— …Или некоторое время обманывать всех… — подхватил Гарт.
— …Но нельзя обманывать всех постоянно. Кого пытаешься одурачить ты?
— Что ты имеешь в виду, Ким? — Гарт терпеть не мог словесные игрища, особенно с таким опасным противником, как Федеральное агентство бактериологической безопасности.
— Образцы тканей, которые мы взяли у тебя в лаборатории, оказались весьма и весьма интересными.
— Рад это слышать.
— Мы датировали эту голову шестидесятыми годами XX века.
— И были абсолютно правы, — вежливо подтвердил Гарт. — Точная дата — одна тысяча девятьсот шестьдесят шестой. Просто поразительно, как вам это удалось!
— Я не знала, что у вас есть такие старые экземпляры.
— Есть, и немало. На данном этапе нашего проекта от них довольно много пользы.
Гарту захотелось, чтобы Ким поскорее перешла к делу, ради которого звонила.
— Вы постоянно работаете с ископаемыми, а мы — нет, поэтому нам пришлось позаимствовать новейший аппарат в лаборатории судебной медицины… — Она не договорила, очевидно, ожидая его реакции, но Гарт и глазом не моргнул.
— И что показала ваша замечательная машина? — спросил он.
— Ты, конечно, будешь рад услышать, что результаты неопределенные…
Гарт немного расслабился. По-видимому, у Ким нет никаких фактов и ее звонок — просто попытка выудить что-то из него.
— …Но мы склоняемся к мнению, что тело, которое вы продемонстрировали нам в последний наш визит, умерло намного раньше, чем вы говорили.
— Да, это так, — сказал Гарт. — К сожалению, оно прожило всего несколько дней.
Ким поджала губы.
— Тогда почему ты солгал мне?
— Честно говоря, Ким, нам не хотелось уронить себя в глазах президента. Он многого ждет от нашего проекта, поэтому мы сказали ему, что тело прожило достаточно долго — дольше, чем на самом деле. Естественно, нам не хотелось, чтобы президент узнал, как мы ввели его в заблуждение, поэтому мы солгали и вам. Извини…
— Все это довольно странно…
— Совершенно с тобой согласен. Это была ошибка, и я приношу свои извинения.
— Ты очень осложняешь мне работу, Гарт, — вздохнула Ким. — Мне бы не хотелось возвращаться к вам с ордером, но…
— Я буду только рад, если ты посетишь нас снова, — солгал Гарт самым жизнерадостным тоном, на какой только был способен в данных обстоятельствах. — Дело в том, что через две-три недели мы планируем восстановить еще одно тело, и если ты приедешь, я сам тебе все покажу. Мне нечего скрывать, Ким.
— Я хочу, Гарт, чтобы ты твердо усвоил одну вещь, — медленно, с расстановкой проговорила она. — Единственное, что меня заботит, — это здоровье нации. И если не считать твоей лжи, ты пока не сделал ничего, что могло бы подвигнуть меня на решительные действия.
Они оба прекрасно знали, что, если в следующий раз Ким появится в «Икоре» с ордером, ей и ее коллегам придется закрыть филиал — быть может, не навсегда, а на какое-то время, однако даже подобная мягкая мера могла отбросить исследователей на месяцы назад. Фактически им пришлось бы начинать проект с самого начала, а Ким — судя по ее последним словам — этого не хотелось. Может быть, в ней проснулось что-то вроде сочувствия к коллеге-врачу, занятому действительно важными исследованиями, но не исключено, что причиной подобной осторожности с ее стороны был интерес, проявленный к проекту самим президентом. Похоже, Рик не ошибался, когда говорил, что Вильялобос — их самый высокопоставленный и влиятельный друг и покровитель.
— У нас нет никаких тайн, Ким. Мы движемся медленно, ощупью, а та голова с самого начала была обречена. Слишком старая, слишком поврежденная…
— Вот что, Гарт, я не желаю больше выслушивать вашу ложь и неуклюжие оправдания. Из-за этого мои собственные отчеты выглядят неполными. Если у вас что-то случится и окажется, что это я недоглядела… В общем, ты понимаешь, чем это может кончиться для нас обоих?
— Да, Ким. Я понимаю.
После того как Ким отсоединилась, Гарт включил дистанционные мониторы, чтобы взглянуть на пациента. В палате-лаборатории теперь установлена механическая подвесная койка-колыбель — элегантная конструкция, соединяющая свойства электрокаталки и старомодных брезентовых ремней, которые поддерживали тело в подвешенном состоянии и через равные промежутки времени приподнимали, поворачивали его и сгибали конечности, имитируя мышечную активность. Насколько известно Гарту, это лучший способ избежать внешней инфекции и подготовить мышцы к тому моменту, когда тело сможет двигаться самостоятельно. Обычно такие устройства использовались для людей, которые пережили обширный инфаркт и потеряли способность управлять своим телом.
Следя за медленной, деликатной работой сервоприводов койки-колыбели, Гарт чувствовал, как успокаиваются взбудораженные нервы. Вместе с тем он все еще не верил, что это происходит на самом деле. Каждый раз, когда он думал о последствиях, которые могло повлечь за собой его решение оставить тело в живых, ему становилось не по себе. Гарту было бы намного легче, если бы они предоставили все естественному ходу событий, когда обнаружили первые признаки пневмонии. Но он уступил Персис, что — как ему теперь казалось — было с его стороны проявлением слабости и малодушия. Или просто глупости. Но и успех нельзя исключать. Успех мог прославить Гарта, сделать мировой знаменитостью. Его, и Персис тоже… А победителей, как известно, не судят.
Интересно, подумал вдруг Гарт, готов ли он к тому, что ждет его в случае удачи, — к аплодисментам, вниманию прессы, к лекционным турам, к славе?
С головой уйдя в свои мысли, он не услышал, как открылась дверь его кабинета, и поднял голову, только когда Персис слегка откашлялась, чтобы привлечь его внимание. В руках у нее были две чашки горячего кофе.
— Хотелось бы знать, — сказала она, — будет ли у нас когда-нибудь время для личной жизни?
— Не знаю. — Гарт покачал головой.
— Тоже следишь за ним? — Персис показала на включенные экраны.
— Медитирую. — Он усмехнулся. — Это зрелище действует на меня успокаивающе.
— Он похож на ныряльщика, который плывет под водой.
— Да, сходство есть. — Гарт немного помолчал. — Мне только что звонили из ФАББ. Ким охотится на ведьм.
Персис чуть заметно вздрогнула:
— И что ей было нужно?
— Она знает, что мы подменили тело.
— Они… приедут?
— Нет. Я думаю, на этот раз все обойдется. Я сказал Ким, что мы преувеличили время жизни тела, чтобы произвести впечатление на президента. По-моему, она на это клюнула. Ну а чтобы подстраховаться на будущее, я намекнул, что мы готовимся к новой операции и что через несколько недель она сможет приехать и взглянуть на результаты нашего очередного эксперимента.
