— Увы, ничего не могу сообщить вам по этому поводу.
— Почему?
Адвокат пожал плечами:
— Медицинские компании и институты, использующие трупы для экспериментов, обычно настаивают на соблюдении полной конфиденциальности.
— Но для чего такая секретность?
— Медицина по-прежнему остается областью, где риск намного выше, чем в других отраслях. И если какая-то компания работает над новым эффективным лекарством или методикой, она, естественно, не захочет, чтобы об этом пронюхали конкуренты.
— Значит, вы не можете назвать мне ни одного имени?
— Увы, мистер Арлин, я не знаю даже, какая компания или институт наложил лапу на труп Уильямса.
— Значит… никто не знает, куда в конце концов попало тело Дуэйна, не так ли?
— Администрация «Каньона Гамма» наверняка в курсе.
— Уж они-то точно ничего мне не скажут.
Джим Хаттон пожал плечами:
— Попытайтесь выяснить сами. Вы же репортер.
— А вы не можете мне помочь?
— Позвольте сначала спросить, зачем мне это — помогать вам?
Фред не нашелся, что на это ответить, и решил зайти с другой стороны.
— О'кей, — сказал он, — расскажите мне о Дуэйне. Каким он был?
— Но ведь ваша статья, кажется, немного о другом…
— Именно об этом! — с горячностью перебил Фред. — Дуэйн был казнен. Это уже новость!
— Вряд ли, особенно если судить по тому, сколько эфирного времени уделила этому событию пресса.
— А каково ваше мнение, мистер Хаттон? Как по-вашему, Дуэйн заслуживал смертной казни?
— И вы задаете подобный вопрос адвокату?
Черт побери, этот Хаттон оказался крепким орешком, но Фред решил не сдаваться.
— Разве адвокаты — не люди? — парировал он.
Хаттон снова пожал плечами:
— Я не верю в эффективность смертной казни. Именно поэтому я стал защитником, а не судьей или прокурором.
Фред почувствовал, что им пренебрегают. Во взгляде Хаттона читалось типичное адвокатское недоверие. Фред был не готов выдержать пристальный взгляд этих холодных выпученных глаз и, отвернувшись, стал рассматривать дохлую муху на подоконнике.
— Он мне нравился, — неожиданно сказал Хаттон.
— Нравился?! — удивленно переспросил Фред.
— Дуэйн, конечно, был форменным психом, но где-то глубоко внутри… Ну, вы понимаете…
— Откуда он вообще взялся? Как стал таким?
Из облезлого деревянного шкафчика Джим Хаттон достал толстую папку с какими-то бумагами, распечатками. Он явно был адвокатом старой школы и предпочитал конкретные, осязаемые вещи, которые можно потрогать, подержать в руках. Некоторые люди упрямо не желали сверять свои жизни с тем, что показывал компьютерный экран.
Джим Хаттон бросил увесистую папку на стол, подняв в воздух еще одно облачко пыли.
— Я думаю, здесь есть все, что вам нужно, чтобы описать семейную трагедию по-американски, — сухо сказал он, открывая папку. — О'кей. Уильямс Дуэйн Дуглас, родился в 2043 году в Бейкерсфилде. Мать — Дездемона Уильямс, родилась в 2013-м. Хроническая алкоголичка. Продолжала пить даже после принудительного — по решению суда — изменения соответствующего гена на аллельную модификацию Д2Р2. Допаминовые рецепторы необратимо разрушены.
Отец — Дуглас Петти. То, что он не оставил семью сразу после рождения Дуэйна и Кита, — наверное, самое худшее, что только могло случиться в их жизни. Дуглас терроризировал сыновей, причем проделывал это с явным удовольствием. Кроме того, он обладал неограниченной властью над женой. Однажды Дездемона и Дуглас решили оставить обоих детей в номере мотеля. Сказано — сделано; уложив мальчиков спать, они просто ушли в неизвестном направлении, не потрудившись даже оплатить счет. К этому времени в семье появился третий ребенок — Бобби, сестра Дуэйна и Кита. О ней мать заботилась — во всяком случае, прежде чем отправиться в мотель, она оставила ее у сестры. Что касается сыновей, то их судьба, похоже, не особенно интересовала Дездемону Уильямс. Как бы там ни было, с тех пор она с ними больше никогда не виделась.
