Впереди показались высокие крепостные стены, сложенные из серого камня.
— Вот и Эг-Мор, — сказала Анечка, она лихо зарулила на стоянку. — Приехали.
— Эг-Мор означает «мертвая вода»? — спросил Обиходов.
— О! Да вы у нас знаток древних языков! — воскликнула Анечка.
— Это не я, — скромно заметил Обиходов. — Это мой ученый брат вычитал в каком-то путеводителе.
— Все правильно, «мертвая вода».
— И откуда такое название? — Обиходов задрав голову посмотрел на крепостные башни, осаждаемые туристами.
— Может быть от соляных озер, которые здесь повсюду, — сказала Анечка. — А может из-за этой истории с крестовым походом.
— Какой истории?
— Ваш ученый брат разве вам не рассказал?
— Должно быть не успел.
— Ну тогда начинаем экскурсию, — Анечка сложила ладони у груди, как заправский экскурсовод. — Прямо перед вами вы видите крепость Эг-Мор. Здесь в тринадцатом веке, точнее в 1248 году французский король Людовик Девятый, по прозвищу Луи Святой, собрал верных рыцарей, чтобы отправиться в крестовый поход. В то время море подступало к самым стенам крепости. Рыцари планировали спокойно погрузиться здесь на корабли и плыть в Палестину, отвоевывать Иерусалим у неверных. Однако, когда уже все было готово, произошло невероятное событие. Море вдруг отступило на несколько километров. Это было дурным предзнаменованием. Рыцари зароптали, многие требовали отменить поход, но Луи Святой был непреклонен. Он приказал рыть канал, чтобы соединить крепость с морем. Канал существует до сих пор. Если вы посмотрите направо, вы его увидите.
— А зачем было рыть канал? — спросил Обиходов. — Можно было дойти до моря пешком и там погрузиться на корабли.
— Хм, — озадаченно произнесла Анечка. — Наверное, они не торопились. Тем более, что все равно все закончилось плохо. Когда армия прибыла на Святую Землю, испуганные сарацины тут же без всякого боя предложили вернуть Иерусалим христианам в обмен на то, что крестноносцы отправятся домой. Но Луи Святого это не устроило. Он же приехал сражаться! Поэтому он решил завоевать Каир. По пути в Египет большая часть крестоносцев умерла от болезней и голода. Обессиленных и изможденных рыцарей во главе с несчастным Луи сарацины захватили в плен. Самого Луи отпустили с тем, чтобы он привез выкуп за пленных рыцарей. Король выкупил своих товарищей за какие-то совершенно баснословные деньги. В общем, из всех крестовых походов этот, седьмой по счету, наверное был самым неудачным. Тем не менее Луи Святого здесь очень почитают. Считают храбрым и бескорыстным, настоящим рыцарем.
— Прекрасная история, — сказал Обиходов. — Очень поучительная.
— Пройдемте в крепость, — пригласила Анечка. — Справа вы видите башню, в которой в период религиозных войн держали в качестве заложниц пленных жен гугенотов. Несчастных женщин почти не кормили, внутрь не поступал дневной свет. Духота, спертый воздух. Зимой холод, летом чудовищная жара. Чтобы получить свободу бедняжкам всего-то было нужно отречься от своих мужей и своей веры. Но мужественные женщины терпели эти чудовищные лишения годами, умирали, но не предавали своих любимых.
— Тоже очень поучительная история, — признал Обиходов.
— Если хотите, можем зайти внутрь, там сейчас музей, — предложила Анечка.
— Это не обязательно, — сказал Обиходов, глядя на очередь томящихся перед входом туристов. — Вы и так все замечательно описали.
— Можно подняться наверх, на стену, полюбоваться чудесными видами.
Обиходов вновь замялся.
— Честно говоря, Анечка, я не совсем хорошо себя чувствую. У меня… обезвоживание организма. После перелета, — сказал он, сам подивившись сколько разных имен можно придумать для обыкновенного похмелья. — Хотелось бы выпить чего- нибудь прохладительного… например, вина.
— О, конечно! — радостно воскликнула Анечка. — Здесь прекрасное вино. Из долины Роны. Вы пробовали?
— Пока не имел такого счастья.
— Нужно обязательно попробовать! Внутри крепости есть одно симпатичное местечко, — Анечка решительно двинулась по узкой средневековой улице, мимо старинных домов, первые этажи которых были заняты сплошь сувенирными лавками. Майки, бейсболки, полотенца, кресты, жестяные рыцарские доспехи. В редких промежутках между развалов этого добра попадались кафе со столиками, вынесенными на улицу. За столиками, защищенными от солнца полотняными навесами, сидели счастливые люди, пили кто кофе, кто минеральную воду, а кто и вино, и беспечно разглядывали снующую по улице толпу.
Обиходов, окончательно прибитый жарой, с удовольствием бы плюхнулся на первый попавшийся свободный стул, главное, чтобы он стоял в тени, но Анечка шла все дальше и дальше. Они свернули с главной улицы. Здесь уже было мало магазинов и гораздо меньше народу. Дома были разноцветными, желтыми, розовыми, голубыми. Словно здесь снимали детское кино. В открытом окне рядом с горшком с геранью сидел кот.
— Обратите внимание на архитектуру, — сказала Анечка. — Очень интересное смешение стилей.
— Угу, — кивнул Обиходов. — А куда мы направляемся? Надеюсь, не в Палестину.
— Уже близко.
Они еще раз свернули за угол и оказались в тенистом дворике. Цветущий плющ вился по стенам и по натянутым наверху веревкам, образуя живой полупрозрачный полог. Прямо на брусчатке было расставлено несколько столиков. Журчал маленький декоративный фонтанчик. Обиходов едва сдержался, чтобы не припасть к нему.
— Есть места, нам повезло, — радостно сказала Анечка. — Правда здесь здорово?
— Супер! — только и смог произнести Обиходов.
Они наконец-то уселись.
— Жарко, — сказал Обиходов, отдуваясь.
— Это еще не жарко, — успокоила Анечка. — В июле и августе здесь гораздо жарче. Представляете, каково было бедным женам гугенотов сидеть в башне. Но я смотрю, история вас не очень интересует. Правда, Георгий?
— Не люблю достопримечательностей, — сознался Обиходов. — Все эти развалины, крепости, башни. Они везде одинаковые. И везде куча народу. Немцы, японцы, американцы. Фотографируют что-то без конца. Очереди. Дети. И обязательно жара.
Подошел улыбчивый официант со смазанными гелем волосами.
— Что будем пить? — спросила Анечка. — Белое или розовое?
— Мне все равно. Честно говоря, в вине не сильно разбираюсь. Но всегда хотел… В смысле, разобраться.
— Тогда начнем с белого, хорошо?
— Замечательный план! — сказал Обиходов, заметно воодушевившись. Особенно ему понравилось слово «начнем».
Анечка заговорила с официантом по-французски. При этом малый без конца улыбался и кокетливо гримасничал, словно девица. На французском Анечка говорила замечательно. Ее грассирующее «р» будто окунулось в родную стихию и весело резвилось, прыгая из слова в слово. Получалось даже довольно волнующе. «Сексуально» — отметил про себя Обиходов.
