– Что произошло потом?
– Потом прозвучала сирена, и ворота закрылись.
– Дальше.
– Потом мистер Анслей подошел к воротам, попытался открыть
их и, видимо, включил сигнал тревоги…
– Протестуем как против умозаключения свидетеля. Просим в
протоколе вычеркнуть, – сказал Дру.
– Не возражаю, – согласился Мейсон. – Рассказывайте о том,
что случилось дальше.
– Зазвучала сирена, зажглись прожектора, освещающие
территорию, и мы услышали лай собаки.
– Потом?
– Мы стали перелезать через стену. Когда мы забрались
наверх, к стене подбежала собака, она лязгала зубами у самых наших ног и
старалась прыгнуть за нами.
– Дальше.
– Потом мы спустились со стены с другой стороны.
– Вы можете назвать, в какое время это было?
– Чуть позже одиннадцати часов.
– Что происходило дальше?
– Мы подошли к воротам.
– Что случилось там?
– Мы обнаружили телефон.
– И что сделали?
– Вы говорили по телефону.
– Одну минутку, одну минутку, – возразил Дру. – Это
некомпетентно, невещественно и не имеет отношения к делу. Это умозаключение
свидетеля.
– Это не умозаключение свидетеля, – ответил Мейсон. – Было
бы умозаключением, если бы я спросил ее, с кем я разговаривал, но она
показывает только тот факт, что я говорил по телефону. Я действительно говорил
по телефону, и только это она показывает.
– Продолжайте, – обратился судья к Делле Стрит, – возражение
отклоняется. Не пересказывайте нам, что говорил мистер Мейсон, с кем он
говорил, рассказывайте только то, что происходило.
– Да, ваша честь. Затем мистер Мейсон повесил трубку и… Имею
ли я право показать, что он мне говорил?
Судья Эрвуд покачал головой:
– Если обвинение будет возражать, то нет.
– Мы возражаем, – сказал Дру. – Это действительно показания
с чужих слов, а свидетель должен говорить только о фактах, имеющих отношение к
делу.
– Я думаю, что это имеет самое прямое отношение к делу, –
заявил Мейсон. – Мы как раз сейчас подходим к части, которую я считаю очень
важной.
– Хорошо, – сказал Эрвуд. – И что же произошло, мисс Стрит?
– После того как мистер Мейсон поговорил по телефону, я
взяла трубку и продолжала через равные промежутки времени нажимать кнопку
вызова.
– И что случилось?
– Мистер Борден ответил на вызов.
– Минуточку, минуточку, – заволновался Дру. – Мы требуем
вычеркнуть это из протокола как умозаключение свидетеля. Это бездоказательно.
Судья обратился к Делле Стрит, лицо его выражало явную
заинтересованность.
– Вы утверждаете, что ответил мистер Борден?
– Да, сэр.
– Вы знали его при жизни?
– Нет, ваша честь.
– В таком случае откуда вам стало известно, что это мистер
Борден?
– Он так сказал.
– Другими словами, голос в телефонной трубке заявил, что вы
разговариваете с мистером Борденом?
– Да, ваша честь.
Эрвуд покачал головой:
– Возражение обвинения принято. Это действительно
умозаключение свидетеля. Однако свидетель имеет право как можно точнее
пересказать беседу, состоявшуюся по телефону.
– При всем нашем уважении к суду, – вскочил Дру, – и
несмотря на то что вопрос задан вашей честью, мы вынуждены заявить возражение,
поскольку нельзя доказать, что у телефона был Меридит Борден.
Судья снова покачал головой:
– Адвокат уже обосновал данный вопрос, установив, что
телефон у ворот был связан прямо с домом. Теперь мисс Стрит показывает, что
нажала кнопку вызова на телефоне и говорила с кем-то. Она имеет право
рассказать о беседе. То, что ее собеседником являлся Меридит Борден, должно
быть подтверждено либо прямыми, либо косвенными доказательствами. В данном
случае суд утверждает, что косвенные доказательства выглядят вполне
убедительно. Согласно показаниям обвинения мистер Борден был в доме один.
Согласно показаниям данной свидетельницы, какой-то мужчина ответил по телефону.
То, что мужчина сказал, будто он является мистером Борденом, вовсе не означает,
что так и было в действительности, это уже установлено, но я разрешаю
свидетельнице дать показания по поводу этого разговора.
Делла Стрит продолжала:
– Мужской голос спросил, кто звонит. Я сказала, что мы
просто прохожие и хотели бы поговорить с мистером Борденом. Мужчина ответил,
что он – мистер Борден и просил бы его не беспокоить, но я заявила, что дело не
терпит отлагательства, так как молодая женщина попала в автомобильную
катастрофу и, скорее всего, находится где-то на его территории. Мужчина
подтвердил, что действительно кто-то трогал ворота, нажал на кнопку охранной
сигнализации и тем самым открыл клетки со сторожевыми собаками. Он пообещал
выключить прожектора и отозвать собак и сказал, чтобы мы не волновались, так
как собаки не нанесут вреда: они выдрессированы таким образом, что заставляют
человека стоять неподвижно до прихода хозяина. Потом голос спросил, кто я
такая, но я отказалась назвать свое имя, сказав, что просто проходила мимо.
– Что было дальше? – спросил Мейсон.
– Я повесила трубку и сказала вам… Нет-нет, – Делла улыбкой
попросила прощения у обвинения, – я знаю, что не имею права говорить об этом.
– В какое время это было? – спросил Мейсон.
– Разговор по телефону происходил минут в десять-пятнадцать
двенадцатого.
– Что мы сделали потом?
– Потом мы отвезли мистера Анслея назад, в ночной клуб
«Золотая сова», где он пересел в свою машину.
– До какого времени мы были с Анслеем?
– До одиннадцати тридцати, может быть, одиннадцати тридцати
пяти.
– Следовательно, основываясь только на том, что знаете сами,
вы можете указать местопребывание обвиняемого по делу в любой отрезок времени
от двух-трех минут одиннадцатого до одиннадцати тридцати вечера понедельника?
– Да.
Мейсон обратился к Дру:
– Можете допрашивать.
– У нас нет вопросов к этому свидетелю, – с широкой улыбкой
заявил Дру.
– Вы не будете допрашивать? – удивился Эрвуд.
