Сейчас должен последовать стремительный словесный натиск, имеющий целью ошеломить допрашиваемого, не дать ему ни мгновения для ориентации, подавить его волю к сопротивлению. И Барсентьев быстрым жестким голосом начал:
— Вы будете допрошены в качестве подозреваемого, поэтому я не предупреждаю вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний или уклонение от них. Ваши права вам известны. Будете ли вы способствовать установлению истины по делу или нет — это уже Ваши заботы, но на некоторые вопросы вам ответить придется.
Подозреваемого? В чем? Из следователя прокуратуры за минуту превратиться в подозреваемого? Готовясь к доверительному разговору с приехавшим из столицы важняком, поделиться с ним полученными в ходе следствия результатами, выслушать мнение старшего товарища о дальнейшем совместном ведении расследования… И вдруг очутиться над бездной, с угрозой ареста и отправки в ИВС к уголовникам. Каково?
На Мирчука было жалко смотреть. Он съежился, сложил руки и сунул их между колен. Пот катился со лба, и по густым бровям сползал струйками по вискам. Нижняя полная губа отвалилась и нервно подрагивала.
— П-почему подозреваемого? — с трудом выдавил он сипло.
Барсентьев, не отвечая на вопрос, приблизил к нему голову, уперся в его глаза жестким непримиримым взглядом и в лоб спросил, громко чеканя слова:
— Куда ты дел материалы, полученные Логиновым? Где постановление о назначении комплексной комиссионной медико-судебной, баллистической и биологической экспертизы? Ты понимаешь, что это тяжкое должностное преступление? Где пистолет «Кольт Дабл Игл»? Где найденная на месте преступления пуля? Сколько вы лет работаете в прокуратуре? Семья у вас есть? Ты что же натворил, — хоть понимаешь? Это ничем нельзя оправдать! Ты, понимаешь, ничем!..
Резкими переходами, задаваемыми вразброс вопросами, не давая на них отвечать, смешением понятий, он не давал допрашиваемому возможности сосредоточиться. За вопросом следовал вопрос, обращения «ты» и «вы» перемежались, в голосе слегка проскакивала интонация сочувствия и корпоративности, давая возможность надежды на снисхождение. Следовало внушить подозреваемому, что, в основном, уже все известно и понятно, и Барсентьева интересует лишь мотивация его действий. Что побудило, что толкнуло тебя на это, постарайся оправдательно объяснить причину своего падения — остальное, по существу, и так ясно. Есть ли у тебя хоть какие-то смягчающие обстоятельства?..
Мирчук лишь затравлено водил глазами, следя за покачивающимся в такт словам, сжатым кулаком Барсентьева. Кулак словно вбивал резкие чеканные фразы, смысл которых уже с трудом доходил до полностью деморализованного следователя. Рот Мирчука приоткрылся, губы вытянулись в трубочку, силясь выдавить какие-то слова. И — не могли.
«Все, поплыл, — решил Барсентьев, — пора произносить короткую ключевую фразу, задать понятный вопрос, за который подозреваемый с надеждой уцепится, лишь бы только начать говорить. И автоматически будет отвечать, еще не ощущая, что он вынужден бессознательно говорить правду».
Барсентьев нажал кнопку находившегося в кармане диктофона.
— Где пистолет? Где Кольт? — вопрос прозвучал, как выстрел.
— Но у меня его и не было. Я не успел исполнить постановление Логинова и изъять пистолет у Легина. Да Легин бы его и не отдал. А потом Логинов пропал…
— При чем тут Легин… — хотел было прервать его удивленный Барсентьев, но не успел.
Следователя городской прокуратуры, как говорится, прорвало, и то, что он рассказывал дальше торопящимся прерывающимся голосом, звучало совершенно невероятно и страшно.
По словам Мирчука, Логинов, приехав в город и приняв уголовные дела по убийствам инспектора ГИБДД и заезжих боевиков, начал с повторного осмотра мест происшествия. Он, Мирчук, почти всюду был вместе с Логиновым в качестве помощника.
* * *
…Начали с той зоны, где стоял автомобиль убитого работника ГИБДД, Логинов внимательно осмотрел место происшествия.
Побывав на месте обнаружения трупа работника милиции, Логинов выделил тот факт, что труп откуда-то привезли, и что убийство было совершено в другом месте. Это говорило о попытке сокрытия следов преступления. Значит, следы остались, и их следовало искать.
Логинов побывал в морге и обстоятельно поговорил с экспертом, вскрывавшим тело. В результате он отметил, что, по характеру разрушений костей черепа и мозгового вещества, выстрел был произведен из огнестрельного оружия большого калибра. Причем в районе входного отверстия пули было зафиксировано несколько несгоревших порошинок, что бывает, когда стреляют в упор. Это обстоятельство характерно для выстрела из обреза винтовки или карабина, когда из-за укороченного дула весь порох не успевает сгореть, и часть его вылетает из гильзы патрона вместе с пулей.
— Выстрел был произведен из пистолета, — убежденно говорил эксперт. — Винтовочная пуля, обладая гораздо большей начальной скоростью полета и убойной силой, пробила бы череп, как толстой иглой, оставив узкий раневой канал, и не проделав бы такого большого выходного отверстия.
— Может, обрез? — предположил Логинов.
— Но пистолетов-обрезов в природе не существует, — засомневался эксперт и предположил:
— Возможно это модификация какого-то зарубежного специального оружия ближнего боя — для спецназа по борьбе с терроризмом, например.
Он оказался прав в первой части своего предположения…
Логинов наткнулся на это оружие совершенно случайно. В один из дней его пребывания в Белокаменске, Крастонов организовал пикник с выездом на природу. Компания устроилась в уютной березовой рощице на берегу реки, неподалеку от города. Пикник был, естественно, с ушицей и шашлычком.
После выпивки и обильной закуски участники стали забавляться тем, что бросали в воду пустые бутылки и стреляли по ним из пистолетов.
Самым метким оказался прокурор города Севидов. У него почти не было промахов.
У Севидова и Логинова с собой оружия не оказалось, поэтому первый стрелял из пистолета Крастонова, а второй — из пистолета Легина.
Логинов обратил внимание на необычный вид пистолета, который имел длинную рукоятку и какой-то куцый, укороченный ствол. На щечке пистолета выгравировано было его название «Colt».
Логинов тогда не удивился и не придал этому особого значения — мало ли, какое диковинное оружие попадает иногда в руки оперативников.
Лишь позже, когда Легин попал в его поле зрения в качестве подозреваемого в причастности к совершенным убийствам, Логинов побывал в экспертно-криминалистическом отделе. Полистав там различные справочники по части огнестрельного оружия, он установил, что этот пистолет, модели «Кольт-Дабл-Игл» калибром 10 миллиметров, с укороченным стволом, является модификацией армейского Кольта. Это чисто десантное оружие и состоит оно на вооружении американских десантников.
Позже выяснилось, что Легин подобрал его на месте массового расстрела братков в карьере. Им был вооружен главарь заезжих боевиков, прибывших на «стрелку», якобы, с Тишей…
