Володя наконец сложил все пачки в коробку и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— По поводу Заморокина, — сказал Обиходов, понизив голос. — Есть кое-какая информация.
— Ну? — Васконян поднял бровь.
— Он планирует назначить встречу с вами на воскресенье, якобы для того, чтобы обсудить какие-то новые предложения. Возможно, они покажутся вам очень заманчивыми. Но на самом деле, никаких предложений он обсуждать не будет. К воскресенью он стягивает все свои силы, из Москвы, из Долгопрудного, из Подольска, даже из Тулы приедет бригада. Зачем, как вы думаете?
— Я ничего не думаю, — судя по равнодушному тону Васконяна, информация не произвела на него должного впечатленияю. — Если что-то еще знаешь — говори.
— Пока это все, чем я располагаю, — сказал Обиходов. — Но можно узнать по-больше. Время, место, расклад сил… Правда, для этого потребуется некоторая сумма. Небольшая. Просто, я должен как-то поддерживать свои источники.
Васконян усмехнулся:
— Ну, и сколько же ты хочешь?
— Пятьсот долларов, — не моргнув глазом, выпалил Обиходов.
— Нет, — сказал Васконян.
— Хорошо, триста.
— Нет.
— Меньше трехсот никак нельзя, — попробовал урезонить Васконяна журналист. — Я и так работаю бесплатно. Все пойдет на оплату источника.
— Даже три доллара не дам, — сказал Васконян. — Меня это не интересует.
— Но речь же идет о вашей безопасности! — воскликнул Обиходов.
— Безопасностью граждан у нас занимается милиция, — невозмутимо произнес Васконян. — Сходите к ним, уважаемый, может, они вам заплатят.
Обиходов озадаченно почесал подбородок. Такой поворот разговора стал для него полной неожиданностью:
— А как же насчет выборов, Иннокентий Викторович? Будем продолжать работу?
— Будем, уважаемый, обязательно будем. Оставьте свои бумажки. С вами свяжутся.
Васконян включил монитор. В преферанс ему сегодня везло.
25
Вместо свежего воздуха и прохлады в открытую форточку проникал один лишь тополиный пух. Дудкин вылил из бутылки остатки воды. Набралось меньше половины стакана.
— У нас закончилась вода, — сказал эксперт.
Развалившийся на дерматиновом диванчике Воронков никак не отреагировал на это сообщение. Он страдал от духоты, которая царила в маленькой комнатке на задворках автомастерской.
— Вы слышите меня? — раздраженно произнес эксперт. — Я хочу пить.
— Вода под краном, — Воронков, превозмогая лень, шевельнул указательным пальцем в направлении грязной раковины в углу.
— Эту воду вы сами пейте! — заявил Дудкин с вызовом. — Я ее пить не буду.
Воронков лишь пожал плечами. Отвечать на дерзости у него не было сил. Если бы эксперт был обычным заложником, он бы ему надавал по почкам, привязал к батарее, а сам пошел бы к мужикам в мастерскую. Но Дудкина объявили «гостем». Из-за этого Воронков должен был торчать вместе с ним в такую жару в душной комнатке, слушать его болтовню и время от времени сопровождать в туалет. Бить Дудкина запретили строго настрого.
— Я вам уже много раз повторял, — продолжил Дудкин, — у меня хронический гастрит в острой форме. Я пью только минеральную воду «Ессентуки» номер четыре, в крайнем случае, номер семнадцать. Причем настоящие «Ессентуки», слышите? Не ту гадость, которую продают в коммерческих киосках. Настоящие «Ессентуки» можно купить только в аптеке. Вы слышите меня или нет?
Воронков заплатил бы очень много денег, чтобы не слышать сейчас Дудкина. Но скрыться от этого зуда было невозможно. Слава Богу, что смена его подходила к концу. Через полчаса на пост по охране «гостя» должен был заступить Капустин.
— Я требую воды! — Дудкин и не думал успокаиваться, похоже, он опять собирался скандалить. — Если вы не дадите мне воды, я буду жаловаться вашему начальству. Или нет, — эксперту пришла в голову свежая идея. — Тогда я сам пойду в аптеку. Вы не имеете права чинить мне препятствия. Дудкин поднялся со стула и сделал вид, что собирается уходить.
— Сидеть! — коротко скомандовал Воронков.
Дудкин подчинился, бормоча под нос неясные угрозы.
Воронков выругался, отстегнул от пояса телефон и набрал номер.
— Алло, Капуста, — от жары голос его расплывался, как тающее мороженное. — Долго тебе еще ждать? — Едешь уже? — Слушай, купи по пути воды, минеральной, «Ессентуки» номер… Какой номер, ты? — с ненавистью цыкнул он на эксперта.
— Четыре или семнадцать, — подсказал Дудкин с самодовольным видом. Он торжествовал маленькую победу.
— Четыре или семнадцать, — повторил Воронков. — Да, она с номерами. — Да, как портвейн. — Сам ты сбрендил! Посиди тут с мое, не так запоешь. — Только приезжай быстрее, слышишь? Купи воды и сразу приезжай. — Постой, Капуста! — спохватился Воронков. — Ты это, слышишь, в аптеке ее покупай. Там точно есть.
Капустин появился с небольшим опозданием. В руках он держал целый ящик бутылок.
— Уф! — он с грохотом поставил ящик на стол и вытер платком взмокший лоб. — Ну и пекло!
— Ты чего так долго! — накинулся на него Воронков.
— Насилу нашел. Кругом один «баржом».
— Какой это номер? — Дудкин выхватил из ящика бутылку и принялся придирчиво изучать этикетку. — Четвертый? Настоящая, не из киоска?
Дудкин открыл бутылку, налил немного в стакан и пригубил. В ресторанах так пробуют дорогое вино.
— Чего это хоть вы тут пьете? — Капустин взял у Дудкина бутылку, понюхал. — Колючая, зараза! — он сделал большой глоток прямо из горлышка.
— Вы не хотите попробовать? — предложил Дудкин Воронкову примирительным тоном.
Воронков был ужасно зол, но жажда и любопытство перевесили. Тем более, что смена закончилась и весь ужас был уже позади. Он молча протянул руку.
Дудкин налил ему в чистый стакан:
— Очень полезно для желудка.
Вода Воронкову неожиданно понравилась. Она пахла больницей, а больницу еще со времен отсидки он привык воспринимать, как шикарное место.
— Выпейте еще, — эксперт открыл новую бутылку. — Долго потом будете вспоминать, кто вас угощал «Ессентуками».
— Чего это он? — удивленно спросил Капустин у Воронкова.
Тот молча покрутил пальцем у виска.
Дудкин заметил жест и снисходительно усмехнулся:
— Странная штука, жизнь. Никогда не знаешь, как она обернется.
— Это точно, — согласился Воронков. — Вот получится какая-нибудь лажа с товаром, так я лично эти «Ессентуки» по капле из твоих ушей выдавливать буду.
— Товар, товар! — передразнил его Дудкин. — Только про него и разговоры. Вы хоть знаете, что это был за товар?
