– Повидайте завтра этого инспектора, – посоветовал Борден, –
и заставьте его сделать новые замеры. Я думаю, что арматура лежит совершенно
правильно. Четверть дюйма – вполне допустимое отклонение. И перестаньте
волноваться. Завтра все будет иначе.
Анслей поставил стакан и встал.
– Ну, думаю, мне пора.
– Я рад, что вы посетили меня, Анслей, – сказал Борден, – и
позабочусь о вас, как смогу. Полагаю, что у вас больше не будет неприятностей с
инспекторами. Они, как и все остальные, не любят, когда о них идет дурная
слава, а ведь это в основном зависит от меня.
Борден засмеялся и пошел проводить Анслея до двери.
– Я сам могу найти дорогу, – запротестовал Анслей.
– Нет-нет, я провожу вас. К сожалению, сегодня я один в
доме.
Он проводил гостя и пожелал ему спокойной ночи.
Анслей точно знал: теперь мучения с инспекторами
закончились, но зато начинаются другие мучения – внутреннего порядка. Ему
говорили с самого начала, что если он хочет приступить к строительству, не
войдя в контакт с Меридитом Борденом, то он беспросветно глуп. Анслей наивно
думал, что можно обойтись без этого, если выполнять работу добросовестно и
тщательно придерживаться документации. Однако он быстро понял, какую
незначительную роль играет честность в той работе, которую он сейчас делал.
Машина Анслея хрустела по гравию автомобильной дорожки. В
нем кипели гнев на самого себя и обида на обстоятельства, вынудившие его
приехать к Бордену. Он знал, что едет слишком быстро, но знал и то, что, как бы
далеко ни уехал от этого загородного дома, ему не убежать от самого себя. В
беседе с Борденом он потерял нечто важное, ту часть себя, которую не должен был
терять. Он не устоял перед неумолимым давлением обстоятельств.
На последнем повороте дорожки Анслей повернул руль и
притормозил как раз у железных ворот перед выездом на шоссе. В этот же момент
он увидел на дороге свет фар от машины, которая сворачивала прямо на него.
Очевидно, водитель хотел въехать в ворота и начал поворот до того, как заметил
встречную машину. Гладкая поверхность дороги от дождя была
маслянисто-скользкой.
На мгновение свет фар ударил Анслею в глаза, а затем
встречную машину занесло. По инерции она проскочила ворота и задним крылом
ударилась о бампер машины Анслея. Он изо всех сил нажал на тормоз и
почувствовал еще один удар. Затем увидел, как машину понесло вперед и в сторону
от дорожки, смутно разглядел качнувшиеся кусты, услышал треск, и наступила
тишина.
Свою машину Анслей сумел остановить только у выезда из
ворот. Не выключая мотор и фары, он выбрался из-за руля и, оставив переднюю
дверцу открытой, побежал назад, к пролому в кустарнике.
В темноте упавшая машина казалась бесформенной грудой
металла. Мотор не работал, фары не горели. Анслею показалось издали, что машина
лежит на боку. Подойти ближе мешали помятые ветки кустов, сквозь которые она
проломилась.
– Есть кто живой? – спросил Анслей.
Ответом ему была мертвая тишина.
Глаза Анслея постепенно привыкли к темноте, и он двинулся
вперед, осторожно прокладывая себе путь сквозь мокрую листву. Острый сучок
зацепил его за брюки. Анслей споткнулся, дернулся, услышал звук рвущейся
материи и сразу же почувствовал резкую боль в ноге. Пытаясь защитить лицо, он
вытянул вперед руки и тут же наткнулся на острый конец сломанной ветки.
Неожиданно почва резко ушла у него из-под ног, и он упал. С большим трудом ему
удалось встать на колени, а потом подняться на ноги. Теперь машина была перед
ним. Она лежала на склоне на правом боку.
– Есть тут кто живой? – еще раз спросил Анслей.
Ответа не последовало. Ночная тишина нарушалась только
булькающим звуком: из машины вытекал бензин, острый запах которого стоял в
воздухе. Значит, зажечь спичку было нельзя.
С некоторым запозданием Анслей вспомнил, что у него в машине
есть фонарик. Он побежал обратно, опять преодолел живую изгородь, открыл в
машине отделение для перчаток и достал фонарик. Им давно не пользовались,
батарейки почти сели, и было ясно, что надолго их не хватит, лампочка светилась
очень тускло. Чтобы сэкономить энергию, Анслею пришлось выключить свет и снова
в темноте пробираться сквозь сломанные кусты. Когда он дошел до машины, то
увидел, что одна дверца открыта. Он сунул внутрь руку и зажег фонарик. В кабине
никого не было.
Анслей обошел машину спереди, держа фонарик перед собой. По
траве скользило тусклое пятно света, однако его оказалось достаточно, чтобы
осветить неподвижные женские ноги, а затем и всю молодую женщину, неловко лежавшую
на мокрой траве. Очевидно, ее выбросило из машины на землю и протащило вперед.
Оттого, что женщина скользила по земле, юбка ее задралась и ноги были открыты
до самых бедер. Анслей отметил, что они весьма красивы.
Он поднял фонарик и увидел, что одна рука женщины согнута и
закрывает ее лицо. После этого фонарик погас окончательно. Анслей отбросил его,
склонился над женщиной и в темноте попробовал нащупать ее запястье. Пульс бился
слабо, но ровно.
Анслей выпрямился и стал пробираться к гравийной дорожке,
однако наткнулся на изгородь. Тогда он набрал в легкие воздуха и изо всех сил
закричал:
– Помогите!
Влажная темнота поглотила его крик. Раздраженный тем, что
сплошной кустарник не дает ему выйти на гравийную дорожку, Анслей пригнулся,
выставил вперед плечо и приготовился проламываться сквозь переплетенные ветви.
В этот момент позади раздался слабый стон. Анслей остановился и прислушался. На
этот раз до него долетел дрожащий крик:
– Помогите, помогите!
Он кинулся назад, к перевернутой машине. Женщина уже сидела.
Анслей неясно увидел белый овал лица, руки и более светлую линию тела выше
чулок.
– Вы ранены? – спросил он.
Вместо ответа незнакомка инстинктивно одернула юбку.
– Где я? – спросила она.
– Вы ранены? – повторил Анслей.
– Не знаю.
– Давайте-ка выясним, – сказал он, опускаясь рядом с ней на
землю. – Переломов нет?
– Кто… кто вы?
– Я вел машину, в которую вы врезались.
– О!
– Скажите, у вас все в порядке? Попробуйте подвигать руками
и ногами.
– Руками я уже двигала. А ногами… Да, все в порядке.
Пожалуйста, помогите мне подняться.
После двух неудачных попыток она с помощью Анслея встала на
ноги, но, немного постояв, пошатнулась.
– Вы не волнуйтесь, – сказал Анслей, поддерживая ее.
– Где я?
– Вы сворачивали с шоссе на дорожку к дому Меридита Бордена
и, очевидно, не смогли справиться с машиной, – объяснил он, тщательно выбирая
слова, так как старался, с одной стороны, не обвинить потрясенную девушку в
том, что именно она виновата в столкновении, а с другой стороны – не дать ей подумать,
что виноват он.
