В щели появилось лицо молодой женщины.
– Кто там?
Трэгг еще раз вытащил свой значок.
– Лейтенант Трэгг, отдел по расследованию убийств, – ответил
он. – Мы бы хотели поговорить с вами. Впустите нас.
Женщина немного поколебалась, потом сняла цепочку и
распахнула дверь.
– Я собиралась одеться, чтобы выйти…
– Значит, вы еще не выходили? – спросил лейтенант.
– Еще нет.
Вслед за Трэггом Мейсон вошел в роскошно меблированную
гостиную. Распахнутая настежь дверь давала возможность видеть, как поток
солнечного света бросает на неубранную постель тень от пожарной лестницы,
проходящей по наружной стене дома вплотную к окну. Еще одна дверь вела в
ванную, а в другом конце гостиной находилась туалетная комната. За вращающейся
дверью была кухня, откуда доносился запах свежесваренного кофе.
– А у вас очень мило, – оглядевшись, заявил Трэгг.
– Мне нравится.
– Живете одна?
– Если это вас касается, то одна.
– Много места.
– Я ненавижу тесноту.
– Мы пытаемся найти женщину, – приступил Трэгг к делу, –
которая была прошлой ночью в Анкордиа аппартментс примерно от девяти тридцати
до десяти часов. Мы думали, вы сможете нам помочь.
– А что дало вам повод так думать?
– А вы сможете помочь?
– Не знаю.
– Где вы были в это время?
– Я… – Женщина заколебалась. – А это вам очень важно знать?
– Очень.
– Могу я спросить почему?
– Я бы предпочел, чтобы сначала вы ответили на вопрос. И
еще. Почему вы назвали себя Беатрис Корнелл, когда Джордж Анслей доставил вас
ко входу в тот дом?
– Мистер… лейтенант, я бы все же хотела знать, почему вы
задаете эти вопросы.
– Чтобы получить информацию. Мы расследуем преступление.
Ответьте мне на эти вопросы, а потом я спрошу вас об автомобильной катастрофе.
– Какой катастрофе?
– Той, в которой вас выкинуло из машины на земле Меридита
Бордена, после чего вы схватили за ноги одну молодую женщину и оттащили ее
подальше от автомобиля, а потом растянулись на земле и начали звать на помощь.
Лоретта Харпер прикусила губу и нахмурилась.
– Садитесь, лейтенант. А это?.. – Она взглянула на Мейсона.
– Мистер Мейсон, – поклонившись, назвал себя адвокат.
– Я надеюсь, вы сможете сделать так, чтобы мое имя не
появилось в газетах, лейтенант?
– Сначала послушаем вас. Как случилось, что вы оказались за
рулем украденной машины?
– Я вела украденную машину?! – воскликнула она с таким
яростным ударением на слове «я», что Трэгг выразительно приподнял бровь.
– А разве не вы? – спросил он.
– Господи, конечно, не я. Машину вела Дон Меннинг и гнала,
как сумасшедшая.
– А почему вы оказались с ней?
– Она заставила меня сесть в машину.
– Каким образом?
– Под угрозой пистолета.
– Следовательно, вас похитили?
– Конечно. Я так разозлилась, что готова была ее убить.
– Ну, рассказывайте, как это произошло.
– Она обвинила меня в том, что у меня роман с ее бывшим
мужем.
– А это действительно так? – поинтересовался Трэгг.
– Она не имела права говорить мне подобные вещи. Они с
Франком развелись, и ей нет никакого дела до его поступков. Она же ни перед кем
не отчитывается в своих действиях, это я вам точно говорю. Она делает все, что
хочет и…
– А кто это – Франк? – спросил лейтенант.
– Франк Ферни – ее бывший муж.
– А ее имя?
– Дон Меннинг.
– А какая у нее профессия?
– Это вы, полицейский, меня спрашиваете?
– Каким образом вы оказались в украденной машине?
– А вы уверены, что она украдена?
– Уверен. «Кадиллак» номер CVX-266 украден вчера вечером.
– Держу пари, она сделала это нарочно, чтобы замести следы.
– Может, вы все-таки расскажете нам, что произошло? –
потребовал Трэгг.
– Вчера вечером у меня собралась небольшая компания. Кроме
меня и моего друга, еще одна семейная пара, наши хорошие знакомые. К середине
вечера вдруг обнаружилось, что кончились сигареты. Я вышла в ближайший магазин.
Остальные смотрели телевизор. Это было после восьми часов, может быть, без
четверти девять. У перехода я подождала, когда зажжется зеленый сигнал
светофора, и стала переходить улицу. Вдруг прямо передо мной развернулась
машина и остановилась так, что перекрыла мне путь. Правая дверца ее открылась,
и Дон Меннинг приказала мне: «Влезай!»
– Вы знали ее раньше? – спросил Трэгг.
– Я никогда не знакомилась с ней, но в лицо ее знаю.
– А она вас знает?
– Очевидно.
– Что еще она вам сказала?
– Она сказала: «Влезай, Лоретта, я хочу поговорить с тобой».
– И как вы поступили?
– Я колебалась, а она снова приказала: «Садись. Я не могу
стоять здесь всю ночь и мешать движению».
– Что было дальше?
– Что-то в ее голосе испугало меня. Я хотела уйти и вдруг
увидела, что она целится в меня из пистолета. Она держала его прямо на уровне
сиденья. Твердым голосом она заявила: «В последний раз повторяю: влезай. Нам
нужно поговорить».
– И что вы сделали?
– Села в машину. Я подумала, что, наверное, уж лучше сесть,
так как была уверена, что в противном случае она выстрелит.
– Что потом?
– Машина помчалась вперед на бешеной скорости. Дон была
почти в истерике, и на меня полились потоки слов.
– Что именно она говорила?
– Что Франк, я имею в виду ее бывшего мужа, год назад
пообещал поехать в Рено и оформить там развод. Дон предполагала, что может
снова выйти замуж. Затем она решила все-таки проверить, почему все так тянется,
и узнала, что никакого ходатайства о разводе Франк не подавал. Более того, он
якобы признался Дон, что никуда не ездил и не собирается оформлять развод до
тех пор, пока не получит солидный куш отступных. Она так буйствовала по этому
поводу, что я испугалась, как бы она не застрелила меня, а заодно и Франка. Она
кричала, что я завела с Франком шашни и что она заставит нас обоих подтвердить
это письменно.