Джим Хаттон закрыл папку.
— Что было потом? — поинтересовался Фред.
Адвокат пожал плечами:
— Мальчишек Уильямсов переводили из одного приюта в другой, пока их не усыновили Барри и Кристин Ленеманы. Но и этот гуманный акт едва не привел к катастрофе. Ленеманам, по-видимому, хотелось иметь только одного ребенка, а Дуэйн, на свою беду, не пришелся у них ко двору. Вот почему он стал таким, каким стал… Если хотите знать мое мнение, ничего другого и нельзя ожидать от человека, которого никто никогда не любил и с которым самые близкие люди всю жизнь обращались как с собакой.
Тут Фреду стало ясно, что внешняя холодность адвоката — всего лишь профессиональная маска, под которой скрывается натура глубоко эмоциональная.
— Как вам кажется, он был виновен в том преступлении, за которое его казнили?
— Не для печати?
— Разумеется, нет.
— Единственный человек, кто доподлинно знает, что случилось той ночью у Каменистого ручья, — Кит Уильямс, его брат. Они были вместе, когда погибла эта девчонка, Соннерс.
— А где теперь Кит?
Хаттон еще раз недобро усмехнулся.
— Где теперь Кит Уильямс? — повторил он. — Прячется, наверное, в какой-нибудь дыре. Если вы случайно его разыщете, мистер Арлин, я советовал бы вам не пытаться взять у него интервью, а действовать в соответствии с рекомендациями ФБР.
И Джим Хаттон бросил ему через стол фотографию. Со снимка с вызовом улыбался Дуэйн Уильямс.
— Но это не Кит!.. — удивился Фред. — Это же Дуэйн! Тот парень, которого казнили в «Гамме».
— Это Кит. Они были идентичными близнецами. Разве вы не знали?
— В пресс-релизе ничего об этом не говорилось…
— Эх вы! А еще журналист!.. — Адвокат презрительно ухмыльнулся.
Да-а, подумал Фред, а Хаттон-то тот еще сукин сын! Тем не менее он слегка приподнял руки вверх, как бы признавая правоту собеседника.
— Так вот, в рекомендациях ФБР говорится, что человек, опознавший Кита Уильямса, не должен пытаться его задержать. И даже приближаться к нему… ни при каких обстоятельствах. Этот парень опасен, как неразорвавшаяся граната. На свете немало людей, которым вы, мистер Арлин, можете посочувствовать, даже пожалеть… Мне, учитывая род моих занятий, приходится проявлять сочувствие даже к тем, кого в обществе принято считать негодяями и подонками. Но не к таким, как Кит Уильямс… Для этого мерзавца у меня не найдется ни капли жалости.
Выйдя на залитую солнцем Стейт-стрит, Фред остановился в легкой растерянности. Он никак не мог сообразить, в какую сторону ему надо идти. На душе у него было неспокойно, коленки слегка дрожали. Быть может, подумалось ему, все дело в том, что он слишком привык к безопасности виртуальных судебных присутствий, когда репортер может затребовать любое досье, чтобы без спешки, вдумчиво и внимательно ознакомиться с ним. А главное — для этого вовсе не надо даже находиться в том же городе, где рассматривается дело. Из своего кабинета Фред мог подключиться к любому залу судебных заседаний, и, будучи человеком достаточно ленивым, он предпочитал именно так и поступать. Куда как приятно работать дома, сидя в удобном кресле перед экраном компьютера! Нет, запутанные расследования и скитания по трущобам в поисках человека, который может оказаться опасным преступником, — это не для него.
