— Поговаривали о болиде, — рискнул Луи Ренар. Эрментруда усмехнулась. Роземонд пришел на выручку:
— На самом деле Карнуты активировали передатчик в этом уголке Сибири по собственной инициативе. И распахнули врата перед неким пришельцем с Проксимы Центавра…
— Альдебарана, — поправила его Эрментруда.
— Ситуацию исправили в последний момент. Именно это послужило толчком к созданию Совета, чтобы избежать подобных губительных инициатив. — Он повернулся к Мартино. — Поэтому об Александрии Последней забудем. Нам нужен участок ничейной земли, который потенциально наполнен могуществом… и воображением, чтобы стать святилищем.
— Нейтральная территория, — прошептал Луи Ренар.
— Воображение, — произнес Мартино, почесывая в затылке.
Все углубились в размышления. Роберта воспользовалась передышкой, чтобы устроиться рядом с Эрментрудой, которая подтягивала петли.
— Он растет, этот ваш свитерок.
— Угу.
— Очень красивый мотивчик из шевронов.
— Что вы хотите знать?
Колдунья разозлилась на себя за свои личные заботы, когда в ближайшие часы должна была решиться судьба мира. Но когда Эрментруда сообщила о смерти муниципа, в ее голове возникла навязчивая мысль.
— Вы видите мертвых, когда они… мертвы, — робко начала она.
— А живых, когда они живы. Пока я слежу за вашей мыслью.
Роберта зажмурилась, словно собираясь броситься в воду, и задала вопрос, на который четыре Основательницы уже ответили:
— Вы видели моих родителей?
— Мертвых или живых? — с легкой издевкой спросила Эрментруда.
— Ну конечно! — вскричал Мартино.
В его мозгу сверкнула безумная мысль. Он всесторонне оценил ее. Место было идеальным, девственным, подвижным и потенциально заряженным магией. Какой силой должно обладать святилище? Клеман ввел в курс профессора истории, который сразу счел идею превосходной.
— Нет, — наконец ответила Основательница.
— Хотите сказать, что они не мертвы?
— Я хочу сказать, — Эрментруда закрыла глаза и безжалостно сосчитала до десяти, — что они еще живы.
— Если они не погибли в этой картине, то вы об этом знаете? — настаивала Роберта, пытаясь усмирить биение сердца.
— Я уже ответила на вопрос. Ни одна плоскость бытия не ускользает от меня. В этом и состоит смысл скольжения между составляющими материи. — Она отложила вязанье и тихим голосом продолжила: — Напротив, я должна вам кое-что сообщить по поводу Клемана Мартино. Вернее, по поводу его подружки Сюзи Бовенс.
Роберта вытаращила глаза.
— Они сошлись?
Мартино указывал на точку в южной части Тихого океана. Слушатели завороженно следили за его речью. Он напоминал ребенка, который нашел на пустыре сундук. Роберта не могла слышать, о чем он говорил. Но расслышала слова «святилище», «мечта», «воображение».
Ее мысли перенеслись в Базель. Эрментруда сообщила ей о смерти Сюзи Бовенс, поведав, каким образом к этому причастен Клеман. Колдунье понадобилось немало сил, чтобы вернуться к столу, когда Грегуар сообщил, что они получили восьмое святилище.
ГЛАВА 53
Лилит гуляла по лесу своих сновидений. Останавливалась через каждые десять шагов, чтобы сорвать маргаритку, лютик или колокольчик, вспугивая бабочек, собиравших нектар. Красную шапочку она откинула на плечи, а корзинка с пирожками и горшочком сливочного масла висела у нее на руке. Она была уже не двухлетней крохой, а настоящей девочкой четырех с половиной лет. Она выросла, чтобы сровняться со своей героиней, невольно достигнув возраста, когда в памяти остаются первые сознательные впечатления.
Вдруг из леса вышел громадный серый волк и уселся прямо перед ней. Из пасти свисал красный язык. Пронзительно желтые глаза не мигая смотрели на нее. Лилит не беспокоилась — волк был частью сказки.
— Куда направляешься? — спросил зверь.
— К бабушке. Несу ей пирожки и горшочек сливочного масла, которые послала мама.
— Поставь корзинку на землю и подойди.
Лилит удивилась. Разве волк не должен был выспросить, где находится дом бабушки? Однако поставила корзинку, направилась к волку и остановилась в трех шагах от него. Он встал и, шумно дыша, принялся ходить вокруг нее.
— Как приятно, что я наконец могу поговорить с тобой. Мы уже встречались, помнишь? В Риме, в Антиохии, на метеоре. Тогда-то я и должен был тебя забрать. Но, похоже, кое-кто был против.
Волк остановился, поднес морду к ее личику и обнюхал.
— Вижу. Тебе повезло с особым лечением. Тебя защищают созвездия. — Он снова принюхался. — Часы на бедре, Скульптор на руке… Именно они позволили тебе подрасти, обрести новую оболочку.
Он обогнул Лилит и прижал нос к низу спины. Девочка вздрогнула.
— Феникс и Хамелеон. Они тебе не помогут. — Он снова уселся перед ней. — Тебе разве никогда не читали сказку до конца?
— Читали. Но я не помню.
— Хочешь скажу, как все кончается? Лилит слабо кивнула.
— Я тебя съем.
Лилит не бросилась в бегство, хотя ноги приказывали ей сделать это незамедлительно. И просто ответила:
— До этого вы должны прийти в домик за мельницей…
— К твоей бабушке, дернуть за веревочку, сожрать старуху, натянуть на себя ее одежду, дождаться тебя и съесть. Я предпочитаю укороченный вариант. — Глаза волка сузились, на клыках повисла пена. — Твой час пришел, Лилит Роземонд.
— Кто ты? — спросила девочка, понимая, что бежать поздно.
— Я твой последний поцелуй. Я твоя смерть. Волк напряг мышцы и разинул пасть.
— Не так быстро!
На пиршество явился мужчина в синем бархатном пиджаке. Волк захлопнул пасть, обогнул Лилит и, подойдя к гостю, тщательно его обнюхал.
— Тебя я тоже знаю, — сказал он, порывшись в памяти. — Роберт Луи Стивенсон из Эдинбурга. Каким образом ты еще ходишь в живых? — Волк оскалился. — Прекрасный денек. Порядок восторжествует.
— Я не позволю тебе это сделать.
— Я ошибаюсь или ты явился с пустыми руками?
Волк презрительно отвернулся от мужчины и повернулся к отступившей Лилит. Писатель действительно явился с пустыми руками. Но уже обдумал ситуацию, пока шел по миру сновидений. Он подцепил кусок пены и вылепил из нее винчестер, такой же, какой был у него в его хижине в Сильверадо. Оружие было крепким, тяжелым, плотным. Он проверил, что оно заряжено. Поднял винтовку к плечу и прицелился в зверя.
— Кровавый Джек! — позвал он.
