный и холодный, ответил на звонок:
– Алло, вас слушают.
– Минерва? – серьезно спросил Мейсон.
– Какой номер вы набираете?
– Мне нужна Минерва.
– Здесь такой нет.
– Простите.
Мейсон вернулся к машине и направился в Анкордиа
аппартментс.
