– Где печатная машинка? – прозвучал властный вопрос.
Директор потянулся к трубке телефона. Легкий свист и короткая готская шашка одного из подручных отсекла трубку от аппарата.
– Что вы себе позволяете?! – директор, прямо скажем, охуел.
– Машинку давай, – повторил Боббер. Спрятав добычу в багажник арендованного «Роллс-ройса», готы поехали на квартиру к Фадееву. Прозаик доживал век в ко оперативном доме на Васильевском острове. Отключив аппарат искусственного жизнеобеспечения, он с трудом взобрался в электроколяску и подъехал к входной двери, чтобы впустить гостей. Реторта бурлила на кухонном столе, оставалось лишь зарядить рулон бумаги.
– Вы что же, получается, нас ждали? – спросил Боббер, с сочувствием глядя на инвалида.
– Со вчерашнего дня. Я, знаете ли, очень чувствителен.
– Поразительно! Ну что же, приступим. Нас интересует Сашенька…
Макс плакал, кусая руки от тоски и ненависти. Никакой Сашеньки в «окончательной реальности» не было! Был знаменитый фильм с эпизодической ролью и несколько упоминаний в романах, выходящих, правда, большими тиражами. Всё! Но главное – не было и его самого! В списках живых он после 1941 года не значился. Лишь груда мифов и похабных анекдотов. «А вот это фиаско, – думал Макс, – это провал». Слезы катились по щекам. Но вскоре мужество все же вернулось к нему.
Он пригласил Боббера.
– Отправляйтесь домой, Шура. Я подумаю, что можно для вас сделать. Сейчас мне надо побыть одному. Собраться с мыслями и привести кое-какие дела в порядок.
Когда Боббер вышел, Макс достал из потрепанного бумажника затертый листок. Развернул, нацепил на нос очки и набрал батумский номер.
– Алло, Зоя. Здравствуй, это Макс. Хочу повидаться, нет-нет, не надо никому говорить, это частный визит. Ну, как видишь, еще бодрячком. Хе-хе… Ладно, вылетаю завтра, буду к обеду.
Майкл Фрейн
Лондон. На второй день после покушения
Майкл написал грифелем на доске несколько имен.
«Ну, что же, Майкла Фрейна можно стереть, – размышлял Фрейн. – Если бы предателем был я сам, то, наверное, знал бы об этом. Резонно. – Он стер с доски собственное имя. – Далее комбинаторы из нумерологии. Они, конечно, в курсе деталей. Еще бы! Ребята долгие годы рассчитывали точку бифуркации. Но, во-первых, им можно доверять как себе, а во-вторых, комбинаторы живут в подземном бункере, под охраной автоматчиков, на полном обеспечении и без связи с внешним миром. Исключается, – думал Фрейн, – утечка оттуда просто исключается. – Он стер еще несколько фамилий. – Агенты 1-й степени: Вассертрум и Зоя. Возможно, возможно… Но Зоя умерла 6 недель назад, а Вассертрум работает сейчас в Черногории с Эйбесфельдом. Мог ли он стать на предательский путь? Маловероятно, но стирать его не следует».
Майкл написал еще несколько фамилий: «Агент 2-й степени Макс, агенты 3-й степени Боббер и Умберто. Никакой не агент, но вечно крутящийся где-то рядом Лучников, экстрасенс Фадеев и, наконец, сам… – Фрейн одернул себя. – Этого не может быть! Напрасно даже написал его фамилию на доске, надо стереть, немедленно! – Он быстро поелозил губкой по доске. – Итак, осталось семеро. Пойдем снизу. Лучников, долгие годы связан с Боббером; познакомил Вильгельма с графиней. Ну и что? Что может знать этот удачливый журналист, светский лев и прощелыга? Да ничего! Если подозревать таких, как он, надо вновь открывать концлагеря. Любой мог что-то слышать или просто чувствовать. К тому же у него нет мотива… только деньги. Нет, ерунда, выбрось это из головы. – Фрейн стер Лучникова с доски. – Экстрасенс Фадеев. Его бы хорошо вынести за скобки. Конечно, он все знает, но „предательство“ – понятие, не применимое к такому человеку! Если Фадеев что-то делает, значит, так и нужно! Не будем анализировать его поступки. – Фрейн стер и Фадеева. – Агенты 3-й степени Боббер и Умберто. С какой стати он должен подозревать их? Да, конечно, за прошедшие годы им многое стало известно, но мотива-то нет. Обоим подготовлено теплое местечко в „окончательной реальности“… – Фрейн вытер вспотевший лоб. – Почему он оттягивает неизбежное, почему не хочет думать о человеке, у которого есть и мотив, и возможность. Макс! Он был их верным помощником долгие годы, но каким страшным, опасным врагом он стал бы, если бы узнал, где расположена точка бифуркации. Да, они предали его, но что же делать, если так надо для спасения человечества. Где он мог раздобыть информацию? – Фрейн взглянул на доску, алые круги поплыли перед глазами. – Боже мой! Зоя! Не уследил!!!»
Батуми. За 6 недель до покушения
Макс любил Батуми. Княжество Аджария драгоценнейшим алмазом сияло на и без того не бедном Черноморском побережье Кавказа. Монарший род Абашидзе все послевоенные годы мудро вел свою вотчину к сегодняшней славе и процветанию. Макс часто бывал здесь – в основном на громких открытиях новых казино, в некоторых из них он имел неплохую долю.
Игорная столица мира – город Батуми – пестрел праздничными транспарантами. Проехать было сложно, некоторые трассы перекрыты в рамках подготовки к очередному этапу Формулы-1. Макс поглядывал в окошко лимузина и вспоминал 70-е. Тогда он любил подвигать фишечку, крутануть рулетку или посчитать картишки за столом Блэк Джека. Может, и сейчас не грех?..
Лимузин остановился у красивого особняка. Хруст гравия под колесами оторвал Макса от приятных мыслей.
«Ну что же, – подумал он, – к сожалению, не все в жизни одинаково приятно».
Зоя приняла смерть достойно. После того как она под воздействием «сыворотки правды» рассказала Максу детали предстоящей операции, ей самой не хотелось жить. Единственное, о чем она просила, чтобы все выглядело пристойно. Макс выполнил просьбу – укол, в сущности, совершенно безболезненный. Он сидел на веранде, глядя на закатные лучи теплого черноморского солнца и думал об услышанном. «Вот, значит, где была точка бифуркации. Забавно.
Весна 1941 года. Югославия. Все эти Цветковичи, Симовичи, Гавриловичи. Он-то думал, что работает на Советский Союз, пытаясь предотвратить оккупацию Югославии, а вышло, оказывается, наоборот. Если бы Гитлер попер на Белград, то атаковать Россию смог бы только в середине июня, всего-то полтора месяца, а какая альтернатива, – Макс взглянул на темную поверхность воды. – Все-таки в Югославии море совсем другого цвета: синее-синее, и красивые крепости на скалах…» Когда-то он мечтал писать там пейзажи.
Макс выкинул бычок прямо в сад. Подзывая помощника, постучал костылями по деревянному настилу веранды.
– Дай-ка мне, дружище, телефон. Хочу заказ сделать. Помощник, сменивший ради конспирации черный костюм на рубашку поло и светлые брюки, понятливо кивнул, но все же слегка щелкнул каблуками. Макс взял в руки мобильный аппарат – да, цивилизация не стоит на месте. Нащелкал на подсвеченной клавиатуре номер одной из стран Бенилюкса. Несколько гудков. На другом конце провода ответили по-французски.
– Бюро заказов?
– К вашим услугам.
