Авдей загодя положил их в левый нагрудный карман куртки, завернув в кусок целлофана, чтобы не подмокли. Если полезешь во внутренние карманы, противник поневоле насторожится: не за оружием ли. А так — вот они, мои руки, обе на виду, а вот вам и документики.
Авдей, достав документы и освободив их от целлофана, что также было отвлекающим маневром, протянул документы сразу обоим ментам. Гибедедешнику — водительские права и талон предупреждений, а оперативнику быстро сунул, почти в лицо, паспорт. Тот выпростал левую руку из-под полы дождевика и машинально ухватился за синюю книжицу.
«Значит, пистолет у него в правой, если, конечно, не левша, что вряд ли» — Авдей, делая вид, что просто переступает с ноги на ногу, полностью закрылся им от омоновца, пожалуй, наиболее вооруженного, но и самого безмятежного. Теперь первый патрульный был от него на полшага сзади и слева, а оперативник — прямо перед ним.
Совершив оплошность, а именно — взяв паспорт, тот был вынужден раскрыть его, причем одной левой рукой, что было весьма неудобно и, тем самым, дополнительно отвлекало.
— А что это вы здесь без усов? — спросил оперативник, вглядываясь в большое цветное фото на паспорте.
— Так ведь одиннадцать лет уже прошло с тех пор, как получал. А к старости решил вот усы отрастить, по девкам-то побегать еще хочется, — просипел Авдей намеренно простуженным голосом.
А сам молил про себя: «Ну, же — кто-то же должен выйти из машины, чтобы изменить ситуацию, кто-то опытный там сидит — обязан придти этим лопухам на помощь. А я, в результате, получу хоть какую-то фору в будущей автомобильной гонке. У них машина помощнее, да наверняка с форсированным движком».
Словно внимая его молитвам, в милицейской машине стала открываться дверь со стороны водителя.
Время сжалось до предела. Фигуры двигались, как в замедленном фильме.
— И внучата вот-вот появятся, — неспешно сипел он, тем временем скрещивая внатяг обе руки на своих плечах, будто от слякотной зябкости.
Раз! Руки распрямились подобно мощным пружинам и одновременно ударили. Левая, согнутая в локте, врезала со всего маха в солнечное сплетение гибедедешника. Тот согнулся, выпучил глаза, разинул рот, пытаясь вдохнуть воздух и кулем рухнул на мокрый асфальт.
Правая рука, напротив, распрямляясь, ребром ладони сверху вниз резко нанесла удар в район локтевого сустава правой руки оперативника. Причем Авдей как бы разом оттолкнулся от обоих противников, отчего сила ударов почти удвоилась.
Оперативник завопил, срываясь на визг. Судя по всему, рука его была серьезно повреждена, (в локте находится очень чувствительный нервный узел). Выпавший из его руки пистолет упал в лужу. Болевой шок надолго вывел из строя и второго противника.
Ни на мгновение не останавливаясь, Авдей перепрыгнул через лежавшего и в три скачка очутился возле дверцы такси. Промелькнуло мимо посеревшее, полностью ошеломленное лицо таксиста с прыгающими губами…
Левой рукой Авдей распахнул дверцу и стал крутить в замке зажигания ключ, а правой уже нажимал на спуск выхваченного по пути «Глока».
— Бах-бах-ба-бах-бах… Пули, разнеся вдребезги стекло задней левой дверцы такси, проносясь мимо омоновца и пугая его, впились в милицейскую машину, где-то в районе правого переднего колеса.
Последнее, что успел заметить Авдей — пятившегося омоновца, силящегося вытащить из-под запутавшихся пол плащ-накидки автомат.
Машина завелась с полуоборота и рванула с места с визгом бешено крутнувшихся по асфальту шин. Дверца водителя захлопнулась сама по себе от встречного ветра.
— Та-та-та-та-та… Часть пуль из пущенной вдогонку длинной автоматной очереди пробарабанила по все еще открытому багажнику такси. Багажник, взметнувшись вверх, получил отдачу и захлопнулся. Заднее стекло разом обвалилось, а в переднем появились три паутинистых, уходящих вверх и в стороны, отверстия, четвертая же пуля разнесла вдребезги прямоугольное зеркальце перед сиденьем пассажира.
Авдей стал напряженно вглядываться в зеркало заднего вида — близка ли погоня. Суетящиеся на шоссе фигурки, освещенные фарами стоявших автомобилей, стремительно удалялись. От одной из них запрыгали огоньки, и вновь донесся треск автоматной очереди, которая ушла неизвестно куда.
Милицейская машина, с мигающим наверху синим светом, стояла на месте. То ли Авдей, таки, разнес ей передний скат, то ли противник был несколько деморализован и преследовать не решился. Протарахтела еще одна очередь, но такси, уйдя за поворот, было уже недосягаемо для стрельбы вслед.
Оторвался! На машине преследовать они уже не решатся. Авдей ликовал, оглядываясь в заднее стекло. Погони пока не было.
Мысли, после пережитого стресса, роились в голове разрозненно и нелепо: «Жалко новенький паспорт, оперативник, зараза, уронил его в ту же лужу, что и пистолет… Тачка таксиста, несмотря на передряги, почти не пострадала, несколько дырок в корпусе, да стекла заменить — вот и все дела… Вот был бы фокус, если бы на гибедедешнике был надет бронежилет, локоть свой точно раздробил бы…»
На самом деле Авдей был уверен, что броника не было, иначе инспектор выглядел бы массивным и неуклюжим. Легкие кевларовые жилеты обычно пули пробивают, а мощный «тэтэшник» может сразу пробить обе его части — и переднюю, и заднюю. Поэтому оперативники для засад одевают, как правило, бронежилеты из сплавов твердых металлов…
Опасаясь преследования с вертолета, при котором пришлось бы бросить машину, Авдей снизил скорость и выключил фары, ориентируясь по чернеющей, скорее угадываемой, широкой полосе шоссе. Спереди показались фары автомобиля и Авдей включил ближний свет. Встречная, также переключившись на ближний, пронеслась мимо. Так повторилось несколько раз. Автомобиль буквально продувало, и Авдей включил печку на полную мощь.
Вертолет так и не появился. Возможно, они бросились по ложному следу, в сторону деревушки, сообщенной таксисту, как конечный пункт. Гадать больше Авдей не стал. Беспокоился только, как бы не простудиться.
Дальнейший путь до леса прошел без приключений. Авдей свернул на лесную дорогу и стал двигаться вглубь леса с включенными фарами. Через некоторое время он остановился и заглушил машину. Выйдя из нее, Авдей внимательно прислушался к лесным звукам.
По сторонам был слышен обычный лесной шум. Накрапывал легкий дождь.
Авдей достал «Глок» и вытащил из него обойму — в ней осталось два патрона. Он передернул затвор — выщелкнулся еще один, который он ловко словил на лету. Авдей вставил в пистолет новую обойму, а старую сунул в карман, вставив туда и выскочивший патрон.
Затем он ушел с дороги в лесную чащу и стал медленно пробираться вглубь леса, в сторону от дороги. Впереди темнела избушка лесника.
Избушку он обошел стороной и зашел к ней с другого края, откуда дороги не было. Авдей прислушался: стояла полуночная лесная тишина. Свет в избушке отсутствовал.
Отблески неяркого света виднелись только возле крыльца. Оттуда же доносился легкий неясный шум. Авдей медленно подкрался поближе и осторожно выглянул из-за угла дома.
