— Крастонов к себе забрал. Техники к ним поступает в последнее время много, а специалистов по ней нет. С гражданки не очень-то возьмешь человека. Секреты у них, допуски всякие. Вот он и возглавил вновь созданный компьютерно-технический отдел. Три человека у него, обучает. Компьютеров сейчас, — считай, у каждого сотрудника имеется. Он все компьютеры объединил в сеть, создал общие базы данных, чего-то там еще стехничил…
Сергеич оживился, встал со стула и принялся объяснять Барсентьеву преимущества нововведений.
— Короче все удобства теперь технические любому оперу или следаку. Раньше как было? Ищет следователь, к примеру, человека. Надо допросить, как свидетеля. А есть только его фамилия… Или, нет. Вот другой пример. Задерживают человека по подозрению в соучастии в краже. Продавал, допустим, музыкальный центр, который числится в розыске, как украденный. Спрашивает следак на допросе голубчика: — где взял? Тот говорит, — знакомый попросил продать. — Какой, где живет? — Не знаю, наглядно знакомый. — А звать, как, фамилия? — Шилов, вроде… Шилом его все кличут.
Сергеич разошелся, образно, с изменением интонации и жестикуляцией, показывая процесс допроса.
— Где искать? Пишет следак запрос в адресное — дайте адреса всех проживающих в городе граждан по фамилии Шилов. А там — все вручную, по карточкам, запросов полно. Пока запрос дойдет, пока найдут, пока ответ придет — месяц и пройдет. И двадцать Шиловых с адресами перечислено в бумаге из адресного. Поди, найди нужного. Да нужный и слиняет за это время, узнав от знакомого, что милиция им интересуется.
Барсентьев слушал, сохраняя на лице вежливое внимание.
— Параллельно, следак по операм шастает, не известен ли тем кто по кличке Шило, — продолжал Сергеич. — А те могут и не поделиться своими секретами. Даже, скорей всего, не поделятся — известно, иногда, как кошка с собакой живут, хотя одно дело делают.
Сергеич картинно развел руками и горестно вздохнул:
— И приходилось следователю самому нужного Шилова искать из двадцати предложенных. Ну, сам он, конечно, по адресам не искал. Писал бумагу, отдельное поручение называется, заместителю начальника управления. Тот, хорошо, если розыскникам поручал — те быстро исполняли. А обычно — просто для исполнения участковым инспекторам по месту жительства. Потому что розыскники более важными делами заняты, что им квартирная кража.
Сергеич махнул рукой.
— Участковый же неделю еще эту бумагу таскал в своей сумке, мотаясь по вызовам на пьяные драки и разборки всякие, да на совещания. А пока руки дойдут, — Сергеич вновь безнадежно махнул, — сроки-то и проходили. Дело приостанавливалось за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Прокурор ругался, свои бумаги писал. Начальство реагировало — наказывало. А канитель свое дело уже сделала, не вернешь назад…
Сергеич широко развел руками в стороны.
— А сейчас, — Он сжал оба кулака и восторженно потряс ими перед своей грудью, — ввел в компьютере в соответствующей базе данных фамилию — полторы секунды и, пожалуйста. Все данные о человеке на экране. Помимо адреса и телефон есть, и все паспортные данные, и где работает, и привлекался ли к какой ответственности, и какой автомобиль имеется… Набрал особый код — получи номер мобильного телефона, нужна распечатка разговоров — пожалуйста. Другой особый код — где, в каком банке у человека деньги лежат, их движение, номера счетов…
А залез в другую базу данных, ввел кличку, тот же Шило, допустим, — секунда — пожалуйста. Есть такой: судим тогда-то и за то-то; сидел там-то; освободился тогда-то; прибыл туда-то; занимается сейчас тем-то и так далее. А кроме того — все имеющиеся его фото, приметы, особые приметы, отпечатки пальцев, и можешь все это сразу распечатать. Круг знакомств, где бывает, где может скрываться…
Сергеич растопырил пальцы, а затем потер руки:
— Красота. Тут же на компьютере отстукиваешь депешу в дежурную часть: прошу, мол, принять меры к задержанию такого-то, по такому-то адресу. Ну, и так далее. Те — команду оперативной группе. И через час подозреваемый уже в кабинете следователя дает показания…
Барсентьев слушал внимательно, не перебивая.
Все это он, конечно, знал. Кое-что было так, кое-что — не совсем. Он знал и несколько большие возможности современных коммуникационных структур. Но внимал собеседнику, иногда кивая головой и делая другие жесты, подтверждающие его заинтересованность. Это было обычной тактикой. Перебьешь человека — может обидеться, замкнуться, и не получишь нужной информации. Да и просто не успеет сказать то, что, может быть, крайне для тебя важным. Нужно дать собеседнику выговориться в свободном режиме. А затем уже целенаправленно покопаться в заинтересовавших тебя местах прослушанного повествования.
— Вот Михеев этим и занимается, — закончил Евгений Сергеевич.
Барсентьеву не пришлось даже и копаться — все было ясно и так. Михеев является работником милиции и, при этом, специалистом, разбирающемся в любом оборудовании. Значит Крастонов просто прислал его починить кондиционер. А Михеев, дурачась, представился работником сферы комфорта. Типа, как — врача вызывали?
— Евгений Сергеевич, — спросил Барсентьев, — а вы докладывали кому-нибудь о результатах вчерашней экспертизы по вдавленному тексту?
— Нет.
— А начальнику отдела? Он ведь просил доложить.
— Начальник вчера сразу же в область уехал. Семинар у них там с утра по криминалистической технике. Какие-то новые следственные чемоданы изготовили вроде.
Барсентьев поблагодарил эксперта и попрощался. Пора было возвращаться в гостиницу.
* * *
У дверей его номера уже маялся в ожидании следователь Мирчук.
Барсентьев изначально испытывал к нему неприязнь. Хотя это, в принципе, неправильно. Так можно было заставить собеседника отвечать на вопросы односложно и уклончиво. Но выработанная Барсентьевым на данный случай тактика допроса предусматривала именно силовой, атакующий вариант.
— Здравствуйте, Мирчук, — произнес он хмуро.
И, получив ответ, демонстративно не подал руки младшему коллеге, хотя рука того дернулась навстречу Барсентьеву.
Они вошли в номер.
— Присаживайтесь, — сухо предложил Барсентьев. Он умышленно расположил стол и стулья, как в обычном кабинете следователя. Сел за стол и придвинул к себе стандартный бланк, на котором крупными печатными буквами было написано «Протокол допроса подозреваемого». Медленно взял ручку.
Все это было предусмотрено разработанным детально сценарием. Барсентьев заметил, как напрягся городской следователь при виде бланка со знакомой надписью. Барсентьев достал из сейфа уголовное дело по факту убийства инспектора. Противнику надо было убедительно дать понять, что допрашивающий абсолютно уверен в его виновности.
Он записал в протокол анкетные данные Мирчука, удивившись возрасту: всего тридцать восемь лет. На вид ему было под пятьдесят.
