Журналист быстро переводил взгляд от столика к столику, пока, наконец, недалеко от сцены, он не заметил благородные седины Ивана Заморокина. Заморокин чуть покачивал головой в такт музыке, будто бы выказывая свое одобрение каждому шагу марширующей модельной полуроты. Вместе с Иваном за столиком сидели еще три человека.
«Бедолага, — подумал Обиходов с неожиданным сочувствием, — и не подозревает, для него уже заготовлено сто пачек кошачьей еды».
— Коли нигде не видно, — шепнула Людочка.
Коли действительно среди зрителей не было.
— Конечно, кто же его сюда пустит, — сказал в ответ Обиходов.
— Добрый вечер, — раздалось у него за спиной.
Он обернулся и увидел даму средних лет в очках и с предупредительно-строгим выражением лица. На внушительно выступающей вперед груди дамы была приколота табличка-бэдж, надпись на которой разобрать было невозможно.
«Распорядительница» — догадался Обиходов, не столько по наличию неразборчивой таблички и даже не по выражению лица и интонации голоса дамы, а по форме и размеру ее груди. Обиходов научился распознавать ответственных дам по большой и подчеркнуто выпирающей груди. Выпирающей особенным образом, так словно именно грудь является средоточением всех ценных деловых качеств. Таким же образом у ответственных работников мужского пола выпирает живот. Это открытие было маленьким вкладом Обиходова в прикладную антропологию.
— У вас заказан столик? — осведомилась дама.
— Да, заказан, — не раздумывая соврал Обиходов.
— Какой номер? Можно ваш пригласительный?
— У нас нет пригласительного, — Обиходов снова извлек из кармана удостоверение. — Аккредитованная пресса. Газета «Мир сенсаций»
— «Мир сенсаций»? — дама удивленно подняла брови. — Мы не приглашали «Мир сенсаций».
— Вот как? — настал черед Обиходова разыгрывать недоумение. — Зачем же тогда вы присылали к нам в редакцию факс? Зачем же так упорно сюда зазывали?
— Мы не отправляли вам никакого факса! — решительно заявила дама.
— Как это не отправляли? — не сдавался Обиходов. — Людмила, где этот факс? — обратился он к Людочке. — Покажите товарищу, а тут какое-то непонятное недоразумение возникло. На пустом месте, — добавил Обиходов, повысив голос.
Людочка замялась, соображая что ей делать.
— Ну же, Людмила, где этот факс? — поторопил ее Обиходов.
— Его нет, — вымолвила, наконец, девушка. — Я его оставила. В редакции.
— Как оставили? — нахмурился Обиходов. — Я же просил вас взять его с собой!
— Я забыла, — Людочка потупила взор.
— Ну вот! — всплеснул руками Обиходов. — Как тут можно работать? — он посмотрел на распорядительницу, словно ища сочувствия по поводу того, что ему приходится выносить из-за бестолковых работников. Суровая дама не выказала сочувствия и уже открыла рот, чтобы произнести свой окончательный приговор, но Обиходов успел опередить ее.
— Хотя это, согласитесь, странно, — начал он намеренно на высоких тонах. — Почему мы должны всюду таскать с собой кипы документов? К нам приходят десятки факсов каждый день!
Люди за ближайшими столиками начали оборачиваться на шум. Это был правильно просчитанный ход. Распорядительница быстро поняла, что связываться с нервными журналистами себе дороже. Проще быстренько посадить их куда-нибудь и заткнуть рот бутербродом с семгой.
— Хорошо-хорошо, — произнесла она примирительным тоном. — Ниночка, — она поманила пальцем ближайшую официантку. — Проводи гостей. Туда, за угловой столик.
— С нами еще должен быть еще один молодой человек, — сказал Обиходов. — Ассистент. Мы разминулись с ним. Рыжий такой, высокий. Вам он здесь не попадался?
— Не попадался, — быстро ответила дама. — Пройдите, пожалуйста, за столик.
— Благодарю вас, — Обиходов с достоинством одернул пиджак и, взяв Людочку под руку, отправился туда, куда указывала дама.
— Что будете пить? — спросила официантка Ниночка, когда беспокойные гости, наконец, уселись.
— Пиво, если можно, — заказал Обиходов. — А что у вас из закусок? — он вспомнил, что не обедал.
— Чипсы, орешки…
— А что-нибудь мясное?
Ниночка замялась.
— Хотелось бы чего-нибудь по-существенней, — Обиходов вытянул шею, стараясь рассмотреть, что едят за соседними столиками. — Лангетик какой-нибудь, отбивную…
— Спрошу на кухне, — нерешительно пообещала официантка.
— А ты что будешь? — спросил Обиходов у Людочки.
— Я ничего не хочу, — ответила Людочка.
— Девушке принесите мороженое, — распорядился Обиходов.
Официантка грустно улыбнулась, что-то черкнула в своем блокнотике и отошла.
— Вот так! — Обиходов подмигнул Людочке. — За одно и пообедаем.
— Коли нигде нет, — снова повторила девушка.
— Зато Заморокин здесь. Вон он! — Обиходов кивнул в сторону сцены. — Наслаждается. Значит, и Коля где-то рядом.
— Что же мы будем делать?
— Посидим пока, — сказал Обиходов. — Посмотрим конкурс. Оценим, так сказать, обстановку.
Конкурсантки, тем временем, закончив променад, вереницей исчезли за кулисами. Им на смену в световое пятно посреди сцены впрыгнул гибкий ведущий программы в серебряном смокинге и с напомаженными волосами.
— А теперь, гааспада! — прокричал он в микрофон. — Представляем вам сенсацию сезона! Только в клубе «Паранойя»! Паранормальный кутюрье Гудзенко и его знаменитая фэшн-медитация «Привет от Версаче»! Явление народу духа невинно убиенного мэтра в рамках конкурса красоты «Мисс Юго-Запад»!
Ведущий вскинул руки, словно давая отмашку для шквала аплодисментов. Из зала раздались вялые хлопки, напоминающие ружейную пальбу в пехотной цепи.
— Встречаем! — выкрикнул что было сил ведущий и убежал в темноту.
Тяжело ударила музыка. Свет померк. Сцена начала заполняться голубоватым дымом, с шипением вырывавшимся из скрытых по углам аппаратов. Обиходов начал волноваться за Заморокина. В такой темноте и под такую музыку можно спокойно перебить пол-зала. Когда снова вспыхнул свет, Обиходов с облегчением перевел дух — Заморокин спокойно пил шампанское и наблюдал за действием. На сцене в клубах дыма возник человек с модной эспаньолкой на пухлом не по- испански круглом лице и с массивными серьгами в обоих ушах. Одет он был в черный длиннополый сюртук, который можно было назвать строгим, если бы не знаки Зодиака, нашитые на нем в разных местах. Грудь его украшала золотая цепь с крупным медальоном. Сильно выпирающий живот был стянут парчовым кушаком. Некоторое время Обиходов гадал, кто это, дух невинно убиенного мэтра, воплотившийся в опереточного сутенера, или же это сам паранормальный кутюрье Гудзенко?
