— Уже утро. Я был у вашего деда. У Михаила Львовича.
Светлана удивленно округлила глаза. И уж боле не откладывая то, что придется сказать, Мишель выпалил:
— Он убит!
— Дедушка?!
— Михаил Львович... Его зарезали столовым ножом.
Светлана смотрела на него недоуменно.
— Позвольте зайти? — сунулся было Мишель в полуоткрытую дверь.
Но его не пропустили.
— Зачем? — недоуменно прошептала Светлана.
— Затем, что больше мне некуда идти! — честно признался Мишель-Герхард фон Штольц. — Меня теперь ищет милиция. А у вас — искать не станет!
— Милиция? — бледнея, переспросила Светлана. — Зачем вас?
— Затем, что подозревает меня в убийстве. Вашего дедушки!
— Разве вы убили моего дедушку?
— Ну нет, конечно! — уже раздражаясь и оттого повышая голос, ответил Мишель-Герхард фон Штольц. — Но я там был, почти в самый момент убийства! И поэтому подозревать будут именно меня!
— Вы шутите? — с надеждой спросила Светлана, изображая, хоть это у нее получилось вымученно, улыбку. — Признайтесь, вы придумали все это, чтобы остаться теперь у меня?
Господи, о чем она?!
— Ничего я не придумал! Михаил Львович убит. Только что! Ножом в спину!
Светлана потянулась к телефону. Как видно, она решила позвонить дедушке, дабы проверить, жив он или нет.
— Постойте! Там теперь милиция! — остерег ее Мишель. — Если раздастся ваш звонок — они все поймут!
Светлана сняла трубку с рычагов.
— Если вы не верите мне, то... позвольте тогда хотя бы уйти! — попросил Мишель-Герхард фон Штольц. — Если вы позвоните, то через четверть часа они будут здесь!
Светлана держала трубку в руке, испуганно глядя на Мишеля.
— Поймите, все это вышло совершенно случайно... Это просто какое-то чудовищное совпадение.
И чувствуя, что волнуется и что по его лицу струится пот, сунул руку в карман, где у него был платок. Но вытащил не платок! А вытащил...
— Откуда это у вас? — вскрикнула Светлана. — Это же... это вещь дедушки! Или это тоже совпадение?
— Да... тоже... совпадение... — промямлил Мишель. — Случайное... Или... Или, может быть, все это было специально подстроено...
Мишель осекся!..
Ну да — верно!.. Как же он сразу этого не понял? Академика убили в краткий миг его отсутствия в квартире. Значит, они следили за ней! И видя, как он побежал к киоску, должны были проследить его и понять, что он скоро вернется! Зачем же им было убивать именно тогда?.. Чтобы ограбить? Но за столь краткий промежуток времени это сделать затруднительно! Кроме того, Мишель никого не встретил на лестнице!.. Нет, это никакое не ограбление!.. Ограбить они могли бы в любой другой день, никого не лишая жизни. Потому что имели ключи! Да!.. Мишель точно помнит, что, уходя, захлопнул дверь. А когда вернулся, она была открыта!
Выходит, они все время были на лестнице и, дождавшись, когда он уйдет, проникли в квартиру, убили академика и вышли пред самым его приходом, поднявшись на площадку выше, чтобы переждать, когда он войдет внутрь, и спокойно скрыться.
Так все и было!..
Они вышли и вызвали милицию. Сами!.. Отчего она и приехала так скоро, да не рыскала по двору, а сразу направилась в нужный подъезд!
Все сходится!
Но коли так, то выходит, что Михаила Львовича убили не из корыстных побуждений, не из мести или ревности, а из-за него — чтобы его подставить! Чтобы все решили, что убил он!..
И все так и решат, ибо на ручках двери, на мебели, на посуде — повсюду найдут его отпечатки пальцев.
И на ноже!.. На ноже тоже!.. Потому что он, прежде чем пойти в киоск, резал им колбасу и хлеб. И если убийца был в перчатке или чем-то, прежде чем ударить, обернул рукоять, то на ней останутся лишь одни его следы!
На ноже, торчащем из спины убиенного академика, будут его отпечатки пальцев!!
Как он все это сможет объяснить Светлане? И как сможет объяснить вот «это»?!
Мишель-Герхард фон Штольц страдающе глянул на Светлану. И наткнулся на ее полные ужаса глаза, уставившиеся на него и на блестящий в его руках золотой лауреатский значок. Принадлежавший Михаилу Львовичу!
Господи, он-то откуда взялся?..
— Как вы это объясните? — тихо спросила Светлана Анатольевна.
Сие обстоятельство Мишель-Герхард фон Штольц объяснить не мог никак. Только разве вмешательством потусторонних сил! Которые перенесли в его карман не принадлежащую ему вещь.
— Вам ее подсунули? — с надеждой спросила Светлана.
— Нет, — покачал головой Мишель.
Кто бы мог ему подсунуть значок, когда он из квартиры не выходил?!
Впрочем, нет, какие выходил, когда — выходил!.. В киоск, где, покупая коньяк, толкался в очереди выпивох, что приглашали его сообразить на троих. И, приглашая, запросто могли сунуть ему значок в карман!
Но тогда выходит, что в той очереди были сообщники преступников! Да и сама очередь... Ночью, когда по идее никаких очередей быть не должно! Да в тот ровно момент!.. Так, может, в очереди были не сообщники, а вся та очередь состояла из одних только сообщников, и была в сговоре против него, и создана исключительно под него?! К примеру, чтобы задержать его подле киоска!.. И сунуть е му в карман лауреатский значок!
Но зачем?!
А вот это как раз просто!
Затем, чтобы его нашла, взяв его с поличным на месте преступления, милиция! В его кармане! Значок, принадлежащий убитому. Золотой!.. И стал бы тот значок в ту минуту — вещдоком! И стал бы — мотивом!..
И уж тогда ему отпереться было бы невозможно! Мишель-Герхард фон Штольц в отчаянии схватился за голову и, схватившись, прислонился к косяку.
— Вам плохо? — встревоженно спросила Светлана. Как будто человеку, которого подозревают в совершении убийства, может быть хорошо!
— Дайте, пожалуйста, воды!
Светлана, не поворачиваясь, стала пятиться к кухне. Где взяла чашку. И еще молоток для отбивания мяса.
Нет, не везет Мишелю-Герхарду фон Штольцу на женщин. Решительно не везет!
— Вы что, всерьез считаете, что это я? — страдая, спросил Мишель.
— Я ничего не считаю! — обрезала Светлана Анатольевна. — Пусть с этим разбирается милиция.
Ну вот — опять милиция!
— Да если бы вашего деда убил я, разве бы заявился я к вам? — с горькой усмешкой спросил Мишель. — Зачем?.. Значком лауреатским похвастать?
Светлана внимательно глядела на него.
