– Молодая женщина была без сознания? – спросил Мейсон.
– Да.
– И машина сильно разбита?
– Да.
– Какой модели машина?
– «Кадиллак» в хорошем состоянии, последняя модель.
– Записали номерной знак?
– Да. CVX-266.
– Уведомьте полицию, – сказал Мейсон. – Где произошла
авария?
– Вот в том-то все и дело, мистер Мейсон. Я не хочу ничего
сообщать полиции без крайней необходимости.
– Почему?
– Ну, это целая история… Мистер Мейсон, я знаю, что вы очень
занятой человек, что вам приходится напряженно работать. Знаю, что сегодня
вечером вы собирались отдохнуть, и чувствую себя просто подлецом, но мой
адвокат именно сейчас уехал из города, а больше я никого не знаю. Я увидел вас
и… Ну, это может оказаться для меня очень и очень важно.
– А почему важно? – спросил Мейсон. – И почему вы не хотите
ничего сообщать дорожной полиции?
– Потому что я подрядчик. У меня подряд на кое-какую работу
в городе, но меня затравили.
– Кто?
Анслей пожал плечами:
– Откуда я знаю? Мне известно только одно: инспектора
сделали все, чтобы моя жизнь оказалась невыносимой. Они вцепились в меня, как
клещи, разглядывают мою работу чуть ли не в микроскоп. Мне приказали сломать
целую секцию только из-за того, что пара кусков арматуры меньше чем на дюйм
отошла от положенного места. И я понимаю, почему все это. Не сделал того, что
должен был сделать как можно раньше. Теперь вопрос стоит так: или я смогу
благополучно закончить строительство, или меня сотрут в порошок. Это мой первый
большой подряд. Я использовал кредит до последнего, и все мое состояние зависит
от этой работы.
– Я никак не могу понять, что вы пытаетесь мне рассказать, –
заметил Мейсон.
– Мне намекнули, что единственная возможность исправить
положение – Меридит Борден. Я поехал к нему. Авария произошла как раз в тот
момент, когда я уезжал от него. Разбитая машина лежит на территории его
владения. Мне не хочется заявлять в полицию, так как тогда я должен буду
рассказать, что виделся с Меридитом Борденом. Если это появится в газетах, то…
Вы понимаете, в каком я оказался положении?
– Тогда ничего не говорите полиции, но уведомьте вашу
страховую компанию. Конечно, это лишь в том случае, если с девушкой ничего не
случилось. Ведь она не пострадала?
– Она была в порядке, – ответил Анслей. – И все-таки с нею
что-то не так.
Мейсон взглянул через стол на Деллу Стрит, которая всем
своим видом выражала неодобрение.
– А вы таки заинтересовали меня, – сказал он. – Расскажите
теперь обо всем подробнее. Вы знаете имя девушки?
– Да. Беатрис Корнелл. Она живет в Анкордиа аппартментс.
– Вы видели ее водительские права?
– Нет.
– Почему?
– Вот это еще одно, о чем я задумался только позднее.
Знаете, она вообще вела себя очень странно… Например, я понял точно, что в
одном она мне солгала. Она намеренно повернула машину на подъездную аллею,
ведущую к дому Бордена. Я говорю о том моменте, когда ее автомобиль занесло. Но
она усиленно пыталась убедить меня в том, что не знает никакого Бордена, а
просто ехала по шоссе и свернула, чтобы объехать какой-то предмет.
– Знаете что, – предложил Мейсон, – начните сначала и
рассказывайте подробнее.
Делла Стрит вздохнула, достала из сумочки блокнот,
отодвинула в сторону недопитый стакан и приготовилась записывать. На этот раз
Анслей постарался в своем рассказе не упустить ни одной детали. Выслушав его,
Мейсон задумчиво нахмурился.
– Вы сказали, что девушка, когда вы ее впервые увидели, была
без сознания?
– Да. Пульс был ровный, но тонкий и слабый.
– Затем вы пошли к дому, но она застонала и вы вернулись?
– Да.
– И, подбежав к ней, увидели, что она уже пришла в себя?
– Да.
– А вы имели возможность рассмотреть ее, когда она была без
сознания?
– Нет. Рассмотреть ее я смог только позже, уже в машине. Она
очень миловидна, достаточно молода, наверное, лет двадцать пять, шатенка с
рыжеватым отливом. Глаза, по-моему, темно-карие. У нее ровные белые зубы,
сверкающие при улыбке, а улыбалась она достаточно часто.
– Не сможете ли вы вспомнить, какие на ней были туфли?
– Туфли? Почему именно туфли?
– Я просто спрашиваю.
– Как будто коричневые. Во всяком случае, темные, с
открытыми мысками.
– Хорошо. Она заявила вам, что не будет показываться
доктору. Пусть теперь повторит то же самое мне. Я позвоню, представлюсь как ваш
адвокат и скажу, что направляю к ней доктора, так как хочу быть уверенным в
том, что она не получила травм.
– Она откажется.
– Ну что ж. Понимаете, в данный момент существует только ваше
слово против ее. А если она подтвердит свой отказ мне, вашему адвокату, это уже
доказательство.
– Поищи Беатрис Корнелл, – обратился Мейсон к Делле Стрит. –
Если в телефонной книге нет ее имени, то можно попробовать дозвониться через
коммутатор Анкордиа аппартментс.
Делла кивнула, поднялась и пошла к телефонной будке. Немного
погодя она подозвала Перри Мейсона и, когда тот подошел, сказала в трубку:
– Могу я поговорить с мисс Беатрис Корнелл? Да… Это мисс
Стрит. Я секретарь мистера Перри Мейсона, адвоката. Он хочет поговорить с вами…
Да, Перри Мейсона. Нет, я не шучу. Пожалуйста, не вешайте трубку. Да. Моя
фамилия Стрит. Я говорю по поручению мистера Мейсона. Он стоит рядом со мной.
Не кладите трубку, пожалуйста.
Мейсон вошел в будку.
– Мисс Корнелл? – спросил он.
– Да.
– Я Перри Мейсон, адвокат.
– Скажите, это что, розыгрыш? – требовательно спросил голос
в трубке. – Я думаю, что знаю все розыгрыши, но это что-то новенькое.
– А почему вы решили, что вас разыгрывают? – спросил Мейсон.
В приятном голосе его собеседницы явно звучало недоверие.
– Всем известно, как я восхищаюсь мистером Мейсоном. А вот
теперь начались розыгрыши. Ну, продолжайте в том же духе, не возражаю.
Предположим, что вы адвокат Мейсон. Как мы будем действовать, исходя из этих
позиций?
– Дело в том, – сказал Мейсон, – что я звоню вам в интересах
моего клиента.
