— Вы в Париже по приказу майора Грубера? — спросила она.
Молодой человек смутился.
— Не совсем, — признался он. — Я совершил это путешествие на собственные средства. А вы, напротив, действуете по приказу?
Привилегия возраста и положения — Роберта воздержалась от ответа. Мартино несколько секунд разглядывал сидящего перед ним сфинкса. Потом отвернулся и принялся смотреть на город, потягивая вино. В городе раздался колокольный звон, извещавший о наступлении полудня. Роберта стукнула по столу и поднялась, прервав мечты следователя.
— Еще не пришло время почивать на лаврах, мой дорогой Мартино. Ракетка ждет вас. И на этот раз надо дойти до финала!
Зал для игры в мяч был переполнен. Мартино заслужил бешеные овации: он уже пять сетов держался против противницы, которая в обычное время устраняла игрока после десятка обменов ударами. Он, подняв руки, приветствовал трибуны.
— Не зарывайся, Мартино, — прошипела колдунья сквозь зубы.
Она сидела в первом ряду на короткой трибуне позади него. Следователь прошел мимо нее, и она незаметно сунула ему мяч, который прятала в складках юбки с самого начала матча. Внимание публики ослабло, а дама Гибод спорила с арбитром. Никто не заметил подмены.
Объявили о смене площадок. Мартино подмигнул Роберте и трусцой засеменил на противоположную сторону. Легко перепрыгнул через сетку, с поклоном ответил на приветствия. Дама Гибод, уже занявшая свое место, ждала, когда он закончит свой матадорский парад. Подавать должен был он.
Роберта закрыла лицо ладонями, чтобы лучше сосредоточиться. Мартино подбросил мяч к потолку и одновременно вскинул ракетку.
«Прости, Ганс-Фридрих», — подумала колдунья.
Следователь нанес сильнейший удар по мячу. Тот стрелой понесся в ноги женщины, тут же отправившей его обратно к Мартино. Роберта упустила первую возможность. Все произошло слишком быстро. Или еж обалдел от удара? Нет, она хорошо устроила его в полости мяча, укутав в вату, чтобы он ничего не ощущал. Дышать он мог через швы. На него могла действовать только инерция. Но ежу приходилось видеть и не такое.
Роберта сосредоточилась, но ничего не поступало. Мяч уже сделал три перелета туда и обратно. Ментальное излучение зверька было смутным, почти отсутствовало.
Наконец появился очень четкий образ. Ребенок, которого держали на вытянутой руке, горло его было взрезано, а по груди стекала кровь.
Роберта с криком откинулась назад. Ее соседи заворчали. Застигнутая врасплох дама Гибод промазала, и мяч попал в сетку. Она в ярости обернулась, чтобы разглядеть того, кто ей помешал. Но Роберта уже оправилась и аплодировала юному герою, стараясь не встречаться с глазами Ла Вуазен.
Итак, это была она. Вернее, ее астральный близнец. Они рассуждали правильно. После Потрошительницы — Отравительница. Что за заговор плелся в исторических городах? Колдунье надо было прозондировать мозг чудовища в надежде найти ответ на этот вопрос.
Расставить мысли по времени было просто. Они, будучи даже не очень четкими, говорили об определенных мгновениях. Надо было понять, предшествовал ли образ данному мгновению или возник позже, шла ли речь о пожелании или о воспоминании. Изображение черной мессы, которое перехватила Роберта, было воспоминанием давностью в несколько дней. Об этом свидетельствовала четкость изображения.
Теперь перед колдуньей стоял выбор, идти в этом направлении вспять по времени или проверить мысли Ла Вуазен, касающиеся будущего, ее проектов. Мартино выглядел еще довольно свежим. Мяч выдерживал удары. Роберта решила углубиться в прошлое.
Обмен ударами продолжался. Мартино и Ла Вуазен шли ноздря в ноздрю. 15:0, 15:15, 30:15 в пользу Ла Вуазен. Все это время Роберта черпала информацию и читала вторую жизнь Отравительницы, словно листала книгу.
Короткая история, отмеченная тремя черными мессами и столькими же детьми, принесенными в жертву. Лица поклонников оставались неясными, как и место, где проходили церемонии. Четким было только изображение каждого ребенка в момент смерти.
Внимание Роберты привлекла одна сцена. Ночь, лодка, идущая вверх по реке, она преодолевает границу исторического города и приближается к понтону, похожему на тот, который они посетили в Лондоне. К табору ромов скользят три тени. Никто не просыпается. Ла Вуазен идет среди тел, выбирает одного ребенка, поднимает его на руки и удаляется, словно ничего не случилось.
Приближался конец матча. Роберта прошла еще дальше по нити существования, на этот раз она спешила. Ла Вуазен провела в историческом городе полгода, шесть месяцев, за которыми высилась непроницаемая стена мрака — Смерть. Астральный близнец возник из небытия сразу взрослым.
Первое воспоминание Ла Вуазен было нечетким, размытым. На нее с улыбкой смотрел мужчина в парике. Нет, это была картина. Сады, вид из окна, белые статуи, фейерверк. Версаль. Ла Вуазен обрела тело в Версале.
Дальше была сплошная пустота, ледяная территория одиночества и безмолвия, по которому изредка пробегали огромные языки странного пламени. Первое существование Ла Вуазен мерцало вдали, в небытии, несколько веков назад. Но у Роберты не было времени отправляться туда.
— Ровно! — объявил арбитр.
Рука у Мартино отяжелела. Он шумно дышал. Он послал мяч по косой, проиграл подачу, подал во второй раз. Мяч мягко полетел в сторону Ла Вуазен, которая вдруг обрела второе дыхание и с силой послала мяч обратно. Мартино бросился вперед и ударил. Но еще не успел вернуться назад, как мяч попал в противоположный угол площадки.
— 40:30, матч-болл!
Зрители принялись стучать ногами по деревянному полу трибун. Поднялся невероятный гвалт. Мартино пытался отдышаться. Моргенстерн махала ему руками.
— Что ей надо? — выругался он, с трудом глотая слюну.
«Этот идиот ничего не понимает», — сообразила колдунья.
Закрыла глаза и позвала:
— Ганс-Фридрих! — Никакого ответа. — Ганс, я знаю, ты там. — Сознание едва проявлялось, не усталость, а нежелание сотрудничать. — Ты видел, что видела я, — продолжала Роберта. — Детей воруют у ромов, у народа, который избрал тебя своим амулетом. Мне надо еще несколько минут, чтобы прозондировать мозг этого демона. Помоги Мартино. Иначе нам никогда не справиться.
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила ее соседка.
Колдунья сообразила, что заговорила вслух. Она пожала плечами и принялась аплодировать, как сумасшедшая.
— Тишина в зале, или я велю всех вывести вон! — угрожающе крикнул арбитр.
Тишина, как по мановению волшебной палочки, опустилась на зал. Ла Вуазен подобрала мяч, в котором сидел Ганс-Фридрих. Мартино, заняв позицию, переступал с ноги на ногу, вращая ракетку в руках.
Женщина подала, сделав вид, что посылает мяч направо, а послала налево. Мартино разгадал ее хитрость и отослал мяч прямо ей в ноги. Ла Вуазен комично подпрыгнула, чтобы увернуться от него.
